— Разве не здорово быть охранником? Сидишь целыми днями в тишине и покое.
Сун Цзефан в ответ покачал головой:
— Я на самом деле по природе своей люблю двигаться, а не сидеть на одном месте.
Ню Айго его не совсем понял и переспросил:
— А кем бы ты хотел быть?
— Почтальоном в почтово-телеграфной конторе. Я бы садился на мопед и наматывал целый день километры… Ню Айго, несите свою печать
[93], вам срочная телеграмма!
Ню Айго засмеялся, поняв, в чем состояла привлекательность Сун Цзефана для его сестры. Когда-то Ню Айсян уже была влюблена в почтальона Сяо Чжана, у которого, кстати, тоже было квадратное лицо. Со временем к Сун Цзефану стал тянуться не только Ню Айго, но и его дочь Байхуэй. Раньше, отправляясь калымить, Ню Айго никогда допоздна не задерживался, он четко знал, что в шесть часов должен забирать из школы Байхуэй. Но сдружившись с Сун Цзефаном, Ню Айго, задерживаясь по делам, мог ему позвонить, чтобы тот встретил Байхуэй вместо него. Как-то раз Ню Айго доставлял товар за город, и на обратном пути у него сломался грузовик. Он посмотрел на часы, которые показывали ровно пять, и позвонил Сун Цзефану. Однако Ню Айго быстро справился с поломкой и к шести часам успел вернуться в город, чтобы встретить из школы Байхуэй. Именно в тот день Байхуэй прыгала на скакалке и подвернула ногу, поэтому Ню Айго еще издали увидел, как Сун Цзефан несет ее на спине и они о чем-то беседуют. В разговоре то и дело звучал их смех, Ню Айго тоже рассмеялся. Со временем Байхуэй вместо общества Ню Айго и Ню Айсян стала предпочитать общество Сун Цзефана. Дошло даже до того, что по субботам и воскресеньям, сделав все уроки, она шла к Сун Цзефану на винно-водочный завод на улицу Дунцзе. Если в компании взрослых Сун Цзефан тушевался и кроме своих фраз типа «С чего бы лучше начать?» или: «Понимать-то я понимаю…» вообще не мог говорить, то с Байхуэй он становился красноречивым. Но красноречивым не по сравнению с другими, а по сравнению с собой. Сун Цзефан рассказывал Байхуэй про разные места за пределами Циньюаня. Кроме историй о своей службе тридцатилетней давности в провинции Сычуань, он также рассказывал ей про множество других мест, в которых он побывал после возвращения в Циньюань. Он рассказывал ей про Тайюань, про Сиань, про Шанхай, про Пекин. На самом деле, кроме провинции Сычуань, он нигде не бывал, но, смотря телевизор, он запоминал знаковые места Тайюаня, Сианя, Шанхая и Пекина, после чего представлял улицы этих городов на базе того, что видел в Циньюане. Так что рассказы о Тайюане, Сиане, Шанхае или Пекине у него выходили достаточно толковые. При этом выражение лица у него было совершенно обыденное. Байхуэй называла Сун Цзефана «дядей». Услыхав его рассказ про Тайюань, она спрашивала:
— Дядя, ты ведь исходил Тайюань вдоль и поперек. На что он все-таки похож?
— Обычный город, повсюду люди, ничего интересного.
Дослушав рассказ про Сиань, Байхуэй спрашивала:
— Дядя, а какой он, Сиань?
— Да практически такой же, как и Тайюань, ничего интересного.
Тот же вопрос Байхуэй задавала и про Пекин:
— Дядя, а какой он, Пекин?
— Да ничего интересного. — Тут он частенько вздыхал и добавлял: — Но при всем при этом размаха там куда больше, чем в нашем Циньюане… Байхуэй, ты, когда вырастешь, поезжай в Шанхай. Будешь там плавать на кораблике по реке Хуанпу. А там и я к тебе приеду.
Как-то раз между Ню Айго и Ню Айсян состоялся такой разговор:
— Сестрица, мне кажется, ты плохо относишься к своему мужу. А ведь Лао Сун такой хороший человек.
— В чем же он хороший?
— Из сотни мужиков и одного не найдется, чтобы не оказался подлецом.
Ню Айсян в ответ только вздохнула:
— Но ведь он дурак дураком. Мне хотелось найти кого-то для общения, а мы с ним как поженились, так только и делаем, что молчим целыми днями. — Тут же она добавила: — Пока мы не стали мужем и женой, я хоть могла над ним смеяться, а теперь мне уж и не до смеха.
В другой раз между Ню Айго и Сун Цзефаном состоялся такой разговор:
— Братец, а все-таки это стоило того, чтобы жениться на твоей сестре.
— Ну, если не считать ее плохого характера, в остальном она душевный человек.
— Тут речь не о твоей сестре.
— А о ком же?
— О Байхуэй. Раньше я вообще не умел говорить, но с Байхуэй я вдруг разговорился.
В ответ на это Ню Айго не знал, плакать ему или смеяться.
В августе, в самую жару, Пан Лина в очередной раз выдала номер, сбежав с любовником. Правда, на этот раз ее любовником оказался не Сяо Цзян из «Фотогорода „Восточноазиатская свадьба“», что располагался на улице Сицзе, а муж старшей сестры Пан Лина, Лао Шан. Лао Шан работал агентом по закупкам на городской хлопкопрядильной фабрике, что располагалась на улице Бэйцзе. В свое время именно Лао Шан устроил Пан Лина станочницей на фабрику. Он же перевел Пан Лина с места станочницы на место кладовщицы. Все вокруг считали, что Пан Лина якшается с Сяо Цзяном из «Фотогорода „Восточноазиатская свадьба“», что располагался на улице Сицзе, но никто не знал, что одновременно она крутила роман с мужем собственной старшей сестры. Об этом не знал не то что Ню Айго, но и сама сестра Пан Лина Пан Лицинь. Не знала она и того, когда именно ее сестра связалась с Лао Шаном — до разрыва с Сяо Цзяном или уже после. Теперь-то Ню Айго понял, с чего вдруг во время похорон Цао Цинъэ Лао Шан рванул в Линьфэнь к Ли Кэчжи и попросил того приехать в деревню Нюцзячжуан уезда Циньюань и убедить Ню Айго развестись. Также ему стало понятно, с чего вдруг исхудавшая после передряг Пан Лина теперь снова поправилась и залилась здоровым румянцем. Хотя Ню Айго и удивился тому, что Пан Лина уже во второй раз совершала побег с любовником, однако на этот раз он уже не убивался столь сильно. Пусть Ню Айго и был с ней на грани развода, но все-таки убежала не чья-то, а его собственная жена. С другой стороны, они не разводились не по вине Пан Лина, а по вине Ню Айго. Пан Лина хотела развестись, а Ню Айго не соглашался. А не соглашался он потому, что тем самым хотел ее помучить и приструнить. Но, по факту, он ее не только не приструнил, но и довел до другой крайности, подтолкнув к побегу. Поскольку в душе он уже не считал Пан Лина своей женой, эту новость о ее побеге с Лао Шаном он не стал принимать близко к сердцу. А вот сестра Пан Лина Пан Лицинь пришла в бешенство. В свое время Пан Лицинь вместе с Ню Айсян торговала в поселке разной мелочевкой, и тогда именно они свели вместе Ню Айго и Пан Лина. Придя в бешенство, Пан Лицинь, вместо того чтобы обрушить свой гнев на младшую сестру и собственного мужа, в растрепанных чувствах побежала к Ню Айго. Ворвавшись к нему домой, она плюхнулась на диван и зарыдала:
— Это все из-за тебя, не можешь уследить за собственной женой… Вот дрянь, а еще сестра называется! — Следом досталось и ее мужу: — Вот скотина, лечь в постель с сестрой собственной жены! — Она продолжала причитать: — И мало того, что спят вместе, так еще и сбежали… Конечно, пока меня не было дома, они миловались, а только я на порог, так сразу все шито-крыто… Мне передали, что они трахались прямо на фабричном складе, все сырье там перепачкали. — Тут она набросилась на Ню Айго: — А ты, верно, совсем ослеп, раз тоже ничего не заметил.
