Эти места (в Риме их несколько) – настоящие художественные музеи, в них выставлены шедевры, способные затмить коллекции великих музеев классического искусства. Мы идем дальше, ошеломленные. И снова останавливаемся, на этот раз перед необыкновенной серией из тридцати четырех бронзовых статуй всадников. В центре Александр Великий: он молод, волосы развеваются на ветру. Остальные – его полководцы, участники битвы при реке Гранике.
Настоящий эскадрон, скачущий навстречу бессмертной славе. Произведение великого Лисиппа.
Разглядывая эти шедевры, мы понимаем, что Рим притягивает не только товары, но и произведения искусства. Эти прекраснейшие статуи все привезены из Греции, завоеванной римлянами в период первой экспансии, их забрали из храмов и дворцов.
Конечно, это военная добыча, это грабеж, но говорить так – справедливо лишь отчасти. В древности военная добыча была неотъемлемой частью военных завоеваний, тяжким последствием поражения. Но, в отличие от многих народов, римляне не разрушали все произведения искусства побежденных, как это делали, к примеру, конкистадоры. Часто они привозили их в Рим, чтобы восхищаться ими и почитать: ведь они считали Грецию подлинной родиной культуры античного мира. А себя – сыновьями и наследниками этой великой цивилизации.
По этой причине археологи извлекают сегодня со дна моря великолепные статуи, такие как бронзовые скульптуры из Риаче, статуя Посейдона (или Зевса), сегодня хранящаяся в Афинах, или статуя танцующего сатира, недавно найденная в море близ берегов Сицилии. Эти произведения везли морем из Греции в Италию, но суда потерпели кораблекрушение. Кто знает, сколько еще шедевров до сих пор покоится на дне Средиземного моря…
Совершенно иначе вел себя Наполеон. Его поведение можно охарактеризовать как чистой воды разграбление, в полном противоречии с принципами «свободы, равенства и братства», декларировавшимися породившей его культурой, вразрез с содержанием «Декларации прав человека», провозглашенной несколькими годами ранее. Многие из этих украденных в первую очередь в Италии и так и не возвращенных произведений сегодня как ни в чем не бывало красуются среди экспонатов Лувра.
В тени колонн мы встречаем множество гуляющих и небольшие группки беседующих людей. Сюда приходят не только за покупками. Многие краем глаза оглядывают других фланеров. Обстановка весьма напоминает ежесубботний вечерний променад вдоль пешеходных улиц наших городов. В Риме такое случается как раз в подобных местах. Их много: помимо портика Октавии, есть еще портики Аргонавтов, Ливии, Помпея, Ста Колонн… Выбор действительно богатый.
Несколько ребятишек пытаются вскарабкаться на статую умирающего оленя. Трудность состоит в том, чтобы долезть до рогов и засунуть руку в открытый рот животного. Видимо, так забавляются многие: бронзовая спина оленя отполирована до блеска. Вот мальчик ждет своей очереди. Как и все дети, он носит на шее буллу с талисманами от сглаза. Но как только он пытается забраться на оленя, мать хватает его за руку, отчитывая. Не столько из уважения к произведению искусства, сколько из нежелания, чтобы он совал руки куда ни попадя. Подходит отец и рассказывает малышу историю мальчугана по имени Илас, который (как было изображено на портике Ста Колонн), играя, сунул руку в открытую пасть бронзовой медведицы. В глубине пасти лежала гадюка. Ее укус оказался роковым – мальчик умер… Мы не знаем, случилось ли это на самом деле, но эта история, безусловно, была на слуху и на многих произвела впечатление, включая Марциала, который вспомнил ее, когда описывал портики Рима…
«Медицинская карта» римлян: Рим – страна третьего мира?
Среди прогуливающихся в портике Октавии мы замечаем ярко-красный зонтик, качающийся в такт шагов его владелицы, точь-в-точь такой же, как у дам девятнадцатого столетия. Да не может быть! Мы подходим ближе, обогнав нескольких прохожих. Теперь мы позади женщины, изящно шествующей вместе с двумя подругами или, возможно, компаньонками. Зонтик обтянут шелком, каркас сделан из кости с таким же, как сегодня, механизмом раскрывания спиц. Это не должно удивлять, зонтик – древнейшее изобретение: его использовали уже этруски 2600 лет назад. Но с другой целью.
Зонтик использовали для защиты не от дождя, а от солнца, точно так же, как это делали дамы в XVII или XIX веке. В Римской империи им пользуются прежде всего женщины высших слоев общества, потому что они стараются не загорать, – полная противоположность тому, что мы наблюдаем сегодня.
И правда: римские представления на этот счет отличаются от наших. Достаточно посмотреть на фрески, и сразу видно, что мужчины всегда изображаются загорелыми, с темно-красным цветом кожи, а женщины – бледными, почти белолицыми. Смысл очевиден: мужчина более смуглый, потому что много времени проводит на открытом воздухе, занятый различными делами (работа, поездки, встречи, охота, война…). Белизна же кожи женщины является синонимом жизни, проводимой дома в «женских» делах и занятиях, в соответствии с традиционными представлениями: воспитание детей, забота о доме, надзор за приготовлением повседневной еды, подготовка праздников и пиров. Все эти дела не требуют от нее выходить на улицу. Таким образом, светлый цвет кожи представляет собой часть канона красоты римлянки, так же как волосы или макияж. Для аристократок, в частности, он является доказательством того, что им нет необходимости ходить по делам, смешиваясь с простонародьем, – явный признак зажиточности и благородства… Светлая кожа, таким образом, является статус-символом. Вот зачем нужен зонтик…
При взгляде на трех дам поражает еще одна деталь: у них разные лица, цвет глаз, сложение, а вот рост примерно одинаковый. Они едва доходят нам до плеча.
Действительно, римляне все очень невелики ростом по сравнению с нашим временем. Это заметно, когда идешь по улице. Единственные верзилы – кельтские или германские рабы или римские граждане из Галлии. И еще один поразительный факт: вокруг полно молодежи и крайне мало стариков.
Низкорослое население, в основном молодежь… То же самое сегодня можно наблюдать в странах третьего мира. Траянов Рим, значит, можно тоже отнести к этой категории?
Рим – город «понаехавших»
Каков был облик жителей Рима? Их лица были такими, как мы встречаем сегодня в столице Италии, или другими? Конечно, поскольку это город с миллионным населением, на улицах можно встретить всех понемногу: белокурых, смуглых, рыжих… Часто, как вы уже заметили, в лавках, переулках или среди рабов в особняках мы встречали людей со средиземноморскими, точнее, ближневосточными чертами лица.
Действительно, большая часть обитателей императорского Рима сегодня была бы причислена к «мигрантам-неевропейцам», поскольку они родом из восточных провинций империи: тех, что располагались на территории современной Турции и рассматривались римлянами как «греческие» (Азия, Галатия, Киликия, Каппадокия, Вифиния), или со всего Ближнего Востока, в первую очередь из Сирии.
К ним следует добавить выходцев из Северной Африки, а таких немало: это и целые семейства из Египта и плодородных провинций Киренаика и Проконсульской Африки (Ливия и Тунис). Не считая приехавших из Мавритании (Алжир, Марокко)…
