Разумеется, никто не думает о судебном преследовании взрослых, предпочитающих духовное целительство, а не современную медицину. Считается, что они имеют право принимать в отношении себя сколь угодно глупые решения. Но их выбор может быть вовсе не таким свободным, как нам кажется. Ведь многие родители, лишающие медицинской помощи своих детей, когда-то, будучи детьми, сами были в подобном положении. Они воспитаны в соответствующей вере и впитали ее догматы. Конечно, Кингов следовало бы наказать суровее, чем это было сделано, – во-первых, для того, чтобы не дать им в дальнейшем поступать точно так же, а во-вторых, чтобы отвратить остальных от подобных действий. Трудно, однако, утверждать, что родители, сами воспитанные в подобной вере, могут совершенно свободно отвергнуть то, что было внушено им, когда они были юными и доверчивыми.
Я так долго рассуждал о медицинских исключениях потому, что они ясно показывают конфликт между наукой и верой, а также ужасающий вред, к которому это приводит. Лекарства могут исцелять, а вера на это не способна. Но эта вера не обязательно должна быть религиозной. В 2013 г. канадке Тамаре Софи Ловетт было предъявлено обвинение в преступной небрежности за то, что она лечила своего семилетнего сына Райана от серьезной стрептококковой инфекции гомеопатическими средствами и травами. Хотя такая инфекция, как правило, легко излечивается дозой пенициллина, у Райана не было такой возможности, и он умер. Его убила не религиозная вера, а вера в нетрадиционную медицину. Один из детективов, расследовавших смерть мальчика, сказал: «У нас нет прямой информации о том, что в этом деле сыграли роль религиозные убеждения, но система убеждений там, безусловно, была, и гомеопатия в ней фигурировала». Вера есть вера, и в данном случае она тоже конфликтовала с наукой.
Хотя конфликт между креационизмом и эволюционизмом снижает научную грамотность американцев, никто все же не умирает от того, что не изучает эволюцию в школе. Другое дело – целительство, основанное на вере. Даже один ребенок, убитый во имя веры, – это слишком много. Сколько еще смертей понадобится, чтобы мы поняли: при таком излишне уважительном отношении к религии эти смерти будут продолжаться вечно? Дело Кингов и другие подобные случаи – хорошая иллюстрация к утверждению Стивена Вайнберга: «Чтобы хорошие люди творили зло – здесь не обходится без религии» (или по крайней мере без веры).
Многие родители, сделавшие своих детей калеками или убившие их отказом от медицинской помощи, вовсе не фанатики Библии, и даже не библейские фундаменталисты. Многих из них, как приверженцев Христианской науки, можно отнести к религиозным «умеренным» – группе, которая, по уверениям примиренцев, относительно безобидна или даже полезна в качестве союзников в борьбе против креационизма.
Однако верующие американцы даже из прогрессивных конфессий причастны к смерти этих детей. И не только они: в детских смертях повинны и законодатели, составляющие положения о религиозных исключениях и налоговых льготах, и простые люди, поддерживающие эти законы (даже если они не одобряют методы исцеления верой), и прокуроры с судьями, которые не спешат преследовать по подобным делам родителей в судебном порядке или выносят легкие приговоры. Печально, но истинным виновникам – конфессиям, пропагандирующим исцеление верой, – всегда удается уйти от наказания. На любого американского политика, который выступает против религиозных исключений, навешивается ярлык антирелигиозности, и подобное политическое давление препятствует отмене этих несправедливых и вредных законов.
Но почему же все это продолжается? Вера благоволит другой вере, конечно, а есть ведь еще «вера в веру» – представление о том, что религии, вне зависимости от конкретных догм, следует поощрять как социальное благо. Религиозное лобби (вспомните последователей Христианской науки) всегда яро выступает за законы о религиозных освобождениях при отказе в медицинской помощи, и это усиливает давление. Кроме того, многие американцы используют молитву как дополнение к традиционным медицинским средствам. От 35 до 62 % взрослых обращаются к молитве по соображениям здоровья. Если вы думаете, что молитва дополняет традиционную медицину, вам будет несложно принять позицию некоторых сект, уверяющих, что молитва способна ее даже заменить. А некоторые «обычные» религии придерживаются мнения, опасно близкого к доктрине исцеления верой. В Ватикане, к примеру, есть официальный экзорцист Габриель Аморт, который утверждает, что провел обряд изгнания демонов 70 000 раз. Недавно католическая церковь официально признала Международную ассоциацию экзорцистов, в которую входят 250 священников из 30 стран. Многие ли католики осведомлены, что их церковь официально признает одержимость демонами и имеет специальные процедуры для таких случаев? И кто знает, сколько психически больных людей было подвергнуто пугающей процедуре, которая в лучшем случае бесполезна, но потенциально опасна, особенно когда экзорцисты неверно понимают и потому игнорируют реальную причину душевной болезни?
Даже ученые дают добро целительству, основанному на вере. В 1992 г. конгресс основал Бюро альтернативной медицины, которое через семь лет стало Национальным центром дополнительной и альтернативной медицины (NCCAM), все так же связанным с престижным учреждением Национального института здравоохранения США. С 1992 по 2012 г. правительство спустило на деятельность NCCAM 2 млрд долларов. Несмотря на громадные расходы, центр не произвел ни одного доказательства ценности нетрадиционной медицины – а в нее входят акупунктура, рейки и различные формы духовного целительства. (Сторонники научной медицины шутят: «Как называется нетрадиционная медицина, которая работает? Просто медицина».) NCCAM финансирует исследования действия «дистанционного целительства» – в том числе и молитвой – на ВИЧ и глиобластому (рак мозга); клизмы с кофе как паллиативного средства при раке, а также матрасов с магнитными вставками как средства против артрита. Ни одно из этих исследований не дало положительных результатов, и многие даже не были опубликованы.
Хотя нетрадиционная медицина часто носит светский характер, в ней много сходства с религией, поскольку и той и другой присущи многие черты псевдонауки. Религиозные люди, занимающиеся нетрадиционной медициной, склонны игнорировать свидетельства ее бесполезности или отрицать их со ссылкой на особые обстоятельства. Они принимают на веру неопровергаемые утверждения («Это невозможно показать при двойном контрольном испытании» звучит как «Нельзя испытывать Бога»). Они принимают сомнительные данные как «доказательства» и утверждают, что научный метод неприменим к их догмам. Они отрицают воспроизведение и проверку независимыми учеными и скептиками, а также отказываются рассматривать альтернативные гипотезы. Но самое главное – и религия, и исцеление верой, и нетрадиционная медицина демонстрируют характерную черту веры: их цель – не найти истину, а подтвердить уже сложившиеся верования, эмоции и убеждения. Растущую популярность интегративной медицины – смеси традиционной медицины и более холистических методов терапии – можно рассматривать как форму примирения между наукой и духовностью.
В предыдущей главе я пытался доказать, что, в отличие от науки, религия имеет встроенный план действий, поскольку если ваши убеждения неразрывно связаны и с моральным кодексом, и с обещанием вечного блаженства или вечных же мук, то вы, вероятно, почувствуете, что должны привить те же убеждения не только вашим детям, но и остальным людям. Христианин и социолог в области религии Родни Старк сравнивает долг распространения своих убеждений с долгом распространения спасительной вакцины:
