– Там Хуарес.
– Не настолько кратко.
– Да, командир. Его поддержал ещё Бьюкенен, что было неразумно. Его поддерживает Линкольн, правда лишь морально и финансово. Мексика под властью Хуареса набрала ещё больше кредитов, да к тому же отказалась по ним платить. К тому же ограбление нескольких «серебряных поездов», принадлежащих английским компаниям… – Смит усмехнулся, явно вспоминая наши с ним собственные подвиги на ниве дел грабительских. – Всем ясно, что в Мексику вторгнутся иностранные войска.
– Это так, – подтвердил я сказанное Джоном. – Демократия в Мексике – это хаос, анархия и большие убытки для всех европейских игроков. По моим сведениям, сейчас они согласовывают кандидатуру на престол Мексики.
– Кто «они»?
– Испания, Англия, Франция. То есть те, кому Мексика сильно задолжала и отказывается платить по счетам. Это столь… демократично.
Борегар криво усмехнулся, также не будучи большим сторонником этой самой демократии. Неудивительно, учитывая его бес ведает в каком колене аристократическое происхождение. Что до Пикенса, так поднаторевший на дипломатическом поприще хитрец выжидал, мотая на ус все услышанное и увиденное. Но не только слушал, ещё и про уточняющие вопросы не забывал:
– Вы, Станич, уже не раз доказывали, что умеете добывать информацию и делать выводы. Может, знаете и кого именно хотят сделать королём Мексики?
Да, я знаю, вот только не скажу. Тут лучше всего будет ограничиться примерным прогнозом. Гораздо достовернее будет.
– То, что это будет кто-то из германских герцогов – однозначно. Как мне кажется, больше всего шансов у одной из ветвей Гогенцоллернов или же у Габсбургов. Испания предпочла бы первую династию, но… Сдаётся, первой скрипкой в сложившемся «оркестре» будет Наполеон III, император Франции. А он Гогенцоллернов побаивается, хотя никогда этого не признает. Поэтому я бы поставил на Габсбургов. Они для Франции не столь опасны.
– Тогда почему он не протолкнёт кого-то из своих родственников? – вновь задал вопрос Пикенс.
– Испания и Англия не позволят усиления Франции за океаном. Баланс интересов. Впрочем, это всего лишь личное мнение, не более того.
– Вернёмся к признанию Конфедерации другими странами, полковник. Как это связано с тем, что вскоре может произойти в Мексике?
– А всё куда проще, чем могло бы показаться, генерал. Даже сейчас США граничат с Мексикой в той же Калифорнии. То есть Хуарес сможет получать поддержку оружием, амуницией, просто деньгами от своего лучшего друга, старины Эйба Линкольна. Думаю, что королевы Виктория и Изабелла, а также император Наполеон III это хорошо понимают. Следовательно, нам есть что им пообещать. Конечно же не просто так.
– Это интересно. Продолжайте, Станич.
– Конечно, губернатор. В обмен на признание Конфедерация поддержит интервенцию в Мексику триумвирата европейских держав. И не только словами. В конце концов, Калифорния – штат, в котором присутствует определённая доля симпатий к нам. А глубокий рейд туда из Техаса через территорию Аризоны, как по мне, вполне возможен. Да и войск у янки в Калифорнии я бы не сказал, что очень много. Точнее, их там мало. Помимо признания, мы сможем получить из Европы то, что сейчас очень важно: паровые машины для строящихся кораблей, станки для оружейных производств. То есть те товары, которые сложно приобрести, минуя правительства тех или иных стран.
– Осталось самая малость – убедить в этом президента.
Ироничное замечание Борегара как нельзя лучше отражало главную проблему. Однако главным сейчас было иное – ни Пикенс, ни тем паче Борегар не выказывали сколь-либо заметного отторжения высказанной им идеи. И это было очень хорошо.
– Вы, джентльмены, можете не знать, но скоро состоится важное событие, – вкрадчиво начал Пикенс. – По случаю оформленной «де-юре» сецессии Миссури и Кентукки, а также присоединения к Конфедерации Индейской Территории, здесь, в Ричмонде, состоится приём. На нём будут все важные люди, даже сам президент и члены его кабинета. Думаю, я смогу не только сам там оказаться – это для моего положения губернатора не представляет сложности, – но и вашего приглашения добиться. Вы, Борегар, озарённый славой Булл-Рана полководец. Станич же, помимо военных заслуг, известен как оружейный фабрикант, выполняющий заказы военного министерства. Присутствие таких людей будет воспринято должным образом. Но говорить с президентом буду я лично.
– Это естественно, – сразу согласился я. – Вы политик, губернатор, дипломат. Вам и карты в руки. Только ещё одно… И это может не очень понравиться вам, губернатор.
– Да?
– Увы. Я внимательно слежу за творящимся в Британии. В той самой, на которую наш президент возлагает особые надежды. И голоса их прессы, которая, что ни говори, отчётливо выражает интересы определенных группировок близ трона, звучат не лучшим образом.
– Точнее?
– Они нас не поддержат. Всё ограничится лишь словами, не более того. Теми словами, которые не факт, что перейдут даже в дипломатическое признание, не говоря уже о каких-либо льготах в покупке нужных для нас товаров стратегического назначения. Это опять же моё личное мнение, но… Вы же знаете, что оно уже не раз подтверждалось. Как сказал кто-то из англичан: «У нас нет постоянных союзников. Есть лишь постоянные интересы». Интересы же их, я имею в виду финансовые, очень сильно переплетены с банкирами Севера.
– Президенту я этого не скажу, – криво усмехнулся Пикенс.
– И правильно сделаете. Это покамест для внутреннего пользования. Да и вообще, Конфедерации лучше всего опираться на такие страны, как Испания и… Россия.
Смесь легкого интереса и сильного недоумения от Борегара. Сильного интереса и чуть менее яркого удивления от Пикенса.
– Испания – это я понимаю, – задумчиво протянул Борегар. – Куба и интерес части их аристократии к восстановлению власти над потерянными в давние времена колониями. Если Конфедерация просто не будет им мешать, то они будут в нас заинтересованы. Но Россия?
– Для начала, нам просто нечего делить. Их Аляска граничит лишь с английской Канадой, а это не наша головная боль. Богатая страна, в которой есть то, чего нет или мало у нас, но в которой нет или мало того, что можем предложить мы.
– Вы сказали «для начала», Станич. А что будет после этого вашего «начала»?
– Много важного и интересного для Конфедерации, губернатор. Но развивать свою мысль я пока не готов. Должно пройти определённое время, лишь тогда это можно будет сказать, будучи уверенным в том, что тебя правильно поймут. Но обещаю, что вы будете из числа первых, кто это услышит. Впрочем, даже уже сказанного мной должно быть достаточно, чтобы рассмотреть пользу установления отношений с Российской империей. Про Испанию и говорить нечего.
– Франция?
– Осторожность! Наполеон III коварен и слишком жаден до наживы. Тому доказательство недавняя война с Австрией. Он по сути предал своего итальянского союзника, погнавшись за сиюминутными выгодами. Хотя даже с точки зрения обычной логики он мог получить куда больше для своей Франции. Не-ет, когда имеешь дело с такими людьми, стоит держать в рукаве маленький, но кусачий пистолет.
