Человек, сидевший в кресле, повел затекшими ногами и пошевелил пальцами в цветных тапочках с меховым ободком. Газета в его руках зашуршала. Не было понятно, насколько удобно было ему читать в темноте, хотя, как уже говорилось, лунный свет сегодня отчего-то был особенно ярким…
На столике рядом с креслом дымилась полная кружка ароматного кофе. Там же стояла конфетница, полная конфет, и варенница, полная варенья. А еще и малинового цвета флоксы в вазе, пахнущие просто изумительно одурманивающе. Маленький подарок уже прощавшегося лета.
Стрелки на старинных часах показывали час ночи.
— Надеюсь, они уже там заснули… — прокряхтел человек, переворачивая страницу. — О! — воскликнул он, наткнувшись на интересную статью.
Следующие четыре минуты человек напряженно и торопливо читал. А потом на его лицо наползла довольная улыбка.
— Так он все-таки справился? Отлично!
Мужчина встал, бросил газету на столик, схватил кружку и направился в другую комнату, желая поскорее поделиться новостью, но вдруг выронил чашку, которая, приземлившись на мягкий ковер, осталась цела, но потеряла ровным счетом все свое содержимое, и замер на месте, словно окаменев. Будто бы то, что он увидел, было василиском. Однако перед ним стоял вовсе не древний змий. Это был молодой человек. Симпатичный, но отчего-то удивительно жуткий.
— Доброй ночи, Анатолий Альбертович, — сказал гость, улыбнувшись. — Давно не виделись.
— Антон Владимирович?! — воскликнул тот, отшатнувшись.
— Он самый, — Тоша поклонился. — Соскучились?
— Что вы тут делаете? И как нашли нас?!
— Это было несложно. У той, что вы послали, был записан ваш адрес.
— Ни… — он осекся. — Вы знаете?
— Ага, — Антон прошел мимо Анатолия, который словно бы боялся пошевелиться и следил за посетителем одними глазами, и сел в то самое кресло, где только что отдыхал хозяин.
Парень схватил ложку и попробовал варенье.
— Вишневое… — пробубнил он, отставляя варенницу в сторону: — Кое-кому понравилось бы.
— Ч… что вы хотите? — спросил Анатолий, все-таки найдя в себе силы развернуться.
— Поговорить.
— Поговорить?
— Да. Есть пара вопросов.
— Пара? — переспросил Соколов скорее просто для того, чтобы не молчать.
Он сглотнул, схватился левой рукой за большой палец правой — привычка, выработанная еще в детстве — и крикнул куда-то в сторону.
— К…Коля, подойди, пожалуйста!
— Пусть не торопится, я сначала хочу узнать кое-что у вас.
— У меня?!
Домов кивнул. В коридоре зашаркали тапочки.
— Чего ты шумишь, они только заснули, — послышался недовольный голос, и из-за поворота показался нескладный силуэт старшего брата.
Тот также замер, как и младший, при виде их гостя и остановился, даже не переступив порог. Антон задорно помахал ему ручкой, словно приветствуя давнего друга.
— Приведи их, — сказал Анатолий. — Минут через пять… нам хватит? — поинтересовался он у Тоши, тот снова кивнул. — Только не сразу буди — ладно? — не сейчас!
Николай кивнул и снова исчез, причем, было похоже, что с превеликой радостью. Еще бы! Неожиданный визит вряд ли обещал что-либо хорошее. А как всегда хочется отложить нечто неприятное хотя бы еще на несколько минут!
— Что вы хотели узнать? — спросил ученый дрожащим голосом, который становился все тише по мере того, как затихали удаляющиеся шаги его брата.
Антон зевнул. Эта проклятая непринужденность хуже, чем явная угроза!
— Что они вам обещали, м? — спросил Домов, сладко потягиваясь. — Зачем вы помогали им?
— Я… — Соколов опустил голову, — я просто полюбил их. У меня, знаете, никогда не было детей, и…
— И они захватили ваше сердце! — фыркнул Антон.
— Как бы это неправдоподобно вам ни казалось, но так и есть.
Тоша прищурился. В лице Анатолия было что-то, чему хотелось верить. Что-то необъяснимое и все же очевидное.
— Вы видели их лица, их славные мордашки… — говорил он действительно с отцовской нежностью. — Когда я смотрю на них, то мне хочется сделать так, чтобы сбылись все их мечты, чтобы они были счастливы… — Соколов вздохнул. — Особенно Эн… У него такой грустный взгляд. Это трудно — нести на себе ношу настоящего. Би и Пи беспечны, их вотчина то, что покрылось прахом, и то, что является лишь призрачным туманом, возможно никогда не осуществимым… А Эн, он то, что скрепляет былое и грядущее.
— Или же ваяет его, — вставил Антон.
— М? — поглядел на него Анатолий.
— Что ж, вашу точку зрения я понял. Остальное я хочу задать вашим ангелочкам. Подождем их.
Соколов послушно замолчал. Ему вообще было трудно вытягивать из словно сведенного горла какие-либо слова, а воспаленный рассудок отказывался составлять разумные предложения. Все, что он говорил сейчас, казалось ему сущей нелепицей, и он пламенно желал тут же все перефразировать, ибо боялся, что собеседник может его не понять, но еще больше боялся что-нибудь вновь произнести. Поэтому теперь, когда ему разрешили замолкнуть, это стало для него настоящим спасением.
Ожидая, Тоша без приглашения лакомился конфетами, складывая обертки в аккуратную кучку. Соколов-младший жевал большой палец, неотрывно глядя на него, отойдя к стенке и прижавшись к ней так, будто без опоры уже не стоял на ногах. Наконец появились те, ради которых они все тут собрались.
Малыши были одеты в пижамы с мультяшками и выглядели заспанными, хотя Пи и Би уже игрались друг с другом, Эн как обычно был тих.
— Привет! — поздоровался Домов, его настроение было сегодня чрезвычайно хорошим.
Мальчики закивали.
— Знали, что появлюсь? — спросил Антон, впихивая в себя уже шестую конфету.
— Би не программа передач на завтра, — ответил Эн. — Его видения спонтанны и неконтролируемы. Они меняются в зависимости от настоящего, от принятых решений и возникающих затруднений.
— Так знали или нет?
Ответа не последовало.
— Значит, нет, — сделал вывод Тоша. — Хотя я мог бы и догадаться, ведь иначе вы бы сбежали, верно?
— Вы ведь уничтожили Майкла, — сказал Эн через минуту молчания, отвечать он явно не собирался.
— Это утверждение или вопрос?
— Почему вы постоянно уточняете?
— Ну с вами же не разберешь…
— Утверждение.
— Совершенно ненужное, раз знаете.
— Зачем вы пришли? — спросил Эн своим холодящим приглушенным голосом.
— Кое-что разузнать. А то Нина была не слишком компетентна.
