С другой стороны, по стандартам Третьего рейха штаб-квартира Абвера не производила сильного впечатления. Да, она находилась в самом центре Берлина, но тесные помещения внутри и тёмные коридоры придавали учреждению сходство с крольчатником. Впрочем, а кто сказал, что неприметность не есть неотъемлемая черта уважающей себя спецслужбы…
Абвер – так назывался орган военной разведки и контрразведки Германии, который в 1919 –1944 годах входил в состав Верховного командования Вермахта. Работавшие тут люди занимались широким кругом вопросов, включая шпионаж и проведение диверсионных операций. И руководил всем этим с начала 1935 года адмирал Вильгельм Канарис – человек, сумевший создать вокруг себя ореол таинственности, но при этом не являвшийся фанатичным сторонником Адольфа Гитлера.
В одном из кабинетов вышеназванной штаб-квартиры сидел за столом начальник штаба одного из управлений полковник Фридрих Гейгер и внимательно всматривался в разложенные перед ним фотографии чертежей. Перед ним навытяжку стояла светловолосая девушка-офицер, явно отличавшаяся всеми добродетелями истинной арийки.
– Эта новая разработка русских может доставить нам большие неприятности в будущих кампаниях. Говорите, у них уже есть готовые изделия?
– Так точно, господин полковник. Согласно последнему донесению нашего агента на заводе, два опытных образца сейчас отправляют своим ходом из Харькова в Москву на правительственный смотр.
Гейгер встал и подошел к разложенной на соседнем столе большой карте Европейской части СССР.
– Не понял? Зачем своим ходом?
Потом он взял в руки курвиметр
[28] и произвёл нехитрые подсчёты:
– Да это же больше семисот километров! Они с ума сошли что ли? У них что – нет железных дорог?
Девушка-офицер в ответ лишь пожала плечами. А её начальник продолжил рассуждать:
– У них за годы Гражданской войны на железных дорогах было разрушено 86 железнодорожных мостов, выведено из строя до 70 % паровозов, движение было дезорганизовано, телефонные и телеграфные линии нарушены. Но сейчас они многое восстановили. Но на такое расстояние своим ходом?! Это что-то невероятное! Впрочем, чему тут удивляться, это же русские. Что ж, надеюсь, это хорошая новость, Дагмар. Будем считать, что сам Бог протягивает нам руку.
Потом Гейгер налил себе кофе и распорядился:
– Передайте нашему резиденту в Харькове, чтобы он немедленно собрал диверсионную группу. И дайте им соответствующие инструкции.
Полковник в задумчивости опустил в кофе два кусочка сахара. Они тут же исчезли, растворившись в кипятке.
– Россия богата лесами. Где-то между Харьковом и Москвой опытные образцы русских должны исчезнуть…
Глава четвёртая
Танковый пробег Харьков – Москва
Всю ответственность за перегон танков до Москвы взял на себя лично Михаил Ильич Кошкин, прекрасно понимавший, чем это всё может для него закончиться. Два тщательно закамуфлированных танка в сопровождении грузового автомобиля вышли за ворота завода, когда уже стало совсем темно. Двинулась колонна строго на север, в направлении Белгорода, до которого по прямой было не больше шестидесяти километров. Но это по прямой, а ехать предстояло не по прямой и даже не по дороге. Для соблюдения секретности колонне предстояло двигаться вне дорог, по лесам и полям Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. В таких условиях танки должны были работать на пределе, но при этом надо было постараться избежать серьёзных поломок.
Накануне отъезда партком завода заслушал товарищей Кошкина и Максарёва о подготовке танков к походу, а также о составе его участников.
Соображения высказывались самые разные. Для начала решили, что раз танки секретные, и ехать открыто через десятки городов и деревень недопустимо, то башни надо укрыть брезентами. А если вдруг выйдут из строя какие-то механизмы? Где и кто будет их ремонтировать? Не оставлять же танки где-то в поле или в лесу… В конце концов, даже вполне исправный танк может банально застрять где-нибудь в овраге или в болоте… В ответ на это Кошкин заверил:
– Танки надёжны, и серьезных поломок не будет. Мы не застрянем, у машин прекрасная проходимость даже в самых неблагоприятных условиях.
А директор завода предложил на грузовик сопровождения погрузить не только запасные части, продукты питания и медикаменты, но и удвоенную норму горючего. Как говорится, на всякий случай…
Танки в пути
Как уже говорилось, из соображений секретности маршрут танкового пробега был проложен в обход крупных населённых пунктов и основных дорог. Мостами разрешалось пользоваться только в крайнем случае и лишь в ночное время. График пробега учитывал не только время движения и отдыха, но также и расписание поездов на пересекаемых железнодорожных линиях и прогноз погоды на маршруте.
За рычагами первого танка, помеченного большой белой цифрой «1», сидел механик-водитель Василий Кривич. На вид ему было лет сорок пять – пятьдесят. Он был опытным специалистом и выполнял свою работу, требовавшую большой физической силы для смены скоростей, по-особенному: рычаг переключения скоростей он передвигал, помогая себе коленом
[29]. Он вёл свою машину в одной майке, от беспрерывной работы рычагами и от физического напряжения ему быстро стало жарко: танковый шлем сразу же был снят, и всклокоченные волосы на его голове были мокры от пота.
За рычагами второго танка находился механик-водитель Кайрат Жамалетдинов. Он был чуть младше Василия, но прекрасно чувствовал танк, а ещё являлся отличным специалистом по двигателям. С ним в машине находился Кошкин, и их танк, помеченный большой белой цифрой «2», пока ехал ведомым.
В грузовике сопровождения марки «ЗиС» за танками следовали завхоз Аркадий Кириллов и лейтенант НКВД Пётр Мизулин.
К сожалению, первые неприятности начались уже недалеко от Белгорода. Во время движения по целине у одного из танков был «сорван» главный фрикцион, предназначенный для отключения двигателя от коробки передач во время переключения передач и при запуске двигателя.
Позже это приписывали отсутствию опыта у одного из механиков-водителей, что представляется маловероятным, так как танки вели лучшие специалисты завода, накатавшие за свою жизнь не одну тысячу километров. Расстроенный Кошкин сначала решил продолжать движение с одним танком, а к вышедшему из строя – вызвать с завода ремонтную бригаду. Однако Кайрат, предварительно почесав затылок, относительно быстро всё исправил: ему даже запчасти из грузовика не потребовались.
