Переубеждать их герцог не стал. Откланялся и ушел порталом: так же, как и прибыл, планируя в кратчайшие сроки доставить любящих родителей к постели захворавшей дочери. Любящих… ха! Несмотря на неприязнь к этим странным людям, волю чувствам Ивар дал только здесь, со мной, когда, не выбирая выражений, назвал представителей древнего рода бессердечными упырями, зацикленными на своем прогнившем величии. И я с ним полностью согласилась.
Выходит, Лиля не преувеличивала, рассказывая о родне. Они не любили ее, не ценили, зато с успехом использовали в корыстных целях. По всему выходило, что мать с отцом не кинулись бы к младшей дочери, даже если бы она умирала. Счастье, что выжила! Хотя, по словам лекаря, печальный исход исключать тоже было нельзя. Искра жизни слабо пульсировала в девушке, теплилась, но не горела. И все это по моей вине!
Муж, конечно, пытался убедить меня в обратном, и я даже кивала, признавая его правоту, только душа все равно рвалась на части, хотя слезы на глазах давно высохли. Отравить или, точнее, усыпить хотели не Лилианну, а меня. Ведь сладкий подарок предназначался именно мне, причем с извинением, проигнорировать которое я вряд ли бы смогла. Не реши тогда Ивар устроить мне прогулку в храм, на полу мы с подругой лежали бы вместе.
А вышло вон как: я цела, невредима и до противного бодра, а она застряла в царстве грез, в которое нам не пробиться. Снотворческий дар, как и сновидческий по-прежнему не откликались. Я пыталась призвать Анжелу, но ничего не выходило. Герцог даже успокоительным отваром меня напоил, все равно не сработало. Я как будто разучилась спать совсем, зато Лиля, напротив, только этим и занималась.
Единственное, что радовало в сложившейся ситуации, – убить меня не пытались. Желай «вампир» это сделать, добавил бы в конфеты яд. То же и в случае с Иваром, который чуть не потерял контроль над тьмой. Преступнику куда проще было бы отправить герцога к праотцам, когда в руках сосредоточена такая магическая мощь, а не надеяться на пагубное влияние тьмы. Ивар и без меня вполне был способен потягаться со своей стихией, я просто переключила ее внимание на себя, вмешавшись в ритуал.
Значит, смерти его тоже не хотели. Просто не рассчитали с объемом украденной силы. А может, планировали изолировать магистра на время, убрав ферзя с игровой доски, чтобы добраться… до кого? Неужели, как в шахматах, главная мишень – король? Точнее, принц, который скоро им станет. Но почему тогда покушались на нас с Иваром? Чему мы с мужем так сильно мешаем?
– Свадебным планам, – ответила я на собственный вопрос и осторожно погладила подругу по холодной руке. Совсем ледяная!
Тяжело вздохнув, подтянула повыше одеяло, накрывая ее до самого носа. Лиля даже не шелохнулась. В своей неподвижности она напоминала покойницу. Мысленно обругав себя за упаднический настрой и скверные ассоциации, я пересела в кресло и взяла с подноса какао, оставленное для меня Ритой. Согревая ладони о еще теплую чашку, начала перебирать финалисток отбора, готовых на все ради победы, да так и замерла, не сделав глотка. Ведь Лиля была в числе победительниц, и именно она любила те конфеты, что прислал лжегерцог!
Вдруг мишенью была вовсе не я? Что, если одна из невест Дария (или ее тайный помощник) таким оригинальным способом устраняет конкуренток? Не умерла, но уснула, значит, выбыла из гонки за приз королевских кровей – чем не вариант? А Ивара пытались убрать со сцены, чтобы не мешал осуществлению этого подлого плана. Хм… тогда, получается, я в безопасности? Зря муж выставил охрану у дверей и велел Рите стать моей тенью. Правильней было бы приставить стражу к оставшимся финалисткам!
Озаренная новой идеей, я вскочила на ноги, едва не расплескав какао. Желание срочно найти герцога и поделиться с ним выводами разбилось об один-единственный вопрос: «Где его искать?» Оставляя меня тут под зорким оком верных слуг и одной маленькой кошки, дремавшей в ногах Лилианны, Ивар сказал, что сам зайдет за мной, когда переговорит с принцем и магами.
Понимая, что бегать по замку, выясняя, куда именно отправился герцог с компанией, опасно, я снова опустилась в кресло и принялась маленькими глотками потягивать какао. Уж оно-то точно не отравлено, потому что его проверил и одобрил мой супруг. Горьковатый шоколадный вкус настраивал на умиротворенный лад, навевая легкую сонливость, и мне подумалось, что, быть может, дар, который я так упорно призывала, возвращается.
Убрав на поднос чашку, я откинулась на высокую спинку, положила руки на подлокотники и смежила веки, пытаясь расслабиться. Сначала по привычке представила Анжелу, но это, как и раньше, ни к чему не привело. Тогда я воскресила в памяти лицо Лилианны: ее улыбку и забавную светлую челку, падающую на прищуренные зеленые глаза. Без толку! Я могла вспоминать кого угодно, но образы не оживали, не становились самостоятельными. Они были лишь плодом моего воображения или порождением памяти.
Магия не откликалась, и все же я чувствовала ее где-то глубоко внутри. Меня не лишили дара, а только приглушили его, уменьшили, усыпили. Но он по-прежнему был со мной, и это вселяло надежду. Не желая сдаваться, я начала думать о муже. Вдруг получится достучаться хотя бы до него, и мы снова встретимся во сне, как тогда, под куполом с облаками. Не знаю, как долго я просидела, пытаясь связаться с Иваром. Когда же окончательно уверилась в своей снотворческой недееспособности, снова вернулась к Лилианне, чтобы проверить ее состояние.
Она в отличие от меня крепко спала, не меняя позы, будто отныне мой дар принадлежал ей. А может, так и было? Задумавшись над очередной бредовой версией, я присела рядом с графиней. Голова стала «чугунной», и поначалу я решила, что это от переизбытка мрачных мыслей. Когда отяжелели и веки, насторожилась, но паниковать не стала, радуясь пусть странному, но все же сну, близость которого ощутила. Сознание все еще активно работало, а руки слабели, как в общем-то и ноги, и прочие части тела. Попытка подняться успехом не увенчалась. А спустя пару секунд я тряпичной куклой рухнула на кровать рядом с Лилей и провалилась в прожорливую воронку неприятного, тревожного сна. Вещего, но… не такого, как раньше!
В загадочном видении я стала тенью, которую влекла вперед неведомая сила. Меня направляли, вынуждая подчиняться незримому кукловоду. Я скользила по стенам, пряталась по углам, подслушивала и подсматривала то, что видеть не хотела. Ивар – мой муж, любовник… мой первый и единственный мужчина, с которым я мечтала прожить всю жизнь, стоял возле освещенного луной окна с бокалом вина в руке и с вожделением взирал на Глорию в легком шелковом пеньюаре, медленно идущую к нему. Шаг, второй… как ножом по оголенным нервам! Я дернулась от боли, заметалась. Или это сквозняк всколыхнул пламя свечей, горевших на подоконнике? Не магических ночников, не люстр и не бра, а именно свечей: горячих, как страсть, которая читалась во взгляде МОЕГО мужчины.
– Наконец-то мы вместе, ко-о-отик, – кокетливо протянула белокурая тварь, по-хозяйски обнимая Ивара. Он не оттолкнул ее, не высмеял, не отправил искать развлечений в другое место. Крепко обняв, герцог сжал в кулак распущенные волосы блондинки, вынуждая запрокинуть голову назад, затем наклонился и провел языком по ее щеке. Глория застонала от удовольствия, маг зарычал от него же, а меня всю затрясло от омерзения. – Продолжай! – потребовала мерзавка, демонстративно облизывая накрашенные губы. – Ты мой, Ивар! – заявила она, запуская пальцы под его рубашку. – Я твоя леди А-а-адамс. Ты правильно сделал, что выбрал меня, а не Мику. Наивная дурочка до сих пор, наверное, верит в твою искреннюю привязанность. Глупая серая мышь! Ха-ха-ха…
