— Она сказала, что Маркворт убил его, — продолжала Дейнси. — Сказала, что там, на поле, ее будто ужалило что-то. Она поняла, что этот подлец нанес ей удар. И поклялась, что прикончит его.
Белстер покачал головой, вздохнул и вытер слезы. Бедная Пони, с душой, разодранной на части, во власти гнева и ненависти.
— А потом она заплакала и снова потеряла сознание. Наверное, просто была не в силах выносить такую боль, — сказала Дейнси.
— Это хорошо, что она очнулась, — сказал Белстер. Дейнси положила руки ему на плечи, пытаясь успокоить.
— Она могла вообще не выжить. Ей плохо, Белстер, очень плохо. Пожалуйста, не забывай об этом.
Белстер испустил еще один долгий вздох.
В трактир вошел явно очень расстроенный Хизкомб Мэллори.
— Их слишком много, — сказал Смотритель, и это был едва ли не первый случай, когда Элбрайн уловил в его голосе нотки тревоги. — Я-то думал, что проклятые твари постараются убежать подальше отсюда, где столько их погибло во время взрыва.
— Они и убежали, а потом вернулись в отчаянной надежде, что их предводитель жив, — ответил Полуночник.
— И, похоже, никуда больше не собираются уходить, — сказал кентавр.
Элбрайн непроизвольно перевел взгляд на юг.
— Мы зашли слишком далеко, чтобы сейчас отступить, — решительно заявил брат Браумин и посмотрел на гребень горы, возвышающийся над чашей Барбакана. — Даже епископ Де'Уннеро не смог остановить нас; мало того, его солдаты отправились с нами!
Это правда, подумал Полуночник. Последние несколько дней дались им очень нелегко. Пробираясь по горам, они боролись с холодными ветрами, утопали в глубоком снегу и вот теперь остановились у перевала, того самого, который Элбрайн и остальные уже преодолевали, когда в прошлый раз шли к горе Аида. С того места, где они сейчас стояли, открывался вид на развороченную, имеющую форму чаши долину, где когда-то раскинула лагерь гигантская армия демона дактиля. Местность производила удручающее впечатление; казалось, погибло все живое. Даже снежный покров не скрадывал картину серой пустоты и всепоглощающего разрушения, которому подверглась гора Аида. Впрочем, Браумина это зрелище скорее радовало; он полагал, что монстры побоятся приближаться сюда. А иначе как бы исполнилась его мечта — превращение могилы Эвелина в святилище, новый символ нового ордена?
Однако в первую же ночь, проведенную на гребне горы, они заметили далекие огни. Смотритель тут же отправился на разведку и принес удручающее известие.
Элбрайн перевел взгляд на кентавра, ожидая, что тот поможет ему принять решение. Душа Полуночника по-прежнему рвалась на юг, в Палмарис. Де'Уннеро уже, наверное, вернулся в город; а что, если ему станет известно, что и Пони там?
Пони и их еще не родившийся ребенок.
И все же Элбрайн пришел сюда, в далекий Барбакан. Его подгоняло отчаянное стремление монахов и совет Оракула. С тех пор как он в первый раз увидел в зеркале воздетую к небу руку Эвелина, этот образ повторялся при каждом свидании с дядей Мазером. Что пытается втолковать ему Оракул? Элбрайну страстно хотелось наконец получить ответ на этот вопрос.
— Можно добраться до места без боя, — предложил кентавр. — На этой стороне горы не так уж много гоблинов.
— А что, тут только гоблины? — спросил Полуночник.
— Я видел лишь этих мерзких тварей, — ответил Смотритель. — Прячутся в пещерах и щелях вдоль северного и западного отрогов Барбакана.
Элбрайн обежал взглядом раскинувшуюся внизу панораму. Даже отсюда, с такого расстояния, место, где находилась могила Эвелина, притягивало взор. Элбрайн, конечно, не мог разглядеть детали, но удивительный образ и без того ярко запечатлелся в его сознании.
— Еще я видел следы великанов, — продолжал кентавр, — но, похоже, их совсем немного. И никаких признаков проклятых поври.
— Это хорошо, — кивнул Полуночник.
Как и все, кому приходилось иметь дело с коварными и удивительно выносливыми карликами, он не имел ни малейшего желания снова встречаться с ними.
— Получается, что мы сможем добраться туда, — с просветлевшим лицом сказал брат Браумин.
— Но что мы будем делать, когда окажемся на месте? — спросил Полуночник. — Чтобы провести хотя бы одну ночь на развороченной вершине Аиды, нужно развести костер. Огонь тут же заметят наши «соседи», как бы мы ни укрывали его.
— Там есть пещеры, — ответил Браумин, не желая сдаваться, когда до желанной цели уже было рукой подать.
— Спасибо, что напомнил об этом, — с кривой улыбкой заметил кентавр.
— И все же… — гнул свое Браумин.
— Если там есть пещеры, то в них наверняка прячутся гоблины или кое-кто похуже, — прервал его Элбрайн.
Брат Браумин испустил тяжкий вздох и отвернулся.
— Мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться, — вмешался в разговор брат Кастинагис.
— Я пойду на гору Аида, чтобы взглянуть на могилу брата Эвелина, даже если мне придется добираться туда в одиночку, — сказал обычно застенчивый брат Муллахи. — Я готов отдать жизнь, чтобы только увидеть это священное место.
Это решительное заявление, заставшее всех врасплох, прозвучало музыкой для ушей остальных монахов, за исключением, может быть, брата Виссенти. Бедняга так нервничал с момента возвращения кентавра, что весь дрожал.
— И мы тоже пойдем, — вмешался в разговор Шамус Килрони. — По крайней мере некоторые из нас. А остальные останутся здесь сторожить коней.
Элбрайн посмотрел на кентавра, рассчитывая услышать его веское слово, но тот лишь пожал плечами. Судя по всему, его устраивало любое решение.
— Если Смотритель говорит, что можно добраться до места без боя, мне кажется, мы должны рискнуть, — сказал наконец Полуночник. — Мы и впрямь проделали слишком долгий путь. Я тоже, как и брат Муллахи, хочу посетить могилу моего дорогого друга.
В этот момент на тропе показался Роджер.
— Вниз по склону нет ни одного гоблина, — сообщил он. — Путь в долину открыт.
Они тут же тронулись в путь — кентавр и Элбрайн, Роджер и монахи, Шамус Килрони и дюжина солдат. Тиел'марави все еще была слишком слаба, и ее поручили заботам оставшихся солдат. На их попечение оставили также Дара и других коней.
Спускаться вниз было легко, ветер уже сдул снег с тропинок, только кое-где лежал лед. К полудню они были в долине и двинулись вдоль того же самого черного отрога, что и во время первого похода к логову демона. Сейчас здесь было гораздо теплее. Скорее всего, из-за остаточного жара медленно охлаждающегося камня, хотя со времени взрыва прошло уже много месяцев. Хотя, может быть, с беспокойством подумал Элбрайн, внутри горы все еще клокочет расплавленная лава.
— Раскинем лагерь на южном склоне, — решил он. — Здесь много пещер, в которых можно укрыться и от ветра, и от глаз гоблинов.
