На следующее утро после смерти Цао Цинъэ ее дети возвели во дворе траурный павильон, и к ним в дом потянулись друзья и родственники, чтобы почтить память покойной. Ню Айцзян, Ню Айго, Ню Айхэ, а также другие младшие родственники по ближайшей линии облачились в траурные одежды и теперь в почетном карауле стояли на коленях с двух сторон от гроба. Перед гробом стояла фотография Цао Цинъэ, а под ней четыре мясных и четыре овощных блюда, и еще четыре блюдечка с сухофруктами. Люди группами заходили во двор и выходили из него. Очередная группа сжигала жертвенные бумажные подношения, из-за чего перед домом образовалась плотная пелена дыма, словно во время пожара. Едва кто-то заходил в павильон, Ню Айго и остальные родственники падали ниц перед гробом и издавали несколько рыданий. Если сначала они еще узнавали приходивших, то потом от общего переутомления уже перестали понимать, кто к ним приходит и кто уходит. Если сначала у них еще получалось рыдать по-настоящему, то потом они так устали и охрипли, что выжимать из себя слезы у них уже не получалось. К полудню третьего дня в толпе у павильона промелькнул один человек, который тоже пришел почтить память усопшей. Ню Айго, как и прежде, пал ниц, огласив воздух рыданиями. Человек, совершив поклонение, вместо того чтобы направиться за ворота, прошел внутрь траурного павильона и тронул Ню Айго за плечо. Ню Айго поднял голову и увидел Ли Кэчжи, своего одноклассника, который торговал рыбой на рынке в Линьфэне. После смерти Цао Цинъэ к Ню Айго приезжали выразить соболезнование и другие его одноклассники, но все они жили неподалеку. Ню Айго никак не ожидал, что кто-нибудь проделает путь из Линьфэня в Циньюань длиной больше трехсот ли, чтобы побывать на похоронах. Ню Айго поднялся и взял Ли Кэчжи за руку, на глазах у него выступили слезы. Ли Кэчжи поспешил признаться:
— Я не то чтобы специально приехал, просто оказался в Циньюане по делам, здесь и узнал эту новость.
Ню Айго еще крепче сжал руку Ли Кэчжи и затряс ее в своих руках. Между тем Ли Кэчжи продолжал:
— У меня есть к тебе разговор.
Ню Айго вывел его из павильона и провел в дом, где они уселись на ту самую кровать, на которой теперь спали по ночам Ню Айго и Байхуэй. Ню Айго решил, что Ли Кэчжи просто хочет сказать какие-то слова утешения, но тот повел совсем другой разговор.
— Я понимаю, что ты сейчас скорбишь, поэтому не знаю, удобно ли говорить о других делах.
Ню Айго сдавленным голосом просипел:
— Мама умерла, ее уже не вернешь, говори.
— По приезде в Циньюань я зашел к Фэн Вэньсю и от него вдруг узнал, что вы поссорились и расстались.
Ню Айго поссорился с Фэн Вэньсю в прошлом году из-за куска свинины весом в десять цзиней. Узнав про измену Пан Лина, Ню Айго тогда крепко выпил и пришел плакаться к Фэн Вэньсю, а тот потом перед всеми выставил Ню Айго убийцей. В результате у Ню Айго появилось желание прирезать самого Фэн Вэньсю. С той поры прошел год, и что-то уже забылось. Но забылось — не забылось, а осадок в душе все равно остался. Поэтому Ню Айго в ответ сказал:
— Давай не будем о нем.
— Дело в том, что он узнал о кончине твоей матушки, и ему не хочется оставаться в стороне. Самому ему прийти неудобно, поэтому он просил меня передать тебе эти деньги в знак самых искренних чувств.
С этими словами Ли Кэчжи вытащил двести юаней. Ню Айго несколько озадачился. Он не знал, стоит ли ему пользоваться этим случаем, чтобы восстановить прежние отношения с Фэн Вэньсю. Ли Кэчжи продолжал:
— Фэн Вэньсю сказал, что ваша ссора не имеет никакого отношения к твоей матушке.
Ню Айго прежде дал себе слово больше никогда не встречаться с Фэн Вэньсю, однако, услышав такие слова, он почувствовал, как в носу у него защипало, и он принял деньги. Ли Кэчжи продолжал:
— Но я хотел поговорить не об этом.
— А о чем? — спросил Ли Кэчжи.
— Этот разговор — не моя идея, мне его тоже поручили.
— Что за разговор?
Ли Кэчжи посмотрел на Ню Айго.
— Несколько дней назад ко мне в Линьфэнь приезжала Пан Лина, просила меня поговорить с тобой. Раз так получилось, что ваши отношения зашли в тупик и все равно ничего не исправишь, и такое тянется целый год, лучше все- таки развестись. Она тебя не держит, и ты ее не держи.
Ню Айго потерял дар речи. Он не то чтобы не ожидал, что Пан Лина потребует развода. Она потребовала развода сразу после того, как раскрылась ее измена. Но его удивило то, что она поехала в Линьфэнь к Ли Кэчжи, чтобы просить его о посредничестве. После смерти Цао Цинъэ Пан Лина тоже приходила на похороны. Она провела дома почти целый день. Они пересекались друг с другом за обедом, но разговора не заводили. Ню Айго заметил, что она сменила прическу. Раньше она носила обычный хвост, а теперь сделала завивку. Раньше Пан Лина была в теле, потом, когда раскрылась ее измена, она похудела, но год спустя снова поправилась, и на щеках ее заиграл здоровый румянец. До Ню Айго вдруг дошло, что, прежде чем связаться с Ли Кэчжи, она обратилась к Фэн Вэньсю, а уже через Фэн Вэньсю вышла на Ли Кэчжи. Она думала, что Ню Айго прислушается к Ли Кэчжи. Раньше Ню Айго действительно прислушивался к Ли Кэчжи. До того как раскрылась измена Пан Лина, Ли Кэчжи советовал Ню Айго игнорировать Пан Лина, но при этом не соглашаться на развод. Как он тогда сказал, голому разбой не страшен. А сейчас Ли Кэчжи вдруг приехал к Ню Айго с совершенно противоположным советом. Ню Айго еще бы понял, если бы на развод его стал уговаривать кто-то другой, но слышать такое от Ли Кэчжи было даже противно. Так что если раньше вопрос о разводе со стороны Ню Айго оставался открытым, то сейчас он окончательно решил не разводиться. Одно дело, если бы тема развода всплыла в их разговоре случайно, и совсем другое, когда эту тему уже обсудили за спиной Ню Айго и явились за его согласием. К тому же, если бы Ню Айго видел, что его жена по-прежнему страдает и чахнет, он, может быть, и изменил бы свое решение, но ее здоровый румянец лишь убедил его в том, что ничего менять не нужно. Тем не менее он сказал:
— Это не проблема, пусть идет в суд и разводится.
— Но ведь если ты не согласен, ее мытарства окажутся напрасными, решение-то зависит от тебя, — сказал Ли Кэчжи и тут же добавил: — К чему пускаться во все тяжкие? Все-таки конфликты следует улаживать.
Ню Айго не хотелось продолжать разговор, поэтому он взял в оборот самого Ли Кэчжи:
— Что ты мне в свое время говорил в Линьфэне? Что бы я изводил ее до последнего, а сейчас ты вдруг запел по-другому. Предлагая мне развестись, ты подставляешь сам себя, не так ли?
Короче говоря, Ню Айго дал ему от ворот поворот. Ли Кэчжи, вздохнув, спросил:
— Ладно, давай пока оставим развод в покое, но как быть с Байхуэй?
Ню Айго удивился:
— А что с Байхуэй?
— Пока была жива твоя матушка, Байхуэй жила у нее. Но теперь, когда она умерла, Пан Лина считает, что мужчине не вырастить девочку, поэтому она хочет, чтобы Байхуэй жила с ней.
