Маг, судя по всему, тоже что-то такое почувствовал. Обернувшись к боке, он каркнул непонятную команду. С совершенно непредставимой скоростью тот скакнул из своего угла гигантским кузнечиком и схватил Джелко за горло. Звучно хрустнула сломанная шея, а голова начальника стражи оказалась развернута на сто восемьдесят градусов. Уронив недвижное тело на пол, бока поворотился к хозяину.
В комнату хлынуло сияние, от которого Найл зажмурился. Когда он открыл глаза, Маг держал на отлете шар, а бока с видом побитой собаки пятился в свой угол, прикрыв лапищами очи.
Найл в полной растерянности чувствовал: Маг смотрит на него. Слепящее сияние сделало его видимым – он стоял, фосфорически светясь.
Маг, все так же держа перед собой шар, медленно подошел и остановился напротив, Найл хотел было шевельнуться, но не смог, словно разбитый параличом.
– Опять ты, – с медленным кивком произнес Маг. – А я-то думал, кто за всем этим стоит?
Найл чувствовал себя подобно мухе в пробирке, готовый к чему угодно.
А Маг между тем протянул перед собой шар, сияние которого становилось уже нестерпимым, но зажмуриться было нельзя из-за сковавшей неподвижности. В шаре происходили изменения, он чем-то напоминал крутящуюся планету. Вот он с ошеломительной быстротой словно вывернулся наизнанку и стал разрастаться.
Это был уже и не шар, а лицо самого Мага, занявшее целиком всю комнату, – громадное, словно у какой-нибудь статуи, вперившееся в Найла глазищами с сетью кровяных прожилок.
Найл понял, что находится теперь внутри шара и смотрит оттуда на Мага, который держит шар между ладонями, улыбаясь громадным ртом.
– Очень любезно с твоей стороны меня навестить. Мне не понадобилось самому являться к тебе. – Положив шар на скамью, Маг склонился сверху, отчего его лицо снова расплылось на всю комнату. – Оставь никчемное волнение. Мы будем с тобой друзьями и союзниками, разве не так?
Найл кивнул – против своей воли, как марионетка. И тут он понял, что в тисках Мага теперь находится не только его тело, но и мозг, и вообще все его существо.
Что удивительно, страха перед Магом он больше не испытывал. От громадного лица веяло добротой и доверительностью. Некий потаенный участок мозга дивился такому преображению, в то время как все остальное сознание закоснело и застыло, словно окаменев. Подавляющая его часть сделалась марионеткой Мага, не имея в своем распоряжении никакой воли. Такая подконтрольность вызывала бы ужас, если б только этот ужас можно было чувствовать.
– Кто научил тебя перемешать духовную сущность? – задал вопрос Маг.
«Симеон».
– Кто такой Симеон?
«Врач из города жуков-бомбардиров».
Маг по-хозяйски прощупывал его ум.
– Кто подсказал тебе, как пробраться в Страну Призраков?
«Тролли».
На мгновение крохотный свободный очажок сознания встрепенулся, что сейчас заставят выдать троллей. Но железная хватка Мага сама по себе мешала ощутить страх от этого невольного предательства.
Пока их умы пребывали в контакте, Найл тоже ловил мысли и чувства Мага – по большей части удовлетворение от того, что противник так легко дался в руки и что ум его гибок и податлив. Как и из непринужденного Тифона, из него можно будет вышколить хорошего слугу.
Эта перспектива, в сущности, и не тревожила. Найл сейчас находился во власти бесконечно более могучего и, что самое главное, вполне благодетельного хозяина, который со временем, может быть, сделается ему и другом. А противиться этому глупо и неосмотрительно.
– Еще вопрос, – продолжал Маг. – Ты действительно избранник богини?
«Да».
Собственно, отвечать словами и не требовалось; главное оформить ответ в подсознании, где его мог ухватить карвасид. Найл ограничился кивком.
– Невероятно!
Судя по всему, это вызвало у Мага глубочайший интерес, и он был не прочь углубиться в тему. Но в данную минуту у него было занятие поважнее – усмирение бунта. Нежданное благодушие настраивало Мага на то, чтобы кара была суровой, но справедливой. Ведь он же, как-никак, благодетельный отец своего народа. Однако никто не давал этим недоумкам права дерзить своему господину, так что внушение будет жестким.
Маг обернулся к Найлу и чуть ли не ласково сказал;
– Побудь здесь, мне надо кое-что уладить.
Он поднял шар, который тут же озарил комнату светом. Найл опять очутился в стеклянной колонне, а Маг опустил шар в карман и вышел из помещения.
От лежащего на полу Джелко тянулся ручеек крови. Вскоре в комнату нагрянули двое охранников и поглядели на труп с нескрываемым отвращением. Схватив его за руки и за ноги, с брезгливой поспешностью выволокли вон. На боку охранники не обратили никакого внимания (похоже, вообще не увидели).
Оставшись в одиночестве, Найл почувствовал себя до странности умиротворенно, чтобы не сказать благодушно. Еще бы: с Магом они помирились, так что беспокоиться теперь не о чем. Вайг будет исцелен, мирный договор подписан, а он вернется и продолжит править городом пауков при активном содействии и совете своего друга, великого Мага. Вот ведь как славно все сложилось.
Прошло минут десять: настенные часы показывали девять двадцать. Жаль, что он вынужден сейчас здесь сидеть, – посмотреть бы в окно на происходящее.
Согбенный в своем углу бока не спускал с него глаз. Чего он так смотрит, ведь узник и не помышляет о побеге. Найл глянул в его желтые очи и опять отметил их разумность.
Ни о чем особо не думая, он прозондировал ум существа и подивился тому, что оно испытывает к пленнику жалость. Что уж такого жалостного в его, Найла, положении? Ведь Маг только что избавил его от страхов и треволнений, дав почувствовать себя свободным.
Но тогда почему он по-прежнему в плену?
Найл, видимо, находился в состоянии под стать гипнозу и по меньшей мере семь минут потерял зря: он их тупо просидел вместо того, чтобы обдумывать вариант побега.
Кстати, можно опробовать еще один метод.
Закрыв глаза, Найл воссоздал образ младшего из тролльчат. Вначале что-то мешало, но при более сильной фокусировке это сработало, дав безошибочное ощущение контакта с живым существом. Ребенок, судя по всему, спал сейчас у себя в кроватке.
То, что он спит, не сказывалось на эффективности психической сцепки: мальчик служил лишь передаточным звеном. Используя его в качестве фокуса, Найл разделил поток внимания и достиг таким образом шара. И вот он уже в пещере троллей, перед лежащей на паллене кристальной сферой.
Словно уловив его присутствие, шар ожил трепетной искрой, переросшей в зеленоватое мерцание. К шару удивленно обернулся стоявший в отдалении тролль.
Обмен сигналами происходил мгновенно; очевидно, такое понимание бывает у близко знающих друг друга людей. Шар отзывался на ментальные вибрации Найла, давая уму проникать в паутину сознавания, как бы возжигая светом некие силовые векторы. Облегчение было поистине неимоверным. Найл ускользнул не только из своего стеклянного узилища, но и из обыденного сознания, ступив в мир объективной реальности.
