Танки застыли вплотную друг к другу. Кошкин открыл башенный люк и аккуратно попытался посмотреть по сторонам.
Во втором танке лейтенант Мизулин тоже прижался к смотровой щели.
– Всё… Приехали… Доигрался Кошкин.
– Что там видать? – спросил Василий.
– Да плохо дело. В этот раз напролом проскочить не получится. У этих уже не сабельки.
– Дайте-ка я гляну, – попросила Лида.
Пётр уступил ей место и констатировал:
– Сдаваться надо.
Потом он открыл люк и добавил:
– Пойду к Кошкину. А то он учудит чего-нибудь, не дай Бог.
Василий попытался задержать его:
– Не лезь, лейтенант. Пристрелят.
– Не пристрелят.
– Подождите, Пётр Андреевич! – с беспокойством в голосе крикнула Лида.
Но лейтенант НКВД уже вылез наружу и начал осматриваться. Увидел Кошкина. А тот нырнул обратно в свой люк. Тогда Пётр ловко спрыгнул на землю, перебежал на танк с номером «2» и тоже нырнул в люк.
А тем временем голос в громкоговорителе не унимался:
– Даю минуту на то, чтобы покинуть машины и сдаться. Через минуту открываю огонь!
После этого командир подразделения РККА жестом отдал команду. Артиллерийские расчёты зарядили орудия и навели прицелы.
– Всё, товарищ Кошкин, – уверенно сказал лейтенант Мизулин. – Давай, в этот раз не дурить. Это уже не шутки. Сдаёмся, Михаил Ильич.
Кошкин прекрасно понимал, что лейтенант прав.
– Да я вижу, что не шутки… Но если сдадимся – не успеем на смотр.
– Не успеем, – согласился Мизулин. – А так угробим танки и людей. Сильно нам это на смотре поможет? Как вы думаете?
Кошкин пребывал в сомнении, не зная, какое принять решение.
– Да-а-а… Есть такое дело…
– Не упирайся, Михаил Ильич, – настаивал на своём лейтенант. – Успеешь ты ещё свои танки правительству показать.
– Да как ты не понимаешь, Петя! – воскликнул Кошкин. – Счёт на дни идёт, а то и на часы. Большая война вот-вот грянет, слыхал про такое?
– Слыхал.
– А что если завтра?..
– Да знаю я, – угрюмо буркнул Мизулин.
– Знает он! – вскипел Кошкин. – А вот я ещё знаю, что без этих танков нам врага не одолеть. А не успеем на смотр – не пойдём в серию. Другое решение будет принято. И тогда всё. Ты понимаешь, всё!!! Все наши усилия – коту под хвост!
Лейтенант Мизулин не знал, что и возразить.
– Я не спорю с тем, что это прекрасные танки, но там войска Красной Армии, и у них орудия, Михаил Ильич.
– А у нас броня, слышал, небось, про такое?
– Ну, вы это серьёзно что ли?
Несмотря на внешне уверенный голос, Кошкина раздирали сомнения.
– Это уже просто бред какой-то, – махнул рукой Мизулин.
– Есть такое дело…
– Да что вы, Михаил Ильич, всё одно и то же повторяете? Ладно. Вы – как хотите, а я сдаюсь.
И Пётр собрался вылезать из танка.
– Постой, лейтенант!
Мизулин остановился и с надеждой посмотрел на Кошкина. Неужели, тот смирился с обстоятельствами?
– Я пойду первым, – сказал Кошкин. – Остальные – за мной.
В это время в другом танке Лида Катаева спустилась из башни к механику-водителю Василию.
– Заводись, дядя Вася, – сказала она. – Поехали.
Но Василию было не до шуток.
– Да они сейчас стрелять начнут. Вылезай давай!
– Не вылезу, – упрямо заявила Лида. – Так что стрелять они всё равно начнут.
– С ума ты сошла, девка, – разозлился механик-водитель. – А ну, марш наверх!
– Да у них там только «сорокопятки» образца 1937 года. Да, полуавтоматические. Да, противотанковые. Но у них недостаточная бронепробиваемость. Да ещё под таким углом. Не возьмут они нашу броню. Уверена, даже краску не поцарапают.
Василий ухмыльнулся:
– Ишь ты, какая отважная. «Сорокопятки»… А ну как у них семьдесят шесть калибр есть? Слышала про такие новые орудия? А вдруг ты недоглядела?
Но Лида упрямо стояла на своём:
– И семьдесят шестой калибр не возьмёт. Если конечно мы стоять вот так, как дураки, не будем!
Василий улыбнулся, но всё ещё продолжал колебаться.
– Ну, я не знаю…
– Не знаете – можете вылезать! Я и без вас справлюсь, раз вы такой неуверенный.
– Это кто тут неуверенный? – сказал Василий и запустил двигатель.
В это время Кошкин вылез из башни своего танка и сощурился под ярким светом прожекторов. И тут он увидел, как второй танк резко тронулся с места, дал задний ход, а потом пошёл куда-то вправо от основной дороги. Михаил Ильич был готов ко всему, но не к такому повороту событий.
– Куда?! Василий! – крикнул он. – Ты что творишь?! Стой!
Но танк с номером «1» продолжал быстро удаляться. Орудия со стороны красноармейцев, как и было обещано, открыли огонь. И Кошкин со смесью радости и удивления вдруг отметил, что снаряды падают в цель, но рикошетят от наклонной брони. И тогда он спрыгнул обратно в танк и закрыл за собой башенный люк.
Пребывая в состоянии нервного возбуждения, он сообщил своим:
– Василий поехал! Надо следовать за ним!
– Куда поехал?! – не поверил своим ушам лейтенант Мизулин.
– Куда-то вправо от дороги!
– Зачем?!
– Не знаю. Давай за ним, Кайратушка!
Лейтенант принял суровый вид и скомандовал:
– Стоять, товарищ Жамалетдинов! Почему он поехал? Кто ему разрешил? Лида с ним?
– Узнаешь, если догоним! – крикнул Кошкин. – Трогай, Кайрат!
– Нет! – перебил его лейтенант.
– Так да или нет?! – возмутился механик-водитель. – Определитесь, чёрт вас всех подери?!
В этот момент в танк попал один из снарядов. Все невольно пригнулись и на секунду замерли от звона в ушах. Кошкин и Пётр Мизулин одновременно пришли в себя. И оба в один голос крикнули:
– Гони, Кайрат!
Механик-водитель не заставил себя долго ждать и рванул рычаги.
И вот и второй танк помчался в сторону от дороги. Орудия продолжали вести огонь, но танки уверенно двигались в нужном им направлении.
На позиции красноармейцев все пребывали в состоянии шока.
Командир подразделения лично подбежал к одному из орудий.
– Вы что мне тут мажете? Вас кто так стрелять учил? А ну-ка пустите!
