Счастье и желание бурлили как гейзер. Ее больше не волновало, что она поддалась чарам принца. Чарли принесла ему в дар свое сердце. Он завоевал ее с непростительной легкостью.
Поцелуй становился глубже, и Чарли издала слабый стон удовольствия. Однако в этот момент дверь неожиданно распахнулась.
– Что здесь происходит, черт возьми? – произнес резкий женский голос.
Глава 10
Ворвавшаяся в комнату женщина не могла быть никем иным, кроме как Оливией. Как две капли воды похожая на Чарли, она была одета в роскошную белую шубку и высокие элегантные сапоги до колен. Оливия выглядела великолепно и… не скрывала ярости.
Игнорируя Рейфа, она впилась взглядом в Чарли:
– Чего тебе здесь надо?
– Оливия, – побледнел Рейф, сохраняя тем не менее спокойствие, – как прекрасно ты рассчитала время.
Захлопнув за собой дверь, Оливия прошла в комнату и бросила дорогую кожаную сумку на кресло.
– Рейф, я требую объяснений. Что здесь происходит? А главное, что она здесь делает?
Услышав обращение в третьем лице, Чарли почувствовала, что как бы перестала существовать, в то время как на сцене ее место занял реальный образ, предоставив ей наблюдать происходящее со стороны.
– Я все объясню со временем, – холодно отреагировал Рейф, – но не раньше, чем ты извинишься за свой побег. Ты прекрасно понимаешь, что создала огромную проблему, когда исчезла без всяких объяснений. Моя страна оказалась в опасности.
Оливия надула губы.
– Но ведь я собиралась вернуться.
Рейф и глазом не моргнул.
– Твои намерения мне не были известны.
Его невеста раздраженно закатила глаза, напомнив капризного подростка. Рейф смотрел настороженно, но твердо.
– Где ты была, Оливия?
– В Монако, – пожала плечами она, словно сообщала общеизвестный факт. – Мне надо было встретиться… с одним человеком.
По взгляду Рейфа Чарли чувствовала, как в нем закипает злость.
Оливия снова надула губы.
– Может, объяснишь, что она здесь делает?
– Разве не понятно? Тебе известно, что мне нужна невеста из плоти и крови, которую все видят.
Рейф повернулся к Чарли с выражением печали и решимости в серых глазах и с вежливым поклоном произнес:
– Чарли, разреши представить твою сестру, Оливию Бельэр. Оливия – это Шарлотта Моррисет из Австралии.
Если Чарли рассчитывала, что сестра по-дружески обнимет ее, то она была разочарована. Оливия даже не протянула ей руку для приветствия, не то что поцеловала в щеку. Вместо этого она плюхнулась в кресло, откинув полу длинной шубы и открыв взору короткое обтягивающее шелковое платье. Она нарочито сексуально скрестила длинные ноги в высоких белых сапогах.
– Да, – небрежно заметила она, – мне известно, кто она. Я позвонила маме и вытянула из нее всю историю.
– Так ты тоже не знала о моем существовании? – не удержалась от вопроса Чарли. – До сегодняшнего дня?
– Нет. – Оливия несколько утратила враждебность. – Я пережила ужасный шок, когда в газете увидела твою фотографию в детской больнице.
Чарли легко поверила ей, вспомнив собственное изумление и недоверие при виде фотографии девушки на пляже в Сен-Тропе. Невозможно поверить, что они обе находились в утробе матери и потом росли вместе, пока родители не расстались. Чем был вызван развод? Неужели рождение близнецов стало последней каплей в пошатнувшихся отношениях женщины, любящей красивую жизнь, и бедного мечтателя-художника? В голубых глазах Оливии она заметила недоумение. Сестра, вероятно, задавала себе тот же вопрос.
– Как, черт возьми, тебе удалось разыскать ее? – спросила Рейфа Оливия.
– Мои люди искали тебя, Оливия, но тебе удалось хорошо спрятаться. Мы были совершенно уверены, что засекли тебя в Сиднее.
– Какая глупость! С чего бы мне ехать в Австралию? – усмехнулась Оливия так, словно Австралия все еще была местом ссылки преступников.
– У нас тоже есть пляжи, – огрызнулась Чарли. – Пляжи, горнолыжные курорты и казино.
Рейф вздохнул, взглянув на золотые часы на запястье.
– Сейчас не время спорить. Меньше чем через тридцать минут начинается бал.
– Я так и подумала, глядя на все эти приготовления внизу. Вы по этой причине так разодеты? – прищурила глаза Оливия, глядя в упор на Чарли во всем ее великолепии. – Она насмешливо улыбнулась. – Что же, я вернулась.
– Надолго? – спросил Рейф.
– До тех пор, пока нужна тебе, Рейф. Я договорилась со своим бойфрендом.
Плечи Рейфа напряглись. Он еще больше нахмурился.
– Ты не говорила, что у тебя есть бойфренд.
Оливия небрежно пожала плечами.
– Так получилось, что мы с Фредди поссорились. Так, из-за пустяка. Я сбежала от него домой в Сан-Тропе.
Рейф поглядел в недоумении. Чарли без труда догадалась, о чем он думает: Оливия согласилась на роль невесты от злости, чтобы досадить бойфренду. Разве это не ужасно?
– Уверен, что твой парень против твоей свадьбы со мной.
– Напротив, – упрямо подняла подбородок Оливия. – Он считает, что я должна выполнить условия нашего контракта.
Значит, был заключен контракт – подписан и скреплен печатью. У Чарли все похолодело внутри. Надежды не осталось. Ее роль закончена. В ней больше не нуждаются. Словно в подтверждение Оливия метнула взгляд в ее сторону.
– Спасибо, Шарлотта, за то, что выручила меня.
– Это было очень благородно с ее стороны, – холодно произнес Рейф. – Она бросила все, чтобы помочь мне.
– Думаю, ты хорошо ей заплатил, – с проницательной улыбкой заметила Оливия, покачивая ногой в белом сапоге.
Видно было, что Рейф готов броситься и растерзать ее, но вместо этого он заложил руки за спину и замер, опустив голову: несчастный принц, которого бабушка учила ставить долг выше личных интересов.
* * *
Рейф знал, что это должно случиться. Вероятно, для Оливии было характерно появляться в самый неподходящий момент, однако это не уменьшало его вины. Как он мог так ошибиться и выбрать ее в минуту панической растерянности? Он выставил себя не просто дураком, а самым настоящим безмозглым идиотом.
Что же теперь будет с Чарли? О чем он думал, когда целовал ее? Черт, он не просто целовал, а соблазнял бедную девушку, зная, что не имеет права играть с ее эмоциями. Не стоит обманывать себя, притворяясь, что она совершенно неотразима. Конечно, он постоянно думал о ней и хотел заняться с ней сексом. Они обменялись лишь парой поцелуев, но он успел почувствовать ее страстный темперамент. Невинные поцелуи раздразнили его, возбудив нешуточное вожделение, предвкушение чего-то особенного.
