В августе на чугуноплавильный комбинат приехал закупщик из паровозного депо Синьсяна по имени Лао Вань. Синьсянское депо отвечало за профилактический ремонт рельсов на железнодорожном участке Бэйпин — Ханькоу, поэтому ежегодно они нуждались в крепежных костылях. Начальник Синьсянского паровозного депо и директор Яньцзиньского чугуноплавильного комбината Лао Ню приходились друг другу родственниками по материнской линии, поэтому работа по изготовлению крепежных костылей поручалась Лао Ню. Закупщик Лао Вань приезжал в Яньцзинь за товаром один раз в сезон. Обладатель белесых бровей Лао Вань был родом из провинции Шаньдун, и ему уже перевалило за сорок. Он любил то и дело разевать рот, но не для того, чтобы зевнуть, а для того, чтобы просто размять челюсть и лицевые мышцы; при этом обязательно раздавался характерный хруст. На этот раз Лао Ню не успел подготовить к приезду Лао Ваня крепежный материал в полном объеме: тому требовалось закупить десять тысяч костылей, а комбинат Лао Ню выплавил лишь шесть с лишним тысяч, то есть не хватало еще больше трех тысяч костылей. Поэтому Лао Вань, ожидая свой заказ, задержался в Яньцзине. Ну а поскольку в его распоряжении оказалось свободное время, то на следующий день с утречка пораньше он решил выйти за пределы комбината, чтобы прогуляться по уездному центру. По установленным на комбинате правилам, проходя на территорию, следовало предупредить охранника на проходной. Если же вы покидали территорию, причем без всякого товара, то можно было пройти мимо охранника просто так, ничего не объясняя. Лао Вань, исходя из норм приличия, хоть и был без всякого товара, заметив на проходной охранника Ян Байли, взял и поприветствовал его. Пройди он мимо, все было бы замечательно, но его приветствие вывело Ян Байли из себя. В это время он, как всегда, фантазировал, а Лао Вань вроде как прервал его, поэтому Ян Байли его задержал и начал свой дотошный допрос. Задержи он кого-нибудь другого, этот другой уже давно бы обозлился, а Лао Вань был очень даже не прочь поговорить. Все равно никого из родных у него в Яньцзине не было, так что, задержавшись по воле случая на комбинате и найдя собеседника, он этому даже обрадовался. Для начала он потрещал своей челюстью, а потом выложил про себя все, начиная с того, как его зовут, откуда он родом, чем зарабатывает на жизнь, зачем приехал в Яньцзинь, и заканчивая крепежами, рельсами, поездами и депо. При этом он не забыл доложить о том, сколько человек трудится в их коллективе, что входит в его ежедневные обязанности закупщика… В результате Ян Байли забыл про свои «заливалки», и у него даже пробудился интерес к рельсам и поездам. Сначала он слушал Лао Ваня молча, а потом стал вставлять свои реплики и задавать вопросы. Так обычный допрос постепенно превратился в задушевную беседу. Когда Лао Вань поинтересовался Яньцзинем, Ян Байли сначала посоветовал ему, куда стоит сходить, а потом стал рассказывать о забавных случаях из жизни города. Начал он с повара Лао Вэя из харчевни «Обильный стол», который повстречал на кладбище седовласого бородатого старца. После Ян Байли стал рассказывать про то, как в прошлом месяце залез на крышу магазина «Лучший среди лучших» и как потом его подвесили на дереве и высекли, чем очень насмешил Лао Ваня. Ян Байли, который до этого полгода забавлялся «заливалками», а потом из-за ссоры с Ню Госином потерял партнера, теперь разыгрывал свои небылицы исключительно в уме. Его фантазии — что гром без дождя — не находили выхода. Поэтому, встретив Лао Ваня, он пусть и не «заливал», но все-таки общался с ним взахлеб, так что их разговор растянулся на всю первую половину дня. Ян Байли словно освободился от душевного груза, все в нем плясало и пело. Лао Ваню охранник Ян Байли тоже понравился, с виду вроде пацан, а на язык остер. Сам большой любитель поболтать, Лао Вань за сорок с лишним лет так и не нашел себе достойного собеседника, и он никак не ожидал, что встретит родственную душу на яньцзиньском чугуноплавильном комбинате. Вместо прогулок по уездному центру Лао Вань все три последующих дня предпочел провести на проходной, где взахлеб общался с Ян Байли. Три свободных дня за разговорами пролетели незаметно, и эти двое стали друзьями, у которых не имелось друг от друга никаких секретов. А через три дня, когда крепежные костыли были готовы, Лао Вань нанял телегу, погрузил на нее товар и собрался уезжать. Когда телега уже выезжала за ворота комбината, друзья были не в силах расстаться. Спрыгнув с телеги, Лао Вань подошел попрощаться:
— Будешь в Синьсяне, обязательно заходи в депо. Спросишь большеротого Лао Ваня, меня там все знают.
Ян Байли в свою очередь ответил:
— Будешь в Яньцзине, обязательно заходи на комбинат. А если не найдешь меня на комбинате, значит, я в деревне Янцзячжуан.
На прощанье друзья помахали друг другу, и Лао Вань снова запрыгнул на телегу. Но примерно через один ли Лао Вань вдруг выпрыгнул из телеги и бегом воротился назад.
— Забыл кое-что сказать.
— Что такое? — спросил Ян Байли.
— В депо уволились сразу два кочегара, требуются новые люди, хочешь пойти?
— А что делают кочегары?
— Пока едет паровоз, они просто подбрасывают в печь уголь. Работа не легкая, но и не тяжелая, через три смены — выходной. Я хорошо знаком с Лао Дуном, который занимается подбором кадров, если захочешь, я за тебя словечко замолвлю. Просто я не знаю, насколько ты привязан к яньцзиньскому комбинату.
Если бы такой разговор случился два месяца назад, то Ян Байли было бы жалко уходить с комбината, ведь он пришел сюда вовсе не ради места охранника, а ради того, чтобы «заливать» с Ню Госином. Но после ссоры с другом эта забава оказалась ему недоступной, так зачем было здесь задерживаться? Лучше уж присоединиться к Лао Ваню и поехать с ним в Синьсянское паровозное депо. Кто знает, может, у них возникнет новый тандем «заливальщиков»? Раз уж здесь он никому не нужен, а в Синьсяне подворачивалось новое место, Ян Байли выпалил:
— Да я, черт возьми, нисколечко не привязан к этому месту, я готов. И мне нужна не столько работа кочегара, сколько твое общество.
Лао Вань даже прихлопнул от удовольствия:
— У меня те же мысли! Тогда давай собирайся и дня через три приезжай ко мне в Синьсянское депо.
— Да какие три дня, если подождешь, так я прямо сейчас и соберусь.
— А ты швыдкий парень.
В тот же день, еще до обеда, Ян Байли закинул на спину постельную скатку и, покинув чугуноплавильный комбинат, вместе с Лао Ванем отправился на телеге в уезд Синьсян. Говорят, что на комбинате от такой новости никто не расстроился. А Лао Ню так даже воздал хвалу Будде:
— Какой же умница этот Лао Вань, что помог мне избавиться от этого проклятия.
А вот Ню Госин, услыхав, что Ян Байли уезжает, в душе на него осерчал. Думая, что тот обосновался здесь надолго, он никак не ожидал, что можно так просто взять и смыться. Пока Ян Байли находился рядом, они не мирились, но едва тот собрался уехать, на Ню Госина вдруг нахлынули чувства. Он бегом побежал за ворота, чтобы уговорить Ян Байли остаться. Но пока он выбегал, Ян Байли уже уселся на телегу и отъехал на порядочное расстояние. Целиком и полностью отдавшись беседе с Лао Ванем, он даже головы не повернул в сторону Ню Госина. Тот невольно рассердился: «С чего это он потащился за Лао Ванем? Наверняка ради „заливалок“. Но ведь это я научил его этой забаве. И вот вам, пожалуйста, он ушел и даже не попрощался. Как говорится, не делай добра — не получишь зла». Ню Госин скрежетал зубами от злости, но только злился он не на Ян Байли, а на самого себя: «Я буду последним выродком, если еще хоть раз кому-нибудь помогу!»
