– Пожрать привез? – спросил Изя.
– Иди на хуй, – ответил Руслан и попытался дать еврею по морде.
– Отвянь с глупостями, – сказал еврей. – Толку от тебя как от китайского гондона.
Руслан открыл кран в ванной и молчал целых десять минут.
– Можешь порезать вены, – сказал Изя. – У шизиков будущего нет.
– Я в курсе, что жиды ненавидят русских, – ответил Руслан.
– Я не ненавижу русских, – ответил Изя. – Мне на них просто насрать.
– Конечно, насрать. Воруй, убивай! Эксплуатируй, унижай!
Ответа не было. Руслан вылез из ванны, надел халат и прокрался на кухню. Изя смотрел порно с Сильвией Сейнт.
– Слышь, Изя Иерахмиэльевич… Меня все-таки отчисляют…
– Меня зовут Василий Валентинович, – ответил Изя. – И я хочу смотреть кино один, а не всем колхозом.
Руслан начал мыть посуду. Это было тревожным знаком. В доме на берегу озера посуду мыли только по субботам, когда мама Изи привозила суп в трехлитровой банке.
Когда была помыта последняя вилка, Изя выключил Сильвию Сейнт и включил фильм про страшную бабу, которая долго красилась перед зеркалом, говоря какую-то чушь своей сестре. Когда баба докрасилась и надела парик, Руслан спросил:
– Это чо за шняга?
– Это не шняга, а великий немецкий режиссер Райнер Вернер Фассбиндер, – ответил Изя.
– Славянское быдло не поймет великих жидов, – съязвил Руслан. – Чтобы дорасти до их творений, надо ходить на каблуках.
Изя молча смотрел про бабу, которая красится перед зеркалом. Баба выпивала с актрисой по имени Ханна Шигулла.
– Они лесбиянки, штоле? – спросил Руслан. – Ну, как наша Ксюха, только лучше.
Изя не отвечал.
Тогда Руслан собрал мусор и сложил его в печь. Но Изя не обращал на него никакого внимания.
Руслан отправился в гостиную, насыпал в таз сухой штукатурки и развел ее водой. Он отштукатурил две стены, но Изя на них даже не взглянул. Теперь он смотрел про нацистскую певичку, у которой любовник еврей.
Руслан достал из рюкзака бутылку кабардинской водки и выпил половину, а остальное поставил перед своим врагом. Еврей даже не повернул головы.
Тогда Руслан достал из рюкзака продукты и положил их в холодильник, но Изя продолжал смотреть фильмы еврейского педика.
– Я когда из «Меги» выходил, у них опять зазвенело, – сказал Руслан. – Эти козлы меня два часа продержали, так еще и рожу сфоткали.
– Ты мешаешь мне смотреть, – ответил Изя.
– Но дважды снаряд в одно место не попадает. Я потопал обратно и взял еще больше. Нехуево, да? А в отделе диетических продуктов я нашел вот это! – Руслан открыл передний клапан рюкзака и вытащил небольшую квадратную упаковку. – Угадай, что там такое.
– Мне неинтересно, – сказал Изя.
– Это маца. Настоящая маца.
– Мне надоели детсадовские игры, – Изя выключил ноутбук и отправился спать.
Когда Изя открыл глаза, было совсем светло. В дверном проеме кухни появилась дверь. Руслан собирал рюкзак в гостиной.
– Я ухожу к папе, – объявил Руслан.
– Ааа… – Изя побрел к холодильнику. На нижней полке лежала квадратная упаковка с горелыми хлебцами. Хлебцы были очень тонкими и ломались в руках. Изя попробовал один и выплюнул в раковину.
– Что это за шняга? – спросил он.
– Не важно, – ответил Руслан. – Я взял твои конспекты, через неделю отдам.
Изя понял, что играм конец.
– А как же Велесова книга? Зачем тебе конспект?
– По-твоему, я дебил? – Руслан застегнул рюкзак и повесил его на плечо. Хлопнула стальная дверь.
Изя вернулся на кухню и включил ноутбук.
Из леса донеслось негромкое пение. Изя бросился к окну и поспешил одеться.
К дому приближалась процессия из мужиков в тулупах и некрасивых теток с рогатыми киками на голове.
Изя вспотевшей рукой взял мобильный телефон. В стальной двери повернулся ключ.
– Это еврейский погром? – спросил Изя.
– Хуже, – ответил Руслан. – Ты со своим батей осквернил наш древний коровник.
Процессия приближалась к дому, колотя в бубны и выкрикивая непонятные слова. Самые рослые и сильные мужики несли два толстых березовых ствола, березовую жердь и веревку.
– Руся, я боюсь, – сказал Ицхак.
Он убежал в туалет, и оттуда был слышен его взволнованный голос:
– Папа, какого хера ты купил это индейское кладбище?
Папа обещал приехать с друзьями из прокуратуры.
– Пока ты там возишься, меня повесят, – Изя нажал на отбой.
Мужики под окном сложили костер.
– Пусть русские молодцы покажут удаль свою и добудут огонь чистый, живой, животворящий! – воскликнул жирный бородатый дядька в дубленке.
Остальные воздели руки к небу, как японские статуэтки.
Мужики положили один ствол вниз, на него поставили жердь, а второй ствол расположили сверху. К жерди привязали веревку и принялись вертеть ее туда-сюда, как первобытные люди. Прошло полчаса.
В стальную дверь постучали.
– Мальчики, у вас не найдется зажигалки для мангала? – спросил Велеслав Эрикович. – Пока они там копаются, мы замерзнем.
Изя спустил воду, надел пуховик и вышел к гостям.
– Я очень извиняюсь, но это частная территория, – сказал он. – И без согласования с владельцем мероприятия проводить нельзя.
– А он прав, – покачал головой славянский жрец.
– Но если вы скинетесь, к примеру, по триста рублей…
– Триста – дорого, – возразила сорокалетняя тетка в очках и красной кике.
Остальные молча топтались на снегу, не чувствуя пальцев.
– А проходите в капище, – предложил Изя.
Славяне побежали в дом, скинули валенки у порога и столпились у радиаторов в гостиной.
– По-моему, триста – в самый раз, – сказала девушка, которая ела суши в «Ашане». Она была одета в дубленку, два свитера и вышитый красными свастиками сарафан.
– Двести пятьдесят, – сказал Изя. – И блин в подарок.
Он набрал в ведро снега и замешал тесто для блинов на талой воде.
Любители древних обычаев разожгли костер под окном и славили Белеса. Они то и дело забегали в дом, хватали горячий блин и кружку чая. Ритуальный первый блин скормили вороне. К полудню у Изи осталось совсем немного муки, пришлось наломать в блендер мацу, потому что она все равно невкусная. Руслан достал из холодильника и ту мацу, на которой Изя тренировался раньше.
