* * *
Когда Мендл приехал в Коцк, рабби этого города спросил его: «Где ты так научился искусству молчания?» Мендл уже собрался было ответить, но передумал и взамен продемонстрировал ему, насколько он совершенен в этом искусстве.
Беззвучный плач и беззвучные рыдания
Однажды рабби Мендл толковал стих из Писания «Ибо услышал Всесильный голос отрока»
[237] и объяснял его следующим образом: «В предыдущих стихах нет никакого упоминания о том, что Ишмаэль плачет. Нет, это был беззвучный плач, и Бог услышал его».
В другой раз рабби Мендл толковал стих из Писания, где рассказывается о дочери фараона: «И открыла, и увидела его, младенца, и вот – мальчик плачет»
[238].
«Здесь нам следовало бы ожидать слов “она услышала его, младенца, и вот – мальчик плачет”. Но мальчик плакал молча, про себя. Потому дочь фараона и сказала: “Не иначе, как он – из детей евреев”
[239]. Это были беззвучные рыдания – еврейские рыдания».
Основные свойства
Однажды рабби Менахема-Мендла спросили, каковы свойства истинного еврея. Он ответил: «Нам свойственны три вещи: непреклонное коленопреклонение, беззвучные рыдания и танец без движения».
Безобманный сон
Это было накануне Нового года; люди отовсюду приходили в Ворку и собирались в доме учения. Кто-то сидел у стола и учился, другие, которым не удалось найти места для ночлега, лежали прямо на полу, подложив под головы свои котомки. Шум в комнате был такой, что многие даже не заметили вошедшего рабби Мендла. Тот сначала посмотрел на сидящих за столами, а затем на тех, кто лежал на полу. «Спящие на полу выглядят, на мой взгляд, более искренними, чем те, кто сидит и учится», – сказал рабби.
Прекрасная смерть
Вскоре после смерти одного цадика, бывшего другом рабби из Ворки, к рабби Мендлу пришел хасид, присутствовавший при смерти цадика.
«Расскажи мне, как все было», – попросил рабби Мендл.
«Это была прекрасная смерть, – сказал хасид. – Как будто он вышел из одной комнаты в другую, соседнюю».
«В соседнюю комнату? – переспросил рабби Мендл. – Нет, просто из одного угла комнаты в другой».
Ицхак-Меир из Гур
Где живет Бог?
Когда рабби Ицхак-Меир был маленьким мальчиком, его мать как-то повезла ребенка к Магиду из Козниц. Там один из хасидов сказал ему: «Ицхак-Меир, я дам тебе золотой, если ты скажешь, где живет Бог». Ицхак-Меир ответил: «Я дам тебе два золотых, если ты скажешь мне, где Он не живет».
Похвальное слово грамматике
Рабби из Гур рассказывал такую историю: «Ребенком я не любил занятия грамматикой, полагая, что это всего лишь один из многочисленных предметов, ничем не отличающийся от других. Но потом я занялся ею очень серьезно, потому что понял: грамматика хранит многие тайны Торы».
Недовольный
В молодые годы рабби Ицхак-Меир был учеником рабби Моше из Козниц, сына Магида из Козниц. Однажды учитель поцеловал его в лоб за то, что он благодаря своей поразительной проницательности помог ему решить сложную проблему. «Что мне по-настоящему нужно, – подумал Ицхак-Меир, – это рабби, который будет терзать меня и рвать мою плоть на куски – а не целовать меня».
Вскоре после этого он уехал из Козниц.
Быстрый сон
Жена рабби Ицхака-Меира однажды спросила его, почему он так мало спит и не вредно ли это для здоровья. Он рассмеялся и ответил: «Почему твой отец выбрал меня тебе в мужья? Потому что я был способным учеником. А что значит быть способным учеником? Это значит усваивать за два часа такое количество материала, на которое у другого уйдет целый день. Вот то же и со сном: за два часа я могу выспаться так, как другому не выспаться и за целую ночь».
Подобно волу
Некий хасид жаловался своему рабби из Гур: «Я работаю, я тружусь и все никак не получаю удовлетворения от трудов своих – в отличие от искусного мастера, который после двадцати лет трудов видит достигнутые им результаты – он работает или лучше прежнего, или более споро, чем прежде. Я же не вижу ничего. Как я молился двадцать лет тому назад, точно так же я молюсь и сегодня».
На это цадик ответил: «Сказано, от имени Элияѓу: “Человек должен взвалить Тору на себя, как вол ярмо или как осел поклажу”
[240]. Вот посмотри: вола утром выводят из стойла, ведут в поле, целый день он пашет, и вечером его отводят в стойло. Для вола один день не отличается от другого, однако вспаханное поле дает урожай».
Грядущие испытания
Рабби из Гур говаривал: «Нам всем приходится противиться многочисленным и невыносимым искушениям, и те, кто не готов к этому – те могут считать себя пропащими. Слишком поздно противиться, когда тебя уже вводят в искушение. Искушение – это лишь испытание для человека, позволяющее отделить шлак от металла».
Опасность
Рабби из Гур однажды отправился в поездку с одним из своих любимых хасидов. Дорога шла по крутому склону; вдруг лошади, испугавшись чего-то, понесли, и их едва удалось остановить. Хасид был очень перепуган; однако, взглянув на цадика, он увидел, что тот не потерял самообладания. «Разве можно было не испугаться той опасности, которой мы подвергались?» – спросил он.
«Если ты осознаешь истинную опасность, которая подстерегает тебя в этом мире на каждом шагу, – ответил цадик, – то ты не станешь пугаться сиюминутных опасностей».
Крепость
Когда было закончено строительство большого дома учения в Гурах, осмотреть его прибыл рав из Варшавы, который сказал рабби из Гур: «Судя по всему, у вас была веская причина уехать подальше от нас и построить этот дом за городской чертой». На это рабби из Гур ничего не ответил, и рав продолжил: «Я понимаю, что вами двигало. Вы хотели соорудить крепость для защиты Варшавы, а такая крепость должна быть, несомненно, за пределами города. И вообще дом занимает выигрышную позицию, с которой можно даже вести огонь по городу». И на это рабби из Гур не сказал ни слова, но только улыбнулся – улыбкой человека, полностью согласного с собеседником.
По поводу еды
Рабби из Гур однажды спросил хасида, какие истины тот узнал из уст рабби Менахема-Мендла из Коцка. «Я слышал, – ответил ему хасид, – как рабби Менахем-Мендл говорил, что его удивляют утверждения, будто одной только застольной молитвы недостаточно, дабы сделать человека богобоязненным и добрым».
