– А не видать – не замай! – стукнул кулаком по столу Тарас Тимофеевич. – Ты бы ещё бронепоезд мне пригнал!
– Какой бронепоезд?
– Какой-какой… Набитый чекистами!
Дмитро не понял иронии главаря и попробовал огрызнуться:
– Батя, а танк что – плохая добыча?
Главарь банды сплюнул:
– Голова твоя где? Ты же медведя загнал, и он тебя схавает! Он – тебя. А не ты – его! Вот что мне делать теперь с такой добычей?
– Да что потребно, то и сделаем, – сказал Дмитро.
– Сделаем, – передразнил его Тарас Тимофеевич. – Вот дурачина! Их же искать будут! Днём с огнём… Пока не найдут! Нас не найдут! Неужели, не понятно?!
Только тут до Дмитро дошло, что он дал маху. На его физиономии появилось выражение потрясения, пожалуй, даже откровенного горя. Он вопросительно взглянул на главаря. А тот, почесав в затылке, приказал:
– Избавляться от них потребно. А потом сниматься и уходить к чертям на болота… Хорониться до второго пришествия!
* * *
Обитатели лесной «тюрьмы» сидели, кто где, и только лейтенант Пётр Мизулин бродил по сараю, пиная сапогом пучки соломы.
– Охотой живут да разбоем, – предположил Кошкин. – Советскую власть не приняли, двадцать лет по лесам прячутся.
– Недобитки проклятые! – злобно выругался лейтенант. – Убьют они нас.
– Могут, – согласился Кошкин.
– Чего же сразу-то не убили? – вмешался в разговор Василий Кривич.
– Побоялись, видать, что с техникой не справятся, – сказал Кайрат Жамалетдинов.
Этот заводской механик-водитель очень нравился Кошкину своей решительностью и готовностью отдать все ради успеха дела. В этом они были похожи. А еще Кайрат прекрасно разбирался в танках, а особенно в их двигателях. Короче говоря, это был незаменимый человек, на которого всегда и во всем можно было положиться.
– Верно, – подтвердил Кошкин. – Им же надо было своему вождю добычей похвастаться. А он не такой дурак, как они. Соображает, что два танка советская власть просто так никому не подарит.
– Так может – отпустит? – спросил Кайрат.
Кошкин отрицательно мотнул головой.
– Не отпустит. Я же говорю – он не дурак. Я бы ему пообещал, что мы про него никому ничего не расскажем, только он не поверит. Мы же ему правду про нас не рассказываем. А без правды – какая вера.
– Бежать надо, – ударил кулаком по стене лейтенант Мизулин.
– Есть такое дело, – согласился Кошкин. – Но как бежать? И мы же не можем оставить им танки… Без танков нам, даже если и убежим, крышка…
* * *
Один из лесных бандитов стоял на посту уже очень давно. Про него главарь, похоже, совсем забыл. Было так холодно, что тонкое пальто не могло уже больше согревать, и бандит дрожал всем телом…
Он и не заметил, откуда появился человек, безбоязненно шагнувший прямо к нему.
Бандит поднял обрез трёхлинейной винтовки и щелкнул затвором. Незнакомец остановился в шаге от него. Он не выглядел испуганным. Тусклый свет от висевшего над головой бандита керосинового фонаря освещал на его лице спокойную улыбку.
Часовой растерянно покачал обрезом и уставился на стоявшего перед ним человека. А тот усмехнулся и сделал еще один шаг в его сторону. Затем незнакомец знаком показал, что хочет что-то сказать…
Через минуту часовой заглянул в вагон главаря банды.
– Там это… Какой-то неместный. Говорит, что хочет беседовать с главным. Что с ним делать? Пристрелить?
Тарас Тимофеевич буквально испепелил взглядом Дмитро:
– Ты же, урод, сказал мне, что всех поймали.
Бородатый бандит недоумённо пожал плечами.
Незнакомцем был Гоззо. Уверенный в себе и в правильности принятого решения Гоззо. Не дожидаясь приглашения, он вошел в дом-вагон, быстро определил, кто тут главный, и уселся напротив Тараса Маркина. Рядом тут же встали Дмитро и часовой. Гоззо подчёркнуто небрежно вынул из кармана пачку денег и положил её на стол.
Тарас Тимофеевич сурово посмотрел на пришельца и спросил:
– Кто таков будешь? И что это ты передо мной мошной трясёшь?
– Я-то? – демонстративно зевнув, переспросил незваный гость. – А какая тебе разница?
– Есть разница, если спрашиваю. Чего надобно?
– У меня к тебе дело есть!
– Дело – это хорошо. И что за дело?
– Я тебе деньги плачу.
– Так деньги просто так никто никому не даёт.
– А кто сказал, что просто так?
– Просто – непросто, а ты хоть цену мою знаешь?
Гоззо усмехнулся:
– Почём покупают, такова и цена. Что-то не вижу тут у тебя большой очереди.
Главарю совсем перестал нравиться этот разговор, и он повысил голос:
– Я, вроде, тебя, парень, к своему лотку не зазывал.
Гоззо положил руку на лежащую на столе пачку денег. Другая осталась в кармане куртки.
– Так тут и не рынок. А совсем наоборот. Тихая жизнь в тихом месте. Никто не знает, никто не ищет. Благодать. Хорошо бы всё так и осталось. Верно?
Главарь банды от такой наглости начал выходить из себя:
– Пугать меня собрался?
– Боже упаси…
Так могло продолжаться ещё какое-то время. Но не бесконечно. Несмотря на видимую непринуждённость беседы, нервы присутствующих были напряжены. Всё вокруг веяло враждебностью. Но через мгновение прозвучало ключевое слово «танк», и всё стало предельно ясно.
Тарас Тимофеевич немного расслабился:
– А тебе танки на что? Воевать собрался?
– Что собрался, то никого не касается. Что же касается танков, то они мои, – решительно ответил Гоззо.
– Так ты хозяин?
Гоззо сунул вторую руку в карман, и бандиты вновь напряглись. Но «хозяин» вынул вторую пачку денег и положил ее на уже лежавшую на столе пачку.
– Теперь достаточно?
– Да. Теперь в аккурат столько и будет. Но за каждый танк в отдельности!
Взгляд Гоззо помрачнел, а губы его сжались и побледнели.
– Хорошо бы нам не поссориться, дядя…
– Хорошо бы, – подтвердил Тарас Тимофеевич. – Только я тебе не дядя. Так что ты давай, ступай туда, откуда пришёл. Давай-давай! Шукай денюжку. Найдёшь – приходи.
Гоззо неохотно встал. Протянул руку, чтобы забрать свои деньги со стола. Но «Бородатый» мгновенно навёл на него револьвер системы Нагана образца 1895 года. Хороший револьвер, солдатский, дореволюционный… Гоззо поспешно убрал руку.
– Ступай смелей, – поставил точку в разговоре главарь бандитов.
