Его вздох был понятен каждому, особенно Дзирту, ведь дроу знал, что слова Гинанс могут оказаться правдой. Как победить чудовище, которое так легко исчезает и так легко исцеляет свои раны? Дзирт сам убедился в этом, когда обнимал Кэтти-бри.
— Мы найдем способ, — пообещал Кэддерли. — До возведения Храма Парящего Духа, еще в здании Библиотеки Назиданий, мы одолели вампира. То существо тоже было способно покидать поле боя, как только ему приходилось туго. Но мы нашли выход.
— Ага, дворфы загнали готовое испариться существо в кузнечные мехи! — громогласно подтвердил Тибблдорф Пуэнт, еще в Мифрил Халле заставлявший Айвена снова и снова пересказывать эту историю. — А потом стали понемногу выпускать прямо под палящим солнцем!
— Что ты говоришь? — Глаза Атрогейта загорелись любопытством и восхищением. — Это правда?
— Правда, — подтвердил Кэддерли и подмигнул остальным, радуясь этому легкомысленному отступлению.
— Ба-ха-ха! — взревел Атрогейт. — По этому поводу необходимо сложить песню!
Но выражения лиц собравшихся в холле людей почти не изменились, поскольку положение по-прежнему оставалось очень тяжелым.
— Надо подготовиться, — снова сказал Кэддерли, нарушив повисшее молчание.
— Или быстрее покинуть это место, — предложила Гинанс. — Уйти к Вратам Бальдура или в другой большой город, где чудовище не осмелится появиться.
— И армия лучников сумеет достаточно быстро его прикончить, не дав возможности убежать! — добавил кто-то из-за двери.
Хор голосов, ратующих за отступление, становился все громче и настойчивее, и Дзирт все это время не сводил взгляда с Кэддерли. Он понимал охватившее жреца смятение. Кэддерли не мог отрицать того, что было бы логичным бежать из этого, похоже обреченного, места.
Но сам Кэддерли должен был остаться. Гибель Храма Парящего Духа неизбежно затронула бы и его. Кроме того, Кэддерли и Даника не могли уйти далеко, ведь их пропавшие дети, возможно, находились где-то неподалеку или в Кэррадуне.
Дзирт вопросительно посмотрел на Бренора.
— Я никуда не уйду, — без малейших колебаний заявил король дворфов. — Пусть этот ящер возвращается, мы сотрем его в порошок.
— Но это глупо, — попыталась возразить Гинанс, однако по выражению лица Бренора поняла, что спорить бесполезно.
— Я не уйду, — повторил Бренор. — Если только не отправлюсь на поиски детей Кэддерли и своего друга Пайкела, который во времена бедствий оставался верным мне и моему клану. Как сказала леди Даника, он потерял здесь своего брата, но друзья из Мифрил Халла останутся с ним.
— Тогда ты погибнешь, — раздался чей-то робкий голос в коридоре.
— Мы все когда-нибудь умрем, — резко ответил Бренор. — А кое-кто из нас уже мертв, хоть и сам об этом не знает. Потому что тот, кто бежит, покидая друзей, уже считается погибшим.
Кто-то еще попытался продолжить спор, но вмешался Кэддерли.
— Хватит! — воскликнул он. — Спорить некогда. — Жрец так редко повышал голос, что все разговоры в комнате и за ее пределами мгновенно прекратились. — Идите и оцените повреждения, — приказал Кэддерли. — И сосчитайте раненых…
— И убитых, — послышался свистящий шепот.
— И убитых, — кивнул Кэддерли. — Идите и все узнайте, потом подумайте, но поспешите. — Он обернулся к Дзирту. — Сколько у нас осталось времени?
Но дроу смог только пожать плечами.
— Поспешите, — повторил Кэддерли. — И подготовьте повозки для тех, кто решит уйти. Нельзя, чтобы Король Призраков, когда вернется, застал вас в дороге.
* * *
Джарлакс, держа в руке свою огромную шляпу, вошел в комнату Кэддерли и Даники. Они оба сидели за столом жреца и следили за каждым его шагом.
— Ты меня удивляешь, — обратился Кэддерли к вошедшему дроу.
— А ты своей новой магией удивляешь всех вокруг, — парировал Джарлакс, присев на указанный Даникой стул — рядом с ней и напротив Кэддерли.
— Нет, — возразил Кэддерли. — Я не открыл никакой новой магии. Она сама нашла меня. Я даже приблизительно не могу ее объяснить, так как же я могу называть ее своей? Я не знаю, откуда она появляется и возникнет ли снова в критический момент.
— Будем надеяться, — сказал Джарлакс.
За окном послышались шум, ржание лошадей и громкие приказы.
— Они уезжают, — продолжил Джарлакс. — И твоя подруга Гинанс тоже.
— Я сам приказал ей уйти, — сказал Кэддерли. — Это не ее битва.
— Ты бы тоже ушел, если бы мог, — догадался по его тону Джарлакс.
Кэддерли тяжело вздохнул, пересек комнату и выглянул в окно.
— Это сражение подтвердило истину, которой я давно опасался, — пояснил он. — Строительство Храма Парящего Духа, когда Денир направлял энергию через мою смертную оболочку, меня состарило. Когда сооружение храма подошло к концу, я превратился в старика.
— И мы даже попрощались друг с другом, — добавила Даника.
— Я считал, что достиг конца своей жизни, и не роптал, поскольку выполнил свой долг перед богом. — Кэддерли помолчал, потом с любопытством спросил у Джарлакса: — А ты религиозен?
— Единственное божество, которое я узнал в детстве, я предпочитаю даже не вспоминать, — ответил дроу.
— Значит, ты признаешь только логику, — заметил Кэддерли.
— Нет, — поправил его Джарлакс. — Я не поклоняюсь никакому определенному божеству. Я хотел бы сначала поговорить с ним и спросить, какой рай оно может мне предложить, когда я уйду из этой жизни.
При этих словах Даника поморщилась, а Кэддерли коротко рассмеялся.
— Очередная острота Джарлакса, — сказал он.
— Просто я не считаю серьезным такой вопрос.
— Вот как? — с преувеличенным удивлением спросил Кэддерли. — Что может быть серьезнее, чем то, что лежит у тебя на сердце?
— Я знаю, что у меня в душе; возможно, я просто не считаю нужным об этом говорить.
Кэддерли снова засмеялся.
— Я бы солгал, если бы сказал, что не понимаю тебя.
— И я бы солгал, если бы назвал тебя невеждой. Или глупцом.
— Джарлакс далеко не глупец, — вмешалась Даника. — Последняя битва меня в этом окончательно убедила.
— Ты ранила меня в самое сердце, леди Даника, — сказал дроу, но при этом так заразительно усмехнулся, что Даника не могла не ответить ему улыбкой.
— Почему ты не уйдешь? — откровенно спросил жрец, и Джарлакс понял, что именно ради этого вопроса его пригласили в кабинет Кэддерли. — Дорога свободна, а наше положение, похоже, становится безнадежным. И все же ты остаешься.
— Молодой человек…
— Не такой уж и молодой, — поправил его Кэддерли.
