Слева представлен мозг, вид сверху; видны два полушария. Справа – мозг, вид слева; в основании мозга виден мозжечок
Напротив, Декарт считал, что, если каждый из нас имеет единое сознание, искать его следует в некоей части мозга, не имеющей зеркального двойника, но представляющей собой единое целое. Он предполагал, что душа находится в шишковидной железе (эпифизе).
Даже при помощи микроскопа трудно увидеть, что в этом комке серого вещества могло создать ту сложную личность, которая читает сейчас эту книгу. Я никогда раньше не видел настоящего мозга, и мне было интересно, может ли встреча лицом к лицу – или мозгом к мозгу – с ним дать мне какие-нибудь новые идеи. Поэтому я отправился туда, где можно найти высочайшую в Великобритании концентрацию мозгов. Речь идет не об Оксфордском университете, а о Мозговом банке Общества болезни Паркинсона. Там мне позволили подержать в руках мой первый мозг – мозг недавно умершего человека, который завещал его банку биологических тканей.
Контейнер, в котором теперь находится этот мозг, помечен кодом С33. Но его содержимое когда-то имело имя – так же, как вы и я. В этом мозге некогда жили надежды и страхи, воспоминания и мечты, влюбленности и тайны 89-летнего человека, который решил завещать свой мозг медицине. Где сейчас этот человек? Что происходило внутри этого мозга до того, как он умер, что порождало его сознательный опыт и что именно прекратилось теперь?
Если просто взять мозг в руки, не становится яснее, как он может создавать наш сознательный опыт. Он выглядит как большой кусок фуа-гра. Гипотеза о том, что желудочки, наполненные жидкостью, являются ключевым элементом нашего сознания, оказалась ложной; однако идея о том, что разные области мозга отвечают за разные функции, была правильной.
В XIX в. ученые, анализировавшие нарушения работы мозга, вызванные травмами или другими повреждениями, начали понимать, что разные мозговые функции обеспечиваются разными участками мозга. Например, передняя часть мозга отвечает за решение задач и принятие решений, а также за общественное и половое поведение. Средняя часть занимается ощущениями и восприятием, а также сбором и объединением информации, получаемой органами чувств. Задняя часть мозга подобна киноэкрану – она отвечает за визуальное восприятие, и это отчасти объясняет мое ощущение, что мое сознание находится в глубине моей головы и смотрит оттуда фильм моей жизни.
А как насчет двух сторон мозга? О роли каждой из сторон строилось много предположений, но недавние исследования показывают, что мозг может быть более пластичным и гибким, чем считали некоторые. При этом мы знаем, что языковый центр расположен в основном в левой части мозга. Французский врач Поль Брока анализировал в XIX в. мозг пациентов, утративших дар речи, и выяснил, что все они имели повреждения одной и той же части мозга, которую теперь называют центром Брока. Несколько лет спустя, в 1874 г., немецкий медик Карл Вернике предположил, что повреждение другого участка мозга вызывает у пациентов затруднения с восприятием речи (а не с артикуляцией слов). Этот участок, расположенный в задней части левого полушария мозга, известен сейчас под названием области Вернике.
Левая сторона мозга также отвечает за обработку числовой информации – я использую ее, когда рассчитываю вероятности, связанные с броском моей игральной кости. Именно здесь происходит обработка чисел. Правая сторона мозга отвечает за извлечение звуков из моей виолончели и за слушание музыки, а также за представление геометрических фигур – например икосаэдра, форму которого имеет моя бумажная Вселенная. Чтобы мозг работал с максимальной производительностью, две его половины должны постоянно обмениваться сигналами друг с другом через так называемое «мозолистое тело», разделяющее два полушария. Сообщение между двумя полушариями происходит при помощи нервных волокон, проходящих сквозь эту соединительную поверхность. Это довольно странная конструкция, сильно затрудняющая обмен информацией между двумя сторонами мозга.
Отрубленная рука, очевидно, не должна изменить мое сознание, а что будет, если разрезать пополам мозг? Раз сознание есть результат деятельности мозга, что случится с сознанием, если разрезать мозолистое тело так, чтобы две половины мозга не могли сообщаться между собой? Разделится ли оно надвое?
Разделение сознания
Хирургическая операция по рассечению мозолистого тела, называемая каллозотомией, была впервые произведена на живых пациентах с целью ограничения эпилептических припадков в 1940-х гг. Эпилептический припадок – это, по существу, одновременное возбуждение огромного числа нейронов по всему мозгу. По мозгу проходит волна электрического возбуждения, вызывающая у пациента припадок. Теоретически предполагалось, что, перерезав мозолистое тело, можно предохранить от таких сильных перепадов возбуждения по меньшей мере одну сторону мозга. Но как такая операция сказывается на сознании?
Существуют основательные данные в пользу того, что тело действительно содержит сейчас два отдельных сознания. Поскольку каждое из полушарий мозга занимается физическим поведением противоположной ему стороны тела, такое разделение сознания можно наблюдать в несогласованном поведении двух сторон тела. Существуют удивительные киноматериалы, показывающие пациента, перенесшего такую каллозотомию: левая сторона его тела физически нападает на правую сторону. Левая сторона тела, управляемая правым полушарием мозга, не имеет доступа к лингвистическим центрам мозга, расположенным в левом полушарии, и, следовательно, лишена средств словесного самовыражения. Раздражение этой неспособностью, по-видимому, проявляется в форме физической агрессии. В конце концов этому пациенту были прописаны лекарства, подавляющие деятельность правого полушария и позволяющие левому полушарию доминировать.
Остается спорным, действительно ли данный случай демонстрирует пример ссоры сознания, расположенного в правой части мозга, с сознанием его левой части. Могут существовать физические реакции, не связанные ни с каким сознательным опытом, – подобные рефлекторной реакции, вызываемой ударом молоточка по колену.
Другой примечательный опыт, подтверждающий идею существования в одном и том же теле двух разных личностей, касался счета. Перед пациентом, перенесшим каллозотомию, ставили ширму, загораживающую от него стол, на котором лежало несколько предметов. Пациент мог просунуть правую или левую руку в отверстие в ширме и сосчитать на ощупь число предметов, лежащих на отгороженном от него столе.
В случае использования правой руки пациент правильно называл вслух число предметов, которые он нащупал рукой. Но, если он использовал левую руку, происходило нечто очень странное. Экспериментатор просил пациента назвать вслух число предметов, нащупанных левой рукой, и ответ пациента был совершенно случайным и совершенно неправильным. Языковая (левая) сторона мозга, называвшая число, не имела связи с левой рукой (управляемой правой стороной мозга) – она попросту пыталась угадать правильный ответ.
