– Я думаю, что мы все обсудили. Сейчас твоя задача найти ответы на те вопросы, что мы задали себе в процессе разговора. Поработай в этих направлениях, а там посмотрим. И ищите Арину, объявите розыск. Почему-то ведь она исчезла. Вдруг не сама? Мы ведь это не можем исключить, – Лена вдруг подумала, что Петр совершенно не рассматривает версию о недоброжелателях Долженкова, а ведь таковые тоже могли найтись у успешного бизнесмена. – И круг знакомых самого Долженкова тоже бы очертить.
– Думаете, что мог кто-то?..
– А почему нет? Нужно проверять все и всех.
Петр вздохнул, и Лена отлично понимала причину этого – количество работы увеличилось раз в пять, а к раскрытию дела это не приблизило ни на шаг. Но ничего не поделаешь, такова уж работа следователя – проверять и отрабатывать даже самые невероятные версии.
– Н-да, задали вы мне задачку, дорогая Елена Денисовна, – почесав в затылке, Крашенинников поднялся. – Завтра с утра Андрея Александровича ка-а-ак обрадую… а он меня ка-а-ак пошлет-пошлет…
– Петя, с операми пожестче, особенно с Паровозниковым. Я понимаю, он старше, опытнее, но следователь – ты, и твоя прерогатива выдвигать версии, а его – проверять. Вот пусть и проверяет, нравится ему это или нет – Лена тоже встала со скамьи, бросила пустой стакан в урну и спросила: – Тебя подвезти?
– Да, если не трудно. Я дежурю сегодня.
Она довезла Петю до здания прокуратуры, попрощалась и только потом вспомнила, что ничего не спросила о деле Ирины и ее матери.
«Ладно, завтра позвоню».
Едва войдя в квартиру, Лена сперва наткнулась на чьи-то ботинки, а затем услышала голос Юльки:
– О, а вот и хозяйка вернулась.
– А ты уже мужиков навела? – сбрасывая туфли, спросила Лена, поняв, что у них Паровозников.
– А что прикажешь делать? Проснулась – тебя нет, на столе записка и ключи. Ну, думаю, все – я вольная птица, пора гулять. И тут так кстати Андрюша заглянул, – веселилась Юлька, включая чайник.
Судя по накрытому столу, сидели они с Андреем не меньше часа, и Юлька кормила гостя окрошкой и деревенским хлебом. Паровозников, кажется, не возражал, во всяком случае, когда Лена вошла в кухню, он улыбался и ничем не показывал, что они с Крошиной недавно сильно повздорили.
– Привет, начальница, – как ни в чем не бывало, сказал он. – Ты где это носишься с утра пораньше в выходной? Адвоката вроде не ноги кормят.
– Хватит подкалывать. Не все должны на следствии трудиться, кто-то и защищать должен.
– Ну, разумеется. Только я никак не пойму, почему вдруг это должна быть ты?
– Так, все, хватит! – решительно заявила Юлька, выставляя перед Леной на стол тарелку. – Я приехала на неделю и вовсе не желаю все это время провести, выслушивая ваши склоки и перепалки. Уважайте хотя бы меня, если уж друг друга не можете.
Паровозников покачал головой, смерил Юльку с ног до головы взглядом и произнес:
– Звезда. Как есть – звезда, – и тут Лена расхохоталась, вспомнив, что именно такой фразой вчера охарактеризовала для себя появившуюся на трапе подругу. – Ты чего? – удивился Андрей.
– Ничего. Но Юлька права. Мы не имеем права портить человеку отпуск.
– Вот-вот! – подхватила Воронкова, забираясь с ногами на табуретку. – Ты давай обедай, мы тебя ждем. Пойдем гулять.
– Гулять? С тобой?
– А что?
– Ничего. Вспомни сцену на рынке – и тебе станет ясно, что прогулка наша сорвется. Ты будешь раздавать автографы и фотографироваться с поклонниками, а мы с Андреем – изображать эскорт звезды?
– Не завидуй, дорогая, это весьма тяжкая ноша, скажу я тебе, – улыбнулась Юлька, заправляя за ухо прядь волос. – Я надену очки и не буду делать макияж, если тебе от этого полегчает.
– Мне, поверь, все равно. Боюсь, что ты утомишься.
– Девочки, девочки, не ссорьтесь! – вмешался Паровозников. – Мы пойдем гулять в такое место, где никто нашу звезду не опознает.
– На кладбище? – фыркнула Юлька.
– Можем и туда.
Увлекательный диалог был прерван звонком в дверь, и все трое, умолкнув, посмотрели друг на друга.
– Это кто еще? – спросила Юлька.
– Не знаю.
– Так, может, откроешь?
– Может, и открою, хотя никого не жду.
Она вышла в прихожую, глянула в «глазок», но там никого видно не было.
«Чего бояться, Андрей же здесь», – подумала Лена и открыла дверь. Из-за косяка тут же возник огромный букет розовых пионов, а затем – Павел с широкой улыбкой:
– Привет. Хорошо, что ты дома.
– Проходи, – посторонилась Лена, впуская его в квартиру. – Я, правда, не одна.
– Да уж вижу, – кивнув на ботинки Андрея, сказал Голицын.
– Будь ты чуть более наблюдательным, заметил бы еще пару туфель явно не моего размера и фасона, – не удержалась от маленькой шпильки Крошина, кивнув на ярко-красные лаковые лодочки, притулившиеся у обувной стойки.
– Да, действительно! – рассмеялся, как показалось Лене, с облегчением Павел. – Позор мне, позор. У тебя гости?
– Да, прилетела подруга из Москвы и Андрей зашел.
– Лена, кто там? – Из кухни появилась Юлька, и Голицын на секунду замер:
– Дайте я угадаю! Вы – та самая актриса, ради которой мне пришлось смотреть на днях почти сто серий какого-то сериала?
– Не преувеличивай, всего одну, – поправила Лена, но Павел покачал головой:
– Нет, дорогая, я дома пересмотрел почти все исключительно ради твоей подруги. Кстати, меня Павлом зовут.
– Юлия, – Воронкова протянула руку, но не для поцелуя, а для рукопожатия, что означало – Ленин кавалер на нее пока не произвел нужного впечатления. – Пообедаете с нами, Павел?
– Да проходи же, что мы тут… – спохватилась Лена. – Мы вчера окрошку готовили.
– Окрошка – это отлично. Я только руки вымою, – Голицын сделал шаг в сторону ванной.
– Это кто? – шепотом спросила Юлька. – Лицо знакомое вроде.
– Голицын это. Писатель.
– Рехнуться можно! Это где же ты его подцепила?
Лена, не отвечая, взяла вазу и вышла с ней в кухню, наткнувшись на удивленный взгляд Андрея. Поставив букет в воду, она примостила его на подоконник и вынула из шкафа еще одну тарелку.
– Кавалер? – понимающе протянул Паровозников.
– Перестань! – предостерегающе попросила Лена.
– Мы стали часто встречаться здесь, Андрей Александрович, – громыхнул за ее спиной вышедший из ванной Павел.
– Вас это нервирует?
– Нет, – пожав плечами, Голицын опустился на табуретку. – Спасибо, Леночка, – взял из ее руки ложку и принялся размешивать сметану. – Надеюсь, не нарушил ваших планов?
