Антон сидел напротив этих двоих и дивился тому, как все получилось. Вот он на качелях, и даже не надеется отыскать ученого, который может открыть ему глаза на его прошлое, и вот он уже здесь, рядом с ним. Глядит на него, слышит его дыхание, вдыхает запах.
Скромная двухкомнатная квартира с древними пыльными коврами на стенах, что в такую жару лишь усугубляют духоту. Маленькая кухня, светлый стол как раз на троих. Пахнет кислыми щами. На полу, в углу, кусок булки. Уже засушенный и раскрошившийся. Старый плешивый пес-дворняга устало посапывает на своем коврике.
Тоша заглянул в поставленную перед ним чашку. На поверхность всплыли чаинки, брошенные просто так, без ситечка. На ложке для сахара что-то прилипло.
— Как вы меня нашли? — спрашивает Антон, нарушая тишину.
— Не я, близнецы, — Анатолий махнул рукой.
Из комнат донесся какой-то шорох.
— Коля, погляди, что они опять задумали, — попросил хозяин брата.
Тот встал из-за стола и, шаркая по полу разноцветными тапочками, скрылся за дверью.
— Я ничего не знаю ни о вас, ни о близнецах. Я вообще ничего не знаю, — честно сказал Домов и потянулся. — Я здесь…
— Поверьте, я к этому готов! — перебил его Анатолий, немало удивив. — Я ждал вас, Антон Владимирович, не просто так. Если позволите, я расскажу с самого начала…
Антон кивнул. С самого начала — это то, что нужно.
— Еще раз представлюсь — Соколов Анатолий Альбертович мое имя. Я ученый. Биолог, генетик. Да, две докторские степени… — он вздохнул. — Долгое время я работал в одном НИИ, но, как вы понимаете, с наукой в нашей стране неважно… Потом судьба занесла меня на одну конференцию и там я познакомился с Григорьевым. В определенных кругах человеком весьма известным и почитаемым. Мы разговорились, я был весьма польщен его вниманием и предложением сотрудничества… Так я попал в этот проклятый ОГА…
— ОГА?
— Отдел генетических аномалий при институте Григорьева. Закрытый отдел. Желанное место для многих! Конечно, я обрадовался. Думал, что фортуна наконец-то мне улыбнулась. Зарплата в пять раз больше, чем на предыдущей работе, да и оборудование, материалы… все то, о чем можно только мечтать. В голове постоянно крутились картины того, как известность и слава настигают меня. Ничего нет приятней, чем ощущение скорого триумфа! — Анатолий снова вздохнул, его голос звучал удрученно, воспоминания явно не доставляли ему удовольствия. — Но я ошибался…
Антон молча смотрел на сгорбленного человека с маленькими испуганными глазками. Дыхание гостя было ровным, а черты расслабленными. Даже предвкушение открытия тайны, к которому он стремился, не могло нарушить его спокойствия. Бессознательно водя пальцем по кайме кружки, из которой он не сделал ни единого глотка, он лишь не отрывал от хозяина черных бездонных глаз.
— Я надеялся, — продолжал тем временем Анатолий, — что мне удастся выявить причины некоторых наследственных заболеваний и найти методы борьбы с ними. Мне обещали спонсировать эти исследования. Поначалу так и было. Но вскоре я заслужил доверие Василия Ивановича и тот открыл предо мной двери в совершенно иной мир… Вы и представить себе не можете, Антон Владимирович, какую основную задачу поставил перед собой Григорьев! Цели ОГА просто нечеловеческие. Причем, как это ни иронично, в буквальном смысле…
— Я вас не понимаю, — признался Антон.
— Ах да! Вы же совсем ничего не знаете! — усмехнулся Анатолий безмерно грустно. — Вы догадываетесь, Антон Владимирович, о том, что собой представляете?
— Да нет, вообще-то. Иначе не сидел бы перед вами, вероятно.
— Что ж… Могу поспорить, что истина вас удивит. Способны предположить?
— Принимаю вашу игру, — согласился Антон. — Но без особого удовольствия. Значит, так. Раз вы ученый секретного генетического института, а я субъект со сверхспособностями, что для вас, судя по всему, норма… то моим вариантом будет, пожалуй, то, что вы занимались созданием таких, как я. Верно?
— Вы прозорливы, — кивнул Анатолий.
— Значит, угадал, — Антон отставил чашку в сторону и отстранился от стола.
— Да, но на этом, уверен, ваши победы и закончатся.
— Вы пытаетесь убедить меня, что остальное не моего разума дело?
— О нет! — хозяин дома улыбнулся. — Совсем не так.
— ОГА создал меня? — спросил Антон, впиваясь мраком своих глаз в собеседника. — Сделал таким? Вот, что она пыталась скрыть! Мое происхождение — дело рук ученых?
— Я же обещал вам, что вы ошибетесь, — Анатолий встал.
Антон не отрывал взгляда от человека, что в эту минуту совсем не нравился ему. Одного мгновения достаточно, чтобы Соколов, его брат, и вообще все, кто здесь находится, перестали существовать. Лишь одно мгновение — и сердца их остановятся навеки… Но какой в этом смысл? Тоша успокоил себя силой воли. Все же кто бы ни стоял перед ним, он мог помочь наконец-то узнать истину.
— Вы расскажете все, наконец, или мне продолжать гадать и дальше? — спросил Антон, откидываясь чуть назад.
Соколов поглядел на него. Паренек был одновременно спокоен и возбужден. Что-то слишком необычное, чтобы относиться к нему беспечно. Мужчина сделал вдох.
— Я — нет, — сказал он, приглашая следовать за ним. — Будет намного лучше, если это сделают они. В конце концов, только благодаря им мы с вами сейчас говорим…
БЛИЗНЕЦЫ И Я
Антон послушно нажал на дверную ручку. Что именно хотел ему показать Анатолий Альбертович, он мог без труда догадаться. Отчего только эта таинственность?
Домов шагнул в комнату с занавешенными плотной бордовой тканью окнами, в которой все равно было достаточно светло, чтобы отчетливо разглядеть ее скудненькое содержимое. Тут было достаточно пусто. Старый сервант, тумбочка, настольная лампа на полу и в углу просторный шатер из простыней. Николай, покинувший их разговор в самом начале, сидел в единственном кресле, держа в руках какую-то книгу.
— Ох, вы уже? — спросил он устало и, кряхтя, встал. — Тогда я пойду, пожалуй.
Его брат кивнул. Он пригласил Антона сесть на освободившееся место, тот послушался беспрекословно.
— Выходите, мальчики, выходите! — сказал Анатолий, и в шатре кто-то зашевелился.
Тоша попытался представить тех, кто должен был появиться, но не смог. Наконец он увидел двух совершенно идентичных двенадцатилетних ребятишек со светло-русыми волосами, доходившими почти до плеч, карими глазами и очень озорным выражением по-детски милых лиц.
— А что же Эн? — спросил Анатолий, подходя к шатру. — Вот он, сами же просили.
— Эн не хочет, — сказал один и усмехнулся.
— Эн боится, — добавил другой.
— Кого же боится? Разве он не говорил мне, чтобы я нашел его? — тон Анатолия был мягким, даже как-то по-отечески заботливым. Ребята молчали. Ученый выдохнул. — Что ж, если он не хочет, я скажу господину, чтобы уезжал, наверное…
