Важно отметить, что если назначение Л.Д. Троцкого и И.И. Вацетиса было проведено Я.М. Свердловым на пленарном заседании ВЦИК, то назначение членами РВСР П.А. Кобозева, К.А. Мехоношина, который принял активное участие в обсуждении вопроса о рационализации военного управления в 20-х числах августа1 сентября 1918 г. (см. Документальное приложение, № 8, 9), Ф.Ф. Раскольникова, К.Х. Данишевского, И.Н. Смирнова и А.П. Розенгольца — кулуарно. До сих пор не выявлено ни одного постановления ВЦИК о назначении шести указанных лиц членами РВСР, подписанного Я.М. Свердловым в качестве председателя ВЦИК между 2 сентября (датой создания РВСР) и 7 сентября (датой первого сбора членов РВСР)
. Приказ Революционного военного совета Республики № 1 за 6 сентября был оформлен Военно-законодательным советом Наркомата по военным делам не ранее 30 сентября 1918 года
. В 1917 г., находясь в процессе захвата государственной власти в Петрограде, В.И. Ленин представил на утверждение Второму Всероссийскому съезду Советов проект персонального состава Совета народных комиссаров, в котором были указаны все кандидаты на посты во временном «рабоче-крестьянском» правительстве. В 1918 г. Я.М. Свердлов провел на заседании ВЦИК утверждение исключительно председателя РВСР и Главкома. 7 сентября члены РВСР легитимировали себя сами: собравшись на первое заседание. Утвердили «целиком» представленное Л.Д. Троцким в форме доклада «Положение о Военно-революционном совете Республики»
. Примечательно, что за 10 лет скрупулезной подготовки сборника протоколов заседаний РВСР его составители не выявили в фондах РГВА ни доклад, ни утвержденное «целиком» Положение. Факт остается фактом: создание нового высшего чрезвычайного государственного института в 1918 г. было оформлено значительно хуже, чем создание ленинского Совнаркома в 1917 г., притом что ни в Москве, ни в Арзамасе никаких боевых действий не велось — не то, что в Петрограде без малого годом ранее.
Характерно, что 2 сентября 1918 г. Я.М. Свердлов в качестве руководителя Секретариата ЦК занимался расстановкой кадров в ведомстве Л.Д. Троцкого — так, в удостоверении ЦК РКП(б) он предлагал оказывать «всяческое содействие» Лесову, командируемому Оперативным отделом Наркомвоена в распоряжение Оршанского военкома «для ответственной партийной работы»
. И в целом осенью 1918 г. Я.М. Свердлов активно вторгался в компетенцию Л.Д. Троцкого и РВСР
. При этом, когда Я.М. Свердлову это было необходимо, он сам или посредством сотрудников Секретариата ЦК РКП(б) отказывал в командировании работников, ссылаясь на решения военного ведомства
.
В данном контексте представляется несостоятельным вывод Д.А. Волкогонова, прочно вошедший в новейшую историографию советского военного строительства: «Троцкий оказывал большое влияние на расстановку, выдвижение и перемещение военных кадров. В конце концов в Реввоенсовет Республики вошли в основном люди, которых предложил именно он»
.
Ознакомившись с шуткой Л.Д. Троцкого в адрес умиравшего, как считалось, В.И. Ленина, сложно не задаться вопросом: кем себя чувствовал председатель только что созданного Реввоенсовета Республики — новым Наполеоном Бонапартом или Симеоном Бекбулатовичем при Якове Грозном? Так или иначе, стенограф, отчет состоявшегося 2 сентября 1918 г. заседания ВЦИК содержит ценные сведения о мироощущении Л.Д. Троцкого, казалось бы, дорвавшегося до реальной власти.
Вовсе не случайно, что в «Моей жизни» Л.Д. Троцкого нет ни единого слова об обстоятельствах создания Реввоенсовета Республики. Да и в своем «труде» о Сталине Л.Д. Троцкий ограничился одной вырванной из исторического контекста цитатой, сопроводив ее вопросом, который мог вызвать у генсека вполне обоснованный приступ ярости: «2 сентября Центральный исполнительный комитет опубликовал постановление: “Председателем Революционного военного совета Республики единогласно назначается т. Троцкий. Главнокомандующим всеми фронтами назначается т. Вацетис”»
. Дело не в неточности формулировки, а в главном: о И.В. Сталине не вспомнил один единственный человек, от которого зависело в Советской России в сентябре 1918 г. всё — Я.М. Свердлов.
Для партии «Правда» напечатала статьи ряда видных большевистских деятелей с официальной трактовкой покушения. Зная, что В.И. Ленин «не до конца» умер, все соратники наперебой славословили русского Мирабо. Л.Б. Каменев уже 3 сентября выступил на пленарном заседании Моссовета с речью «Наш вождь». Человек, который, присутствуя на заседании 2 сентября 1918 г., не сказал ни слова против властной рокировки, долго расточал комплименты раненному льву. Естественно, в крайне дозированном виде подавалась и информация о переменах во власти: «Мы окружены врагами, и в тот самый день, когда подлая рука убийцы была направлена в т. Ленина, был открыт заговор англо-французских империалистов, которые подготовили захват Совнаркома и восстание в Москве. Они пытались здесь, в Москве, подготовить восстание советских войск против народной советской власти. Наше положение можно охарактеризовать кратко: Советская Россия превращена ходом событий в военный лагерь; изнутри и извне на нас идут с оружием в руках не только тайные убийцы, направляющие оружие на наших вождей, но и иностранные завоеватели, которые пытаются победить нас, отрезав от хлеба, отобрав порты и создав положение, при котором можно создать восстание против советской власти»
.
Правда, помимо таких информационных сообщений с подчеркнутой лояльностью к В.И. Ленину, составленных для демонстрации единства в верхах, появились и вполне искренние в своей льстивости послания, направленные раненному вождю в личном порядке. Среди них особенно трогательным представляется письмо Ленину Я. Берзина от 4 сентября 1918 г.:
«Дорогой Владимир Ильич! После нашей победы в Октябре [1917 г.] я все время боялся и дрожал за Вашу жизнь, для меня сей удар не пришелся неожиданно, а все-таки какой это был тяжелый удар!
Если бы Вы знали, Владимир Ильич, как любят Вас рабочие Запада. Вы должны поправляться скорее и должны больше беречь себя. Приезжайте сюда на отдых и на поправку, а потом вернетесь опять на работу. О делах (о подготовке мировой революции, судя по последующему тексту. — С.В.) не буду писать на этот раз. Скажу только, что революция растет не по дням, а по часам. Она движется, неизбежная, как рок. Горячо целую Вас! Ваш Я. Берзин»
. Любопытен постскриптум: «Жена с дочкой просят передать Вам сердечные приветы и пожелания скорейшего выздоровления. Дочка помнит Вас хорошо, хотя видела Вас, кажется, только один раз (зато сколько уже слышала о вожде! — С.В.). Жена стала настоящей большевичкой, к левым [эсерам] относится не менее непримиримо, чем я сам…(отточие документа. — С.В.)»
. Очевидно, жена была в прошлом левой эсеркой, но вовремя порвала с «авантюрой» Центрального комитета ПЛСР и встала на путь истинный — не без помощи мужа и с ведома В.И. Ленина. Отсюда и подчеркнутая лояльность старого партийца, более уместная в сталинский период советской истории.
С другой стороны, наименее стойкие большевистские бонзы стали немедленно ластиться к Я.М. Свердлову: 2 сентября 1918 г. К.Б. Радек информировал его о том, что вследствие конфликта он более не может работать в коллегии НКИД РСФСР, а завершении отписал: «Я попросил т. Чичерина назначить товарища, которому я бы мог в продолжение семи дней сдать бумаги. / Ввиду болезни Владимира] Ил[ьича] извещаю Вас как фактического руководителя партии (! — С.В.) об этом и прошу одновременно назначить меня на другой пост. Жму Вашу руку. К. Радек»
.
