– Потому что, – Ивар оттолкнулся плечом от стены, – хотел понять, как эта девушка воздействует на меня. – Он сделал шаг в моем направлении: мягкий, крадущийся, ленивый. – Ты ведь подсматривала, так? – спросил, гипнотизируя меня взглядом. – Твой дар снова активен?
– Не уверена, – прошептала я, отчего-то потеряв голос. – Сон был вещий, но какой-то… не такой. Будто его наслали.
– Неудивительно. – Ивар почти дошел до окна, не разрывая зрительный контакт. – Вытянув из тебя силу во время отбора, эта, как ты верно выразилась, черная леди направила твои собственные чары против тебя, – с плохо скрываемой злостью произнес он.
– Верно выразилась… – эхом повторила я. – Значит, все-таки женщина? – спросила, подняв голову на герцога, подошедшего вплотную.
– Ну не отец же мой покойный! – невесело пошутил он, убирая с моего лица пряди волос.
– Почему нет? Я слышала, что черные маги могут привязывать души мертвецов к телам животных и…
– Это сказки.
– Но ты же занимаешься чем-то подобным! – заявила упрямо.
– Подобным, но не таким. Отец во владениях Эрагона. Да и зачем ему этот маскарад? Тут чувствуется женская рука. Сонное зелье в конфетах, использование чужой магии для собственных целей… она не убивает, а лишь заставляет всех плясать под ее дудку. Это точно женщина!
– Глория? – предположила я. – Дар намекал мне на Агату и тебя. Я не видела связи, а потом вы с Глорией… – Договорить не смогла, слишком больно было.
– Нет. Твоя сводная сестра просто марионетка, как и другие.
– Кто другие? Герцогиня и Цыганка? – Я по-прежнему шептала.
– Возможно. Хотя не припомню, чтобы кто-то из них создавал нам проблемы. – Он продолжал поглаживать мои виски и скулы, хотя давно завел непослушные волосы за уши.
– А приглашение на лиловую вечеринку не в счет? – Уголок моих губ дернулся, наметив нервную улыбку. – Его принесла твоя мачеха. Думаешь, тоже была под чужими чарами?
– Как знать, – задумчиво отозвался Ивар, разглядывая меня, будто видел впервые.
– Одно могу сказать точно: Милисента – не та черная леди, что напала на меня сегодня. Просто потому, что находиться одновременно в двух местах она вряд ли бы смогла. Я видела ее мельком, когда окутанная тенями женщина еще не ушла. Герцогиня как раз подошла к подножию лестницы. Так что твоя обожаемая мачеха вне подозрений. – Вздохнула с толикой сожаления, потому что кандидаткой на роль главной гадины она была прекрасной.
– Вот видишь, мы оправдали уже двух невиновных леди – хорошее продолжение скверной ночи! – иронично произнес муж. – А что с Цыганкой?
– Меня она не трогала. Наоборот, пыталась помочь на последнем испытании в отличие от Агаты. Да ты сам все должен был видеть в этих ваших «сотах». Ну а что насчет тебя? Не покушалась? Нет? – спросила вроде как равнодушно, а потом язвительно добавила: – Постель согреть не предлагала? Или ты интересуешь исключительно Глорию? Жаль, что мой сновидческий дар действует избирательно: одну любовницу показывает, а о других молчит.
– Какой вредный дар. – Герцог наклонился так низко, что наши губы практически соприкасались. – Весь в хозяйку, – шепнул ласково.
– Что?! – Голос ко мне вернулся, еще какой! От возмущения и не такое бывает. А вместе с голосом из груди вырвалась золотая искорка, от которой веяло таким негодованием, что я вмиг забыла о собственном раздражении.
– Это как понимать? – чуть отступив от меня и скрестив на груди руки, строго спросил герцог. Кого именно, неизвестно, но ответить могла только я, Лиза же яростно сверкала, выказывая свое отношение к происходящему.
– Она защитила меня от черной леди, – сказала я, с благодарностью взглянула на разъяренный огонек и шепнула одними губами «спасибо». – А сейчас, наверное, обвиняет тебя в инцесте и еще бог знает в чем, – предположила, видя, что Лизанда не успокаивается. – Ты же поцеловать меня хотел, да? Такую вредную, – напомнила ядовито.
– Конечно, – без зазрения совести заявил маг. – И сейчас хочу. Кстати, о вредности… Если бы не дулась и не накручивала лишнее, а сразу спросила про Глорию, как мы только сюда вошли, я бы честно все рассказал. Хотела уколоть меня своим равнодушием, да, мышка? Напрасно, я вижу тебя насквозь. И ураган чувств, который беснуется в твоих удивительных глазах, говорит сам за себя. Ну же, Мика… Спроси меня! – потребовал он, отмахнувшись от сестры, как от назойливой мухи. Та раздраженно сверкнула и унеслась в прихожую, не желая нас больше слушать.
Вот и славно! При свидетелях обсуждать такие темы не хотелось.
– Ты спал с ней? – Я говорила о Глории.
– Нет.
– Но обнимал и целовал! – воскликнула обиженно.
– Не целовал, но хотел.
– Мерзавец! – Я дернулась, но он крепко схватил меня, снова нависая: так, что я видела лишь его мерцающие золотом глаза. Хищные, колдовские… любимые.
– Ты будто не слушала меня, девочка, – сказал Ивар, глядя мне в лицо. – Хотел, потому что на меня воздействовали магией. Угадай чьей?
– Неужели принца? – Я наконец прозрела. – Тот кулон, да? Приворотная магия была в нем? Лазурная… у нее голубой цвет! Я помню, на стене храма имя Дария было написано таким.
– Умница, – похвалил герцог, целуя меня. Нежно, ласково, будто поощряя, а заодно и успокаивая. – Если бы не ждал проявления чужих способностей в нестандартной ситуации, мог бы списать такую вспышку притяжения на банальную похоть, только я знал, Мика. И потому подыграл, чтобы вычислить источник приворота.
– Но ты так на нее смотрел, – простонала я, не в силах полностью исторгнуть обиду, занозой засевшую в сердце. – Касался шеи, ласкал…
– Только чтобы проверить камень, Микаэла. Я бы даже в любви ей признался, лишь бы усыпить бдительность! – заявил он, чуть встряхнув меня за плечи. – Ну же, девочка моя, посмотри на меня. Мне нужна ты, только ты. Ты – моя жена перед законом. А после того, как вычислим поганку, которая считает, что может верховодить в нашем доме, станешь моей и перед богом.
– Ты все решил…
– Мы все решили! Еще вчера. Ночью. Помнишь нашу ночь? – Это было нечестно, потому что я действительно вспомнила. Лепестки роз, звезды и страсть, в пылу которой было так приятно сгорать и воскресать вновь, будто феникс из пепла. – Мне льстит твоя ревность, мышка, но больно ранит недоверие. Я не брошу тебя, не предам. Никакая магия не заставит меня это сделать, пойми же наконец. Я ТВОЙ мужчина.
– У нас все так быстро произошло, что…
– Я был твоим еще тогда, много лет назад, – перебил он, расстегивая мое платье. И мне бы воспротивиться, оттолкнуть его, но я так хотела почувствовать прикосновение мужских пальцев к моей обнаженной коже, мечтала, чтобы Ивар снова обнял, прижал к себе крепко-крепко, а потом уложил меня на шелковые простыни и целовал МОЮ шею, а не Глории, поэтому позволила ему продолжать.
