Уже второй за вечер спать хочет, но ни один не считается с очень уставшей сыщицей. А это моя комната, между прочим.
— Спать ко мне пришел? — прищурила я глаз, стараясь не смотреть столь выразительно на его шею.
— Да. Ты ведь не станешь соблазнять, чтобы я потом женился?
— Ха! Определенно!
Смерив меня изучающим лукавым взглядом, Кийар выпустил мои ладони и вновь принял невинный вид.
— А других комнат во дворце нет? — все еще сдерживалась я.
— Все пустые покои обыщут, — ответил артефакт и, вздохнув, проникновенно добавил, — быть человеком очень неудобно.
Взъерошив золотистые волосы, он потянулся, оглядел широкую кровать, примеряясь (какой наглый мерзавец!), как бы прилечь покомфортнее.
— То эмоции, то голод, то усталость. Летать невозможно, перемещаться через пространство тоже. Я практически не вижу плюсов в этом теле.
— Бедняжка, сочувствую, — поддержала его, встав на изготовку и оценив расстояние до ближайшего средства для битья, — зато пакостить удается по-прежнему хорошо.
Пока нахальный гость поворачивал голову в мою сторону, я совершила бросок. Прыгнув на упавшего на спину мужчину, схватила подушку, накрыла его голову и навалилась всем телом.
— Оставайся, мерзавец, тебе здесь очень хорошо будет! Навек упокою! Наглый! Беспринципный! Манипулятор! Ты настолько не видишь плюсов в этом теле, что пожелал стать свободным духом и сбежать, хладнокровно допустив мою казнь?
— Не пошталал, — донеслось из-под подушки.
— Ах, не подставлял! — Я подняла подушку, а потом опять несколько раз опустила на золотоволосую голову. — А как ты поступил?
— Аленушка, — отплевавшись от перьев, но не делая попыток к сопротивлению, Кийар округлил честные глаза и пояснил, — королю было оставлено послание, он получил бы его на площади до вашей казни.
— Какое послание? — требовательно спросила, для большей искренности снова чуточку придушив артефакт.
— Что если казнят лучших сыщиков, будет нанесен великий урон королевству, — судорожно глотнув кислорода, ответил Кийар. — Ему ничего не оставалось, как помиловать вас, проявив королевское великодушие.
— Помиловать? — Я вновь шлепнула по солнечной физиономии перьевым оружием. — И какова была вероятность помилования? Очень большая?
— Абсолютная. Большинство моих предсказаний сбываются.
— Большинство?! — Мое страшное орудие мести взлетело высоко и снова опустилось — и так несколько раз, пока напрочь взъерошенный артефакт не расчихался от набившегося в нос пуха.
— Ты, — я обвинительно ткнула в него указательным пальцем, — ты повсюду распихал горошины со своими предсказаниями, заставил гоняться за собой по всем королевствам. Редкой беспринципности гад!
— Бесподобная, у меня не было выбора.
— Не было? — Я от души прижала изворотливого наглеца и надавила посильнее.
— А жениться, значит, можно на той, которая железные сапоги истоптала? Подставил с расследованием, подставил с обращением, подставил с благополучным завершением дела! Сейчас придушу, а потом вынесем тебя с Фомкой и прикопаем в саду.
— Мм, — выдал из-под подушки негодяй.
— Что? — на миг отвела снаряд.
— Мне так неудобно разговаривать.
— Ай! — взвизгнула, ощутив, как резко переворачиваюсь, а через секунду уже лежала на спине. Сверху восседал воплощенный солнечный дух, который решительно отшвырнул подушку в сторону, а мои взметнувшиеся вверх руки быстро прижал к покрывалу. Тряхнув головой, чтобы убрать упавшие на глаза волнистые пряди, мужчина заявил со всей искренностью:
— Я не планировал твою казнь, ненаглядная.
В ответ он получил громкое: «Фыррр!»
— Я вынужден был играть по правилам, отсюда и невозможность давать прямые подсказки и откровенно жульничать с предсказаниями.
— Ну-ну!
— Насчет дара — все правда. Лучший следопыт получает в подарок артефакт.
Как бы его спихнуть? Если резко согнуть колени и попытаться повернуться на бок…
— Ох! — выдохнула почти весь воздух, когда наглющий Кийар из сидячего перешел в полулежащее положение, не отпустив при этом моих рук, слегка навалился на мою грудную клетку своей и приблизил ко мне лицо.
— Алена-а, — покачал головой почти мертвый артефакт, — даже не пытайся, — и тут же продолжил в привычной манере: — Изумительная, это жутко тоскливо и утомительно — находиться взаперти, оставаясь привязанным к магическому предмету. Целых сто лет служить вещью! Разве можно придумать что-нибудь хуже?
— Вот не знаю. Как по мне, так тебе это лишь на пользу.
Кийар усмехнулся в ответ, а у меня сердце екнуло. Вот же красивый, зараза!
— Мне было дано двести лет, чтобы служить людям, сто из них я находился в плену магического шара, не имея права выбора, а потом получил возможность избавиться от проклятия. Я мог стать свободным духом, вырваться из заточения, а мог обрести еще одну слабую оболочку и вновь оказаться связанным.
Что-то дельное говорит, но нить разговора стала теряться.
Сложно не отвлекаться, глядя в завлекательный вырез распахнутой рубашки, чувствуя при этом тяжесть мужского тела и ощущая близость притягательных губ. В свете только что полученных пояснений освобожденное от праведного гнева воображение понесло не в ту степь.
— Очень интересно, — откашлялась я, — а теперь слезь с меня, так тяжело сосредоточиться.
Солнечное чудо нехотя освободил мои руки, а потом вдруг резко наклонился, подарил мимолетный поцелуй, который я и распробовать не успела, и уселся рядом на покрывале как ни в чем не бывало.
Я потерла лицо и медленно выпрямилась.
— А теперь поподробней, что ты там не имел права делать? — потребовала объяснений.
— Через сто лет заточения я мог обрести свободу, но при условии, что меня не найдут. Поскольку победить предсказателя непросто, я обязан был играть честно, поэтому уравнял свои шансы с тем, кто отправился на мои поиски. Я выбрал лучшего следопыта, единственного, способного справиться с поставленной задачей.
Ах, тысяча улик, приятно слышать!
— Ты путал следы.
— И давал точные подсказки. Твоей задачей было замечать нужное и делать правильные выводы.
— Ты сбивал меня со следа навеянными снами.
— Я не могу создавать сны, — широко улыбнулся Кийар, и слова прозвучали совершенно искренне.
— Допустим, — прищурилась я (еще вытяну из него подробности!), — твои фразочки про правильные вопросы связаны с этим?
— Да.
— Шансы были равны?
— Равны.
— Где доказательства?
