– Жестоко? – перебила я Павла. – Ха-ха. Это она с вами поступила жестоко, когда не пошла вам навстречу, отказалась завести ребенка, хотя могла…
– Не могла!
– Могла! – многозначительно усмехнулась я. – Я в этой квартире столько лет живу – за соседней стеной в условиях идеальной слышимости… Да я больше вас знаю про здоровье и физические возможности Алевтины, чем вы. Наслушалась ее разговоров с подружками, вот! – Я провела пальцем по горлу.
Павел побледнел. Я же продолжила наступление:
– Вы живой человек, вы имели право на счастье, вы не обязаны были гробить свою жизнь в угоду этой женщине… Вы тысячу раз давали ей шанс все изменить… Это не вы, а она виновата в том, что ваш с ней брак развалился, на ней и ответственность! И да, да, она имела право не рожать, она имела право не хотеть ребенка! Не у всех есть материнский инстинкт, бывает! Но и отпустила бы вас тогда, не обманывала бы, не цеплялась бы за вас!
Кажется, я уже не вполне владела собой. Я бушевала, обличая Тугину, а Павел, весь бледный, испуганно смотрел на меня. Потом вдруг, ни слова не говоря, подхватил свою кепку и побежал прочь из кухни. Еще секунда – и за его спиной захлопнулась входная дверь.
На смену Павлу пришла тишина. Раздавались лишь звуки воды, что капала из крана в ванной. Тугина опять не до конца закрутила вентиль. Однажды кран был повернут в сторону, на пол, и вода просочилась на нижний этаж… Ленивая, беспечная пофигистка. Неаккуратная, вполне способная сотворить какую-нибудь бытовую катастрофу тетка…
Меня колотило от ненависти и раздражения. Я не узнавала себя.
Я ушла к себе в комнату, закрыла дверь изнутри на ключ. На всякий случай. Вдруг Алевтина узнает от Павла, встретив его по пути, что я о ней наговорила… Она же меня убьет.
Да, Тугина по большей части ленивая и добродушная, но добродушная – не значит добрая. Она не злилась без причины, но умела огрызаться. Алевтина, если вывести ее из себя, полноценно ругалась и скандалила. Помнится, даже с кем-то подралась в магазине: она рассказывала, как у нее из-под носа пытались увести последний товар с полки, что продавался по особо выгодной цене… Словом, моя соседка была вовсе не из тех кротких и всепрощающих созданий, готовых на все, лишь бы избежать конфликта.
Раздалась трель мобильного. «Наталья» – высветилось на экране.
Некоторое время я раздумывала, держа вибрирующий телефон в руке. Мне сейчас совсем не хотелось общаться с подругой. Да. Вот так. В первый раз за все время дружбы с Наташей меня не тянуло ей отвечать! Захотелось вдруг сбросить звонок, и… и все. Сбросить и просто не думать ни о чем и ни о ком.
Однако я себя пересилила.
– Алло, – с трудом выдавила я из себя.
– Лида, ну куда ты сбежала утром? Ах, я так волновалась… Ты как себя чувствуешь, все в порядке?
– Сейчас – да. Вполне.
– Как ты доехала? Ты же чуть ли не ночью сбежала…
– На такси. У метро поймала.
– Лида, это такой риск! Мало ли кто ошивается у метро, какие-то левые бомбилы… А если бы маньяк?..
Она отчитывала меня, точно старшая сестра – младшую. Или мать – дочь. С одной стороны, это выглядело мило и приятно (заботится, как о родной!), но, с другой стороны, глупо. Потому что не к месту и не по адресу. Мы с Натальей равны, она не должна меня опекать. Душит ведь, буквально душит своими советами… Она же тем временем тараторила:
– Приезжай ко мне. Вчера все прошло слишком официально. Отметим мой день рождения в узком кругу. Ты, я и папа-мама-Лешик, и все…
Произнесенное имя заставило меня вздрогнуть, точно выстрелили прямо над ухом. Наталья напирала:
– Лида! Ну что ты молчишь! Приезжай. Вот прямо сейчас собирайся и приезжай. Вызови официальное такси, без этих глупостей, а я тебя встречу и заплачу.
– Зачем? – пробормотала я. – Платить-то за меня зачем?
– Так ты едешь, да? – голос подруги зазвенел от радости.
Мне очень не хотелось отказывать Наташе, огорчать ее. Но, соглашаясь, я словно предавала себя…
– Нет, – ответила я безучастно.
– Но почему?!
Соврать? Сказать, например, что болит голова, что я плохо себя чувствую после вчерашнего застолья, еще не отошла от простуды… Только вот разве это выход? Наверное, не стоит откладывать неизбежное.
– Натуся, вот что… – вздохнула я. – Я больше никогда, слышишь ты – никогда! – не стану встречаться с твоим Лешей. С тобой, твоими родителями – да, всегда с радостью и удовольствием, но только не с этим человеком.
– Почему? Он, конечно, тот еще… анфан террибль, но… Это же мой выбор. Мой жених. Спутник всей моей жизни, я надеюсь…
– Я тоже на это надеюсь. Но мы с тобой можем встречаться и без него. В другом месте, в другое время, – вздохнув, твердо произнесла я.
– Ты меня ставишь в неловкое положение…
– А ты – меня.
– Я не могу выбирать…
– И не надо. Просто разведи нас с Лешей во времени и пространстве, чтобы мы с ним нигде не смогли пересечься.
– Лида, это невозможно, это неудобно и невыполнимо… Погоди, может, я о чем-то не знаю? Он тебя обидел? Он тебя так сильно обидел? – разволновалась подруга.
– Да, – не задумываясь, ответила я. – Мы с Лешей теперь враги.
– Он тебя оскорбил?
– Допустим… Впрочем, нет, не надо ничего выяснять. Достаточно сказать, что он просто хам и грубиян!
Я на эмоциях нажала на «отбой». Наташа тут же принялась перезванивать, а я – сбрасывать ее звонки. В конце концов я отключила мобильный.
В коридоре загрохотало, послышалось шуршание пакетов – вернулась Тугина. Интересно, она уже в курсе нашего с Павлом разговора?
Я опять принялась штудировать Гете. Где-то через час во входную дверь опять позвонили.
– Кто? – услышала я голос Тугиной. – Ты? Проходи… Да дома она, дома. Спит, поди.
Я подумала, что это примчалась Наташа, и потому немедленно открыла дверь в свою комнату.
Но это была не Наталья. На пороге стоял Алексей. Он вошел ко мне в комнату, не дожидаясь приглашения, сразу же сел в кресло и закинул ногу на ногу.
– О нет… – с тоской протянула я.
– Слушай, я тебя прекрасно понимаю, – с раздражением произнес Алексей. – Ты достала меня точно так же, как и я тебя. Но куда деваться? Наташа буквально заставила меня нанести тебе визит. Она хочет, чтобы я извинился и чтобы все было по-старому…
– Мне все равно, что она хочет. Я не хочу.
В глазах Леши мелькнуло что-то вроде… уважения?
– Я тоже не хочу, – спокойно, без фиглярских ноток в голосе произнес он. – Но жить-то как? Она же души в тебе не чает.
– Не знаю, – устало ответила я и села на диван с ногами, взяла в руки книгу.
