Женщина чуть слышно вскрикнула, но это был скорее возглас удивления, чем страдания.
Человек бережно положил ее на траву и взял за руку. Галина не понимала, отчего страх и боль будто испарились, отчего эти жуткие глаза вдруг перестали быть средоточием вселенского зла… Она чувствовала только покой. Покой, какого никогда не было в ее жизни.
Она знала, что тот, кто держит ее за руку, ее убийца. И она знала, что должна ненавидеть его, но отчего-то женщина этого не могла. Рядом с ним ей было тепло и хорошо. Рядом с ним она словно очищалась, заново перерождалась, и былая жизнь, наивная, детская и давно позабытая, вновь пульсировала в ее теле. Таком измененном, перемазанном кремами, переделанном хирургами, облапанном тысячами рук, не запомнившихся и пустых фигур…
— Моя душа… прогнила насквозь… но я… я хочу… — слова Митлиновой срывались, переходя в сипение. — Я хочу раствориться в тебе… хочу отдать тебе свою душу… ты примешь ее?
Человек глядел неотрывно, как последнее дыхание выходит из этой женщины, но она все еще не сдавалась, желая услышать ответ.
— Ты… помолишься… за меня?
— Я не знаю ни одной молитвы, — простодушно признался убийца.
— Обещай… обещай, что помолишься за мою душу…
— Обещаю, — тихо сказал человек, и Галина больше уже ничего не слышала.
Я НЕ ЛЮБЛЮ СКРЫВАТЬ СЕБЯ
Антон дернул ногой и скинул кошку на пол.
— Мяу! — громко и возмущенно сказала та.
— Отстань, — добавил он и накрыл голову подушкой.
Телефон вновь прервал его сон. Вечный мерзкий трезвон, нарушающий самое сладостное, что только есть в мире, — тишину.
— Черт! — буркнул Домов и, не отрывая лица от дивана, нащупал трубку левой рукою.
— Привет, Тош! — сказал оттуда веселый голос. — Это Машка.
— Пвивет, — лениво ответил ей рот, все еще насмерть прижатый к простыне.
— Что с голосом?! Ты что — еще спишь?! Давай вставай! Помнится, ты обещал быть на моей вечеринке?
— Ну…
— Так вот, приходи сегодня к шести.
— Я постараюсь, — соблаговолил-таки Домов повернуться к трубке.
— Буду ждать! Слышь? Ладно, пока, до встречи!
Антон со злостью кинул трубку на телефон, так что у того отлетел рычажок. Он повернулся лицом к спинке дивана и схватил руками голову.
— Господи! Как же все это по-дурацки! — проворчал он и слез с дивана, уронив при этом стопку книг, пристроенных с краю.
Кошка испуганно посмотрела на хозяина.
— Не пугайся, — сказал он ей. — Все опять никак!
Тоша решил, что ему непременно нужно в офис. Поэтому, быстро собравшись и накормив свою мохнатую иждивенку, он выскочил из дома, да так стремительно, будто бы опаздывал на заранее обговоренную встречу.
Домов бодро шагал по улицам города. Жители сновали туда-сюда, они торопились на работу, на свидание, в магазин… Они полностью отдавали себя своим занятиям и абсолютно не обращали внимания ни на кого вокруг. Как же везет им, что они находятся рядом с Антоном всего несколько секунд! А то мигом бы побросали все дела и полностью отдались своим страстям, желаниям и наклонностям. Ибо такова была Антонова судьба — обострять скрытые чувства. Как у него это выходило? Да он и сам не знал, и даже больше — парень с удовольствием отказался бы от подобного дара, только вот как это сделать? Не ведомо…
Войдя внутрь здания, где находилась его фирма, Домов издевательски подмигнул охраннику, который вновь зажмурился от страха перед ним. На этот раз до офиса он добрался благополучно — по лестнице. Тоха схватился за ручку двери, ведущую в кабинет бухгалтера.
— Антон Владимирович? — удивленно спросила Наталья Осиповна.
— Я хотел бы получить свои сведения, — сказал он в ответ.
— Мы не ожидали так рано… Мы думали, что вы как всегда отсыпаетесь в своей берлоге…
— Где они?
— Сегодня, я боюсь, еще их у нас нет, — Наталья Осиповна вызвала Таню. — Хорошая работа, Антон Владимирович, — сказала она, включая маленький старый телевизор, стоявший на советских времен бюро. — Но все же это было слишком экстравагантно.
— Это было как всегда, — спокойным тоном возразил Антон.
— Пускай… — замяла босс.
В телевизоре показывали труп молодой женщины — Галины Митлиновой, одной из совладельцев компании «ОВР». «Это произошло около особняка жертвы, — говорила молоденькая ведущая. — Следователи считают, что убийца с жертвой приехали на одной машине…»
В кабинет вошла как всегда тихая Таня.
— Вы что-то хотели? — спросила она Наталью Осиповну. — Здравствуйте, Антон Владимирович, — добавила каким-то испуганным голосом.
— Здравствуйте, Татьяна, — ответил он ей, пытаясь разобраться в ее чувствах. — Вы что, боитесь меня?
— Бояться не ее работа, — отрезала разговор Наталья Осиповна. — Узнай о совещании в «О-Би-Пи». Кондрат Алексеевич еще не звонил?
— Нет. Он обещал, что позвонит завтра… — ответила Таня, заглядевшись в телевизор.
«Совершенно не ясно, кто бы мог совершить столь злостное преступление. Оглядываясь на то, что не было обнаружено никаких следов борьбы, это значит, что убийца и жертва были знакомы… среди улик, которых у нас практически нет, обнаружено старинное серебряное кольцо… но на нем не было никаких отпечатков пальцев, кроме жертвы. Видимо…»
— Иди! — прикрикнула Наталья Осиповна. — У тебя нет никаких дел?
— Извините, — испуганно сказала Таня и вышла.
Она даже не взглянула на Антона.
— Так я могу идти? — спросил он у босса.
— Конечно, Антон Владимирович, надеемся увидеть вас завтра! — ответила та, не поднимая головы.
Домов вышел в коридор, в конце которого стояла Таня, рассеянно озираясь вокруг. Заметив его, девушка словно очнулась и быстро пошла к своему столу. Антон в три шага догнал ее.
— Таня, в чем дело? — спросил он.
— Ничего, Антон Владимирович, — сказала она быстро, опустив глаза.
— Ты боишься меня?
— С чего вы это взяли?
— Я вижу.
— Это ерунда! — весело сказала она, но было очевидно, что ей далеко не весело. — С чего это мне вас бояться?
— Послушай, — строго сказал Тоха. — Ты нравишься мне, ты сильная. Чего ты боишься?
— Антон…
— Я приду за тобой в семь, — сказал он ей твердо, даже не удосужившись дослушать ее. — Ты во столько заканчиваешь?
Она только кивнула.
— Я приду, и мы поговорим…
— Но…
— Жди! — сказал он и пошел прочь.
