– Ну что, посмотрел? Рассудок выдержал?
– Да он в осадок просто выпал! Если честно, я охреневаю! Такое впечатление, что ты не имение захватил, а крупный банк взял. В мешках лимон, наверное, не меньше?
– Меньше, Кац, меньше! Это сверху я накидал «катьки», а под ними в основном десятки и двадцатки. Ну, это ладно, ты лучше про главное скажи. Удалась операция с захватом полковника Матюхинена?
– Частично! Взять живым полковника не удалось. Шлёпнули Матюхинена. Как рассказал Семён, дверной замок вскрыли тихо, а когда зашли в квартиру, клиент не спал, зарядку делал. Когда увидел незнакомцев, сразу же бросился с гантелями на них, ну и словил маслину от Семёна. Я ожидал отчёта от Семёна об итогах работы, сидя в «роллс-ройсе» недалеко от подъезда Матюхинена. Семён вышел ко мне, чтобы сказать, что пленного не будет, а имеется только тело полковника, которое его ребята могут принести заказчику. Естественно, тело Матюхинена мне не было нужно. Но так как ты настаивал, что если полковника пристрелят, обязательно убедиться, что он мёртв, я решил пойти вместе с Семёном в квартиру полковника. Глянуть, как исполнен твой заказ. Тем более всё было тихо, выстрелы не всполошили жильцов дома. При таких толстых стенах и больших квартирах там можно половину жильцов дома перестрелять – никто не услышит. Банда Семёна, конечно, напортачила, не захватив полковника живым, но всё остальное они сделали, как и договаривались. Как ты и просил, контрольный выстрел в голову полковника сделали. Я проверил документы жильца и убедился, что это именно тот человек, которого ты настоятельно просил устранить. Разрешив Семёну забирать в квартире всё что понравится, я расплатился и направился к «роллс-ройсу». Так что, Михась, дело сделано, и если убийство будут расследовать, то однозначно придут к выводу, что это типичный грабёж.
– Да жалко, что не удастся допросить Матюхинена! Этот полковник много знал. Ладно, будем работать с тем, что имеем.
– Михась, так что случилось? Безумный звонок, твой денщик с маузером, охраняющий вход в сокровищницу, валяющиеся на полу в коридоре связанные люди и ты, дрыхнущий на кожаном диване?
– Что-что! Повседневная жизнь великого князя, вот что! Это мы, аристократы, так развлекаемся, понятно, смерд?
Я хохотнул, а потом уже другим тоном продолжил:
– Серьёзные дела начались! По-видимому, мы своими действиями разворошили скрытую от глаз помойную кучу германского Генштаба. И на меня началась охота. Садись на диван, я тебе сейчас всё расскажу. Спешить пока некуда – полковник ликвидирован, до егерей под Выборгом сегодня добраться не успею. Так что слушай, какое дерьмо нам в этот раз предстоит вычерпать из трюма корабля под названием Российская империя.
Когда Кац устроился на диване, я начал рассказывать обо всех событиях, которые случились после нашего последнего разговора в «роллс-ройсе». При этом в рассказ вплетал свои догадки и предложения, что в этой ситуации нам нужно делать.
Не меньше часа мы с Кацем обсуждали нападение на санитарный поезд и последующий за этим рейд возмездия. Потом я повёл своего друга знакомить с его новым хозяйством и людьми, которые с сегодняшнего дня переходят в его подчинение. Эта ознакомительная экскурсия закончилась в столовой. Ни я, ни Кац ещё не завтракали, поэтому и решили – война войной, а питаться всё равно нужно. Трудно обсуждать важные проблемы на голодный желудок. Этот поздний завтрак вдохнул в меня жажду деятельности – хотелось немедленно оказаться в кабинете генерала Кобалова и потребовать переподчинить мне несколько боеспособных подразделений Петроградского гарнизона для ликвидации крупной банды немецких диверсантов. Я был уверен, что Кобалов не откажет генерал-лейтенанту, командиру корпуса, а главное, брату императора. К тому же когда я с ним встречался, мы хорошо поговорили об угрозе империи со стороны германских наймитов, проникающих в столицу. Так что я мог сослаться, что мои источники выяснили, где скрывается большая группа немецких диверсантов. И генерал Кобалов обязан принять меры для её ликвидации.
Пришедшие во время этого завтрака мысли заставили меня пересмотреть своё решение не гнать лошадей и основательно подготовиться к ликвидации базы диверсантов на хуторе «Лосиный остров». Уверенность в том, что генерал Кобалов для этого выделит лучшие части, а именно казаков, умеющих воевать даже в тёмное время суток, привёл меня к выводу, что лучше всего напасть на егерей поздней ночью. Глядишь, и получится, как в Липках – у нас потерь нет, а егеря все уничтожены. Это стремление поймать удачу за хвост заставило меня отдать целую серию приказов с одной-единственной задачей – заканчивать со всеми делами и срочно выезжать в Петроград. После моих распоряжений всё закрутилось, как в каком-то водовороте. Слишком много нужно было сделать за ограниченное время. Один перенос мешков из кабинета и укладка их в «роллс-ройс» чего стоили. Много времени заняло и размещение задержанных в кузове «форда». Но наконец наша колонна, состоящая из двух автомобилей, тронулась в путь. Первым, как и положено, ехал в «роллс-ройсе» великий князь. По меркам этого времени, колонна из двух автомобилей гляделась очень солидно. Хорошо, что сторонние наблюдатели не видят, как в шикарном автомобиле разместился великий князь. А он сидел на заднем пассажирском сиденье, окружённый мешками. Водитель привёз в Липки слишком много бензина, и даже после заполнения бака «форда» в багажнике оставалось слишком мало места, чтобы разместить там все мешки с деньгами. Так что я передвигался, можно сказать, в банковском сейфе. Кац, как белый человек, ехал на переднем пассажирском кресле. Но это было моё желание – всё-таки хотелось побыть одному и постараться уснуть. Мешки этому способствовали, и я в этом очень быстро убедился. Подмяв под себя один из мешков, я через пять минут после начала движения уснул как младенец.
Проснулся от изменения темпа движения и от усилившейся тряски. Мы въехали в город, и пересечение трамвайных путей вызывало сотрясение всех внутренностей автомобиля. Ну, соответственно, и пассажиров. Наконец наша мини-колонна подъехала к штабу Петроградского гарнизона. Всё шло по плану – сначала высаживают меня, а затем оба автомобиля направляются в Смольный. Именно там пока будет размещаться спецгруппа, а в подвале сидеть в ожидании допросов задержанные. Деньги тоже будут храниться в сейфах Смольного, Кац получил ключи от всех трёх сейфов института благородных девиц. По словам моего друга, сейфы были дерьмовенькие, старой конструкции, но мы всё равно решили хранить деньги в своём штабе, а не доверяться банку. Большие суммы могли понадобиться в любой момент, к тому же в Смольном будут постоянно находиться вооружённые служащие КНП (Комитета по национальной политике).
В кабинет генерала Кобалова я направился сразу, без всякого согласования с адъютантом или дежурным по штабу. Звание и то, что я брат императора, не то чтобы это позволяли, а обязывали действовать без всяких согласований и предварительных переговоров. Никто бы не удивился, а тем паче возмутился, если бы я в кабинеты самых ответственных лиц империи входил неожиданно, открывая дверь ногой. Разговор с Кобаловым получился длительным, с вызовом в кабинет штабных офицеров, и не потому что генерал отказывался выделить в моё распоряжение подчиненные ему подразделения. Нет, всё было намного хуже на данный момент – обстрелянных подразделений у него просто-напросто не было. А те подразделения, которые предлагал генерал задействовать в операции, я отвергал. Разве можно было брать на серьёзную операцию какое-нибудь подразделение из 2-го пулемётного полка? Нет и ещё раз нет! Как я помнил из истории, именно этот полк в октябре 1917 года поддержал большевиков. Да и сейчас офицеров там не уважали, и дисциплина в полку была на низком уровне. Получалось, что в столице громадной империи с мощнейшей армией великий князь не мог найти несколько сотен обстрелянных и дисциплинированных бойцов. В ходе беседы с генералом Кобаловым я всё больше убеждался, насколько гнилое нутро у империи. Неудивительно, что произошли все эти революции 1917 года. Однозначно – элиту империи нужно было менять. И коренным образом, начиная со среднего звена управленческих кадров.
