С одной стороны, мне самой было обидно, что не плюнула на все и не кинулась в омут такой жаркой и неизведанной страсти. С другой – что за манера у принца с герцогом соблазнять своих спутниц в беседке? Причем в одной! Как-то это… неправильно.
Спутницы… соблазнять…
Слова сложились в единый смысловой узор, в памяти вспыхнула подсмотренная сцена, и, снова распереживавшись за судьбу Лилианны, я попросила:
– Можно мне с тобой?
– В спальню? – с надеждой уточнил Ивар.
– К Лиле! Ты же обещал во всем разобраться, поговорить с ней… – Я обняла его за шею, заглядывая в глаза. – А мне запретил ходить в восточное крыло. Но ей, возможно, сейчас, как никогда, нужна моя поддержка. Возьми меня с собой, а?
– А поцелуешь? – прищурился этот… торгаш!
– После визита к Лилианне, – пошла на компромисс я.
– Добрая ты душа, Мика, – вздохнул герцог, прижимая меня к себе. Бережно, нежно, будто боялся неосторожным движением причинить боль. – На отборе у тебя нет подруг, поверь. И эта девушка – не исключение.
– Она совсем одна здесь. В твоем огромном недружелюбном замке, о котором что только не болтают. И если принц ее соблазнил, используя свой дар…
– Дарий, конечно, известный ловелас, – серьезно сказал Ивар, – но без желания леди он бы не продолжил игру.
– Да от его поцелуев и взглядов любая голову потеряет! – вспылила я.
– Как ты?
– Именно! Думаешь, я бы подписала договор на участие в отборе после того, как прочла правила?
– А потом? – Голос мага звучал как-то глухо, я даже голову подняла с его плеча, чтобы заглянуть ему в лицо. – Потом тоже голову потеряла? Он ведь целовал тебе руку и после, я видел. – Ивар смотрел на розы, а не на меня. Странно.
– Нет. – Я задумалась, вспоминая. – Такое помутнение рассудка случилось лишь раз. На маскараде.
– Прекрасно. – Улыбка герцога была еще загадочней, чем его вопрос.
– Я не понимаю, Ив…
– Хочешь к подружке? – Он весело на меня посмотрел, меняя тему.
– Да.
– Сейчас?
– А можно? – встрепенулась я, забыв о поцелуях принца и моей реакции на них.
– Почему бы и нет? Только сначала надо найти твою кошку: должен же за тобой кто-то присматривать, пока меня не будет рядом. – Маг подмигнул мне, всем видом давая понять, что чары с мурлыки снимать не намерен.
Ну и ладно! Мне и самой так спокойней. По крайней мере, пока. А то не знаешь, от кого гадости ждать: от гостей, хотя, скорее, от конкуренток, включая сводную сестричку и мачеху, или от прислуги, которая выслуживается перед Лизандой. Да от кого угодно – этот дом просто-таки кишит темными личностями! А так хоть Гелла бдит – моя маленькая пушистая охранница. Правда, откровенничать с ней больше не стоит. Вдруг Ивар все слышит?
– На бал пойдешь? – спросил герцог, пока мы лазали по кустам, призывно кискиская.
– Обязательно, – заметив в зарослях пушистый хвост, ответила я.
– И в каком же, позволь узнать, качестве?
Вопрос меня позабавил. Подняв Геллу, охотно запрыгнувшую ко мне на руки, я медленно развернулась, поглаживая проказницу, и с хитрой улыбкой произнесла:
– Сюрприз. – Заметив, как блеснули азартом серые глаза герцога, поспешно добавила: – Идем к Лиле, ты обещал!
Ивар Элорик был человеком слова: сказал к Лиле – значит, к Лиле. Только отправились мы туда каким-то подозрительно длинным путем вместо портала, а еще его светлость постоянно забывал, что обещал держать руки при себе, пока мы гуляем по саду. Неисправимый наглый котяра! Но до чего же милый! Будет очень жаль, если, добившись цели, он вновь превратится в хама, которому вечно не до меня.
Хм… если или когда?
Глава 8
Леди-служанка
Бал был замечательный! И был бы еще лучше, если бы я пришла на него в бело-лиловом платье под руку с герцогом. После приключений в саду и откровений его светлости мне очень хотелось именно так и поступить, отбросив идею с работой под прикрытием. В замке, где за каждым поворотом может таиться враг, играть с огнем было опасно. Но после визита к Лилианне я снова засомневалась. Если честно, втайне надеялась, что она счастлива и довольна после свидания с принцем. Ведь хотела же победить на отборе, я видела это по ее глазам, когда объявляли итоги первого тура. А тут его высочество сам обратил на нее внимание, пригласил в сад, пристал с поцелуями – чем не повод для радости, если мужчина действительно нравится?
Мне было бы, конечно, неприятно узнать, что записка – всего лишь приманка для конкурентки, которой следовало увидеть все своими глазами, но при таком раскладе я с легким сердцем вычеркнула бы Лилю из списка своих… не подруг, но приятельниц. Хотя скорее подопечных, потому что ей куда больше, чем Гелле, требовалось мое покровительство. Однако верным оказался вариант номер два: посланием в печенье девчонка и правда взывала о помощи.
Мы с Иваром застали ее в комнате с покрасневшими от слез глазами, шмыгающим носом и печальным выражением лица. После «романтического» рандеву Лилианна плакала и умывалась… умывалась и плакала, не в силах успокоиться. И повинны в этом, как выяснилось, были мы оба: я и Дарий.
Он – потому что пытался ее соблазнить, как какую-то простолюдинку, хотя она представительница очень древнего и всеми уважаемого рода. Я – потому что предала, не пришла, бросила эту бледную немочь на растерзание жестокого сердцееда, способного одним взглядом превратить девушку в послушную марионетку. Она пыталась возражать, но как-то неубедительно. К счастью, принц не лишил ее невинности, иначе нам пришлось бы иметь дело с настоящей истерикой, а не с распухшим носом и кучей батистовых платочков.
Лилю даже герцог не пугал, когда рядом была я. Она жаловалась и плакала, плакала и жаловалась… так что как следует допросить эту реву было проблематично. Ивар пытался, конечно, но недолго и безуспешно. Потом, как и большинство мужчин в подобной ситуации, сослался на неотложные дела и сбежал, наказав мне дождаться его возвращения и не ходить одной по замку. По ЕГО замку, бездна! Стану хозяйкой, наведу тут порядок. А то понаехали всякие. В доме, где должно быть спокойно и безопасно, страшно нос в коридор высунуть. Впрочем, охрана… вернее, охранница у меня все же была. Сидела у наших с Лилианной ног и развлекала нас своей кошачьей песенкой.
Узнав, что я вовсе ее не предавала, девушка заметно оттаяла, успокоилась и даже выпила бодрящий отвар, принесенный светленькой служанкой, чем-то похожей на Тару. В беседку, как выяснилось, Лиля меня пригласила, чтобы я не полюбовалась на их «воркование» с Дарием, а, наоборот, предотвратила его. Сама она, вопреки доводам разума, отказать его высочеству не могла. Отвергнуть его приглашение – значит оскорбить. Отвернуться от поцелуя – проявить вопиющее неуважение к особе королевских кровей. Послушав ее, я едва не присвистнула, что совершенно недопустимо для воспитанной леди. Но в голове Лилианны обитали такие «тараканы», что даже мой буйный выводок нервно топтался в сторонке, восхищаясь вбитыми в нее «истинами».
