И тут думаю: а как там Толик?
Включил телевизор — оба-на!
А всё это время Чубайс лежал в снегу, будто майор Вихрь, и отстреливался от каких наёмных убийц. Прямо вот так — машина в кювете, убийцы за деревьями, пули по берёзам щёлкают. Чубайс им в глаз целит из винта и своего телохранителя одновременно перевязывает.
Ну, думаю, Толик, за тебя.
Всё же мы с тобой вровень по жизни живём, ноздря в ноздрю.
И водки выпил».
Он говорит: «Я с годами стал думать, что самая главная вещь, это всё же понимание. Прав был мальчик из одного старого фильма, который писал в школьном сочинении „Счастье — это когда тебя понимают“ В жизни-то счастья мало.
Я вам вот что расскажу.
Однажды я ехал на тракторе. Дело происходило под Вязьмой, в местах, где на килограмм земли в лесу приходится полкило солдатских костей. Место неприятное, да ещё и дорогу развезло.
Тракторист подхватил меня между деревнями, и вот я трясся в душной кабине между единственным креслом и дверцей.
Надо было в благодарность разговаривать с трактористом. А говорил он невнятно, хотя и смотрел мне в глаза, отвернувшись от дороги. Видимо, у него была нарушена функция речи. Непонятно и ожесточённо бормотал что-то тракторист, а я, чтобы не показаться невежливым, говорил „да-да“, и ещё говорил „конечно“, а ещё „ну да“. И прибавлял потом: „Ясное дело“.
Но вдруг я заметил, что мой благодетель темнеет лицом, меняется как-то, и вдруг он остановил трактор, толкнул дверцу и спихнул меня на дорогу.
Я выпрыгнул, закинул за спину вещмешок, и зашагал вслед дизельному выхлопу. В тот момент мне стало понятно, что говорил тракторист что-то типа: „Ну неужели я такая сволочь? Скажи, да?!“
А я подтверждал: „Да, да — ясное дело“.
Это — наша жизнь.
Вот это-то и есть — наша жизнь».
Он говорит: «Давным-давно, когда вода была мокрее, а сахар слаще, мы как-то на автобазе выпивали. Народ подкованный был, у всех видеомагнитофоны „Электроника ВМ-12“, так и зашла речь о том, отчего не продают резиновых мужиков. Отчего, например, резиновые женщины есть, а вот мужчин — нет.
Действительно, тогда женщин стали продавать, но каких-то страшных, с ними, по-моему, только спьяну можно. А поскольку у нас народ пьющий… На автобазе у нас был народ серьёзный, чай, не клоуны, половина с высшим образованием, хоть и не без пристрастия к алкоголю. Ну, всяк понимает, что иногда дешевле одно, иногда другое, а экономия на резине вовсе дело зряшное.
Вот, скажем, один на резине экономил, а по ледку…
Но не об этом я.
Я о резиновых людях.
Я задумался над этим вопросом. Провёл опрос знакомых, почитал соответствующую литературу.
Уж точно это не потому, что у женщин нет фантазии. Скорее из-за того, что она избыточна.
Оказывается, мало кому нужен резиновый мужчина целиком. Поэтому его и продают больше по частям. Эти части разного вида и цвета можно легко обнаружить в магазинах.
Тоже, понятно, что среди женщин много образованных, понимают, что дороже, а что дешевле.
Зачем им резиновый мужик целиком?
Мне, как мужчине, было немного обидно, но, видимо, такова логика развития цивилизации.
Но потом вдруг оказалось, что продают — продают-то резиновых мужиков. Правда, в меньших количествах, чем женщин, но продают.
Мир стал мягче — во всех смыслах.
Ну и если ты не годен быть клоуном, то есть всё же шанс».
Он говорит: «Я вот — теплотехник. Про нас шутили, что мечта пожарных — превратить все предметы в негорючие, а мечта теплотехников — наоборот. Да только я скажу, что теплотехники бывают разные — я вот котлы всю жизнь проектировал, ещё при прежней власти. В новые времена мне подпёрло — стали строить дачи, да такие дачи, что с отоплением и прочим весельем, что каким-нибудь дворянам и не снилось. Ну и я строил — не на первых ролях, конечно. Там ребята подобрались правильные — строители, электрики и архитектор даже один.
Только ведь отопление в нашем климате первое дело. Богатый человек страсть не любит мёрзнуть. У него тело белое, рассыпчатое — он в своём домике должен жить как устрица в раковине, пока его прокурорские не выковыряют.
Ну я и работал — за совесть. Я своё дело сохранения и производства тепла хорошо знаю.
К примеру, вот задачка: какой уголь в топке лучше горит — сухой или мокрый? Я так своих подручных адресовал к книге „Руководство паровозному машинисту“.
А там сказано, что смачивание угля надо производить при очередных подкачиваниях воды в котёл, избегая специальных закачиваний только для поливки. Смачивая уголь, необходимо его перемешивать, доводя массу угля до состояния однообразной крутой, тестовидной кашицы. Чем больше в угле содержится мелочи, тем обильнее он должен быть смочен. Однако не следует забывать, что чрезмерное смачивание вредно.
Смачивание угля имеет своей основной задачей уменьшить унос мелкого сухого угля в трубу. Кроме того, вода, содержащаяся в смоченном угле, попадая вместе с ним в топку и испаряясь, оставляет в горящем слое мелкие воронкообразные каналы. Эти каналы увеличивают поверхность соприкосновения воздуха со слоем топлива и тем самым способствуют хорошему, активному горению.
Но всё же — смачивание угля перед засыпкой не одно и то же, что поддон, который стоит внизу. С поддоном всё не так очевидно.
Вот чем наши отцы и деды занимались.
А на дачах котёл и похуже паровозного будет, но задачи — те же.
Ну, я отвлёкся.
Тогда все в моей компании приподнялись. Мы — банные любители, в баню ходили каждую неделю, а тут дачи появились с печками знатными, с банями — сам я некоторые рассчитывал.
Подоспела и пора вторых браков — кого жёны бросили за безденежностью, кто бросил жён за женским увяданием — а я жил, как и живу бобылём.
И вот появилась в нашей компании бабёнка, не помню, кто уж её привёл. Сначала она с одним из наших якшалась, да он её отставил, и жениться стал собираться. Так она пришла по старой памяти на свадьбу — тогда свадьбы на квартирах играли.
Выпила рюмку, вторую, третью — и вдруг пропала.
И тут слышу крик, шум: оказывается она ушла в комнату, да и затошнилась на брачное ложе.
Мы-то, расходясь, всё гадали — это у неё просто так организм взыграл, или же это тонкая месть была.
Но через некоторое время она к нам снова зачастила. И баней нашей не брезговала — у нас, правда, всё прилично там было, старшой наш даже говорил: „Я вам верю, приводите с собой, кого хотите, но помните, мы в баню париться ходим, а не для какого баловства“. Баловства у нас, и правда, никакого не было, но поймал я как-то на себе взгляд этой бабёнки. Какой-то странный взгляд, оценивающий.
