Аслан расчехлил свой кинжал и направился к Сереже. А где же полиция? Двое полицейских едят пиццу за соседним столиком и посмеиваются, глядя на забавного мальчишку.
– Ты ублюдок и вор, – сказал Аслан. – Ты совратил моего друга, и сейчас я тебя за это накажу.
– Отвали, шашлычник, у тебя шампур короткий, – ответил Сережа.
– Амы с ним вместе смотрели порно. Много раз! – сказал Аслан.
– А мы с ним спали в одной кровати, когда нам было четыре года, и трогали друг друга, – похвастался Сережа.
– Это ничего не значит, – вмешался папа Аслана. – Все мальчики смотрят порно и трогают друг друга, а потом они вырастают, женятся, и у них родятся дети. Так что пойдем скорее в аквапарк.
Вот так папа Аслана надеялся разрулить неприятную ситуацию.
– А мы с Димоном вместе лежали в джакузи, – ляпнул Аслан. – А рядом с пидорасом, как ты, я даже срать не сяду!
– Я его женю в шестнадцать лет, – пробормотал папа Аслана и отвернулся.
И тут Сережа накинулся на Аслана и начал его душить, а Аслан бил Сережу рукояткой кинжала по голове, потому что это холодное оружие и, если тыкать кого попало, можно загреметь в колонию для несовершеннолетних.
Дима в это время купил банку кока-колы и доел папину пиццу, а папа и дядя Максим одобрительно посмеивались, глядя на дерущихся мальчиков. Дженнифер Псаки решила, что это забавная игра, она прыгала вокруг Сережи и Аслана, хватая их зубами за шорты. Когда ты подросток, никто не принимает тебя всерьез.
Когда Сережа отпустил горло Аслана, гордый кавказский мальчик встал на колени, приставил кинжал к животу и объявил, что совершит харакири, если лучшему другу насрать на его чувства. Это был очень мужской поступок, который одобрил бы любой японец. Аслан проткнул себе живот на полсантиметра, потекла кровь. И Ямамото Цунэтомо, и Юкио Мисима восхитились бы стойкостью духа и благородством Аслана, но Дима просто пнул кавказского друга, отобрал кинжал и попросил не страдать хуйней. И Аслан согласился не страдать хуйней, только если Сережа тоже не будет страдать хуйней и приставать к его другу. Дядя Максим принес из машины аптечку и обработал рану. Спирт сильно щипал, но Аслан терпел.
– И что же самое главное для мужчины? – спросил папа Аслана. – Ты достиг цели или просто приехал позориться?
– Для мужчины самое главное – дружба, – серьезно ответил Аслан.
И полицейские, которые ели пиццу, похвалили его, но попросили больше не тыкать кинжалом себе в живот, потому что это очень больно и вообще не лучший способ решения проблем. И еще они сказали, что вредно смотреть порно, пока тебе не исполнилось восемнадцать, и взяли с Аслана честное пионерское, что он удалит запрещенное видео со всех имеющихся у него носителей.
Аслан смотрит порно с десяти лет, и на всех медкомиссиях пишут, что он здоров. Спорить со стражами порядка он не стал, но тридцать гигов порнухи с карты памяти все равно не удалил. Ведь он не просто кавказский подросток, а борец с системой. И папа Аслана потом сказал, что уж лучше смотреть порно, чем вступать в какой-нибудь ИГИЛ. Нужно же молодежи хоть чем-то себя занять!
Мама и Сережа гуляют по городу. Маму все бесит: эти севастопольцы просто помешаны на своих имперских амбициях. Везде монументы, патриотические плакаты. Даже на витрине магазина одежды для беременных – российский триколор. Еще здесь живет махровый ватник Платон Беседин, которого мама часто ругает в фейсбуке. Мама ищет Платона Беседина, чтобы начистить его ватное рыло. Но Беседин тоже не лыком шит: уехал куда-то давать интервью.
А вот еще странный монумент: послание севастопольцам будущего, заложенное в 2000 году. «Надеюсь, их там как следует обматерили», – злорадствует мама.
Сережа пообещал не писать больше провокационные посты на своей страничке. Но разве можно верить пустым словам хипстера? Пока Дима с Асланом катались на водяных горках в аквапарке, он тайком подключился к вайфаю в баре и настучал, что один его знакомый недавно совершил каминг-аут в присутствии родителей и стражей порядка. И что это был очень смелый и мужской поступок, почти как у Мисимы, поэтому Сережа гордится им и совсем забыл, как этот кто-то недавно унижал его со сворой тупых одноклассников.
И пусть Соня Гельман злится в своем Эйлате, где гостит у бабушки.
Больше всех расстроен Аслан: он долгие годы потратил на то, чтобы стать популярным в школе. Он еще помнит, как в детском саду вся группа накинулась на него с воплями «Бей чурку!» и как потом его отправили в логопедический садик, откуда с большими трудностями и за большие деньги Аслан поступил в обычную школу. Аслану снова придется стать изгоем, и еще он подставил друга своим необдуманным поступком. Очень дорого обходятся русским патриотам ссоры с либералами. Аслан давно знает, что крутым в этой стране можно быть, только когда опускаешь кого-то всей социальной группой. А если ты читал Мисиму в двенадцать лет, тебя никто не поймет.
Сережа делает вид, что хотел как лучше, а Дима утешает Аслана. Четкому пацану насрать, что думает какая-то Соня. Соней больше, Соней меньше – мало ли еврейских тян в Москве?
Спальных мешков на всех не хватит, а погода портится. Дядя Максим и папа Аслана разбили палатку на берегу в малонаселенной части бухты, хотя к ним два раза подходили полицейские и просили убраться куда-нибудь подальше. Папа Аслана ночует в «ларгусе», потому что в спальник он все равно не влезет. Папа Димы и дядя Максим уже спят, соединив молнии, Псаки спит между ними, мама пишет в фейсбуке о ментовском произволе, грабительских ценах и плохом сервисе местного аквапарка. Аслан лежит на расстеленном спальнике Димы, кашляет и смотрит на планшете японский художественный фильм «Черная ящерица», где в роли бабы мужик из театра кабуки. Это очень редкий фильм с английскими субтитрами, по сценарию Юкио Мисимы. Аслан скачал его на хипстерском трекере КГ, купив инвайт за 35 долларов. Этот трекер жутко элитарный, Сережа завидует Аслану, потому что у него нет аккаунта на КГ. Дима раза четыре попросил выключить это говно, лег рядом и захрапел, и то же самое сделал Сережа, хоть он и хипстер. Аслан укрыл их вторым спальником и всю ночь лежал с открытыми глазами, размышляя о нелегкой судьбе национальных меньшинств в РФ, а дождь стучал по китайской ткани, из которой была сшита палатка, и шторм ревел внизу.
На рассвете Аслан вышел поссать в биотуалет и увидел, что кругом лужи и раскисшая глина, и в такую погоду совершенно невозможно гулять. Псаки тоже высунула нос, вымазалась в глине и попыталась залезть обратно к папе и дяде Максиму.
– Псака – чертова собака! – ругается дядя Максим.
На море сильный шторм, купаться нельзя.
– А в Бахчисарае хорошая погода, – говорит папа Аслана. Он отлично выспался в машине, и у него совсем не ломит поясницу.
Папа и дядя Максим кое-как вытерли палатку бумажными полотенцами и загрузили ее в «ларгус», прикрутили сверху биотуалет, а спальники еще раньше побросали на сиденья, потому что их очень неудобно сворачивать, а в Севастополе холодно. Пусть будут вместо одеял. Осталось оттереть Псаки влажными салфетками – и снова в путь!
