– Есть дело к генералу Тейлору, – ответил Рассел.
Тернер лишь нервно оглядывался по сторонам. Обстановка донельзя напоминала его последние сны, в которых они с чернокожим сержантом неизменно погибали, – те же вооруженные мужчины с хмурыми лицами, то же напряжение в воздухе и ощущение безысходности в душе.
– Интересно, какие у вас могут быть дела с нашим шефом? – Бородач смерил беглецов оценивающим взглядом.
– Мы будем говорить только с генералом, – заявил Рассел.
Бородач заметно напрягся, как и большинство присутствующих.
– А вы, я погляжу, с характером, – медленно произнес он, нахмурив густые брови.
Если его угрюмый взор хоть как-то тронул Рассела, то он предпочел не показывать этого окружающим – как стоял, так и продолжил стоять, снисходительно глядя на собеседника с высоты своего немаленького роста.
– Дайте-ка гостям пару стульев, – добавил Бородач.
Телохранители стали переглядываться.
– Я разве непонятно выразился? – чуть повысил голос автоматчик.
Двое молодых парней с пистолетами нехотя вынесли на центр комнаты два стула.
– Присаживайтесь, – сказал Бородач.
– Мы постоим, – ответил на это Рассел.
– Ты не понял, – покачал головой вояка. – Это не предложение, а приказ. Садитесь. А вы сходите за веревками, чтобы их связать. Ну же, сержант, детектив. – Он водил стволом из стороны в сторону. – Не нужно выводить меня из себя.
– Ну, по крайней мере, нас выслушают, – опускаясь на стул, заметил Рассел в ответ на вопросительный взгляд Тернера.
– Не факт, – пробормотал детектив, опасливо косясь на Бородача.
Вернулись парни с веревками. Автоматчик равнодушно наблюдал за тем, как его подопечные привязывают беглецов к стульям.
– Может, вы уже позовете генерала? – подал голос Рассел.
– Не раньше, чем вы перестанете представлять для него угрозу, – отозвался Бородач.
Негр скрипнул зубами, но смолчал.
Вскоре они были надежно связаны, однако автоматчик все еще не спешил браться за рацию.
– Ну так что? – хрипло осведомился Тернер. – Зовите Тейлора.
– Вы так спешите с ним увидеться, – хмыкнул Бородач, – как будто от этого зависят ваши жизни.
«Можно и так сказать!» – хотел ответить детектив, но сдержался: откровенничать с заурядным телохранителем, пусть и старшим среди прочих, он вовсе не собирался.
Наконец, выдержав театральную паузу, автоматчик снял с пояса рацию.
– Шеф, прием. К вам тут гости, – сказал он в микрофон.
Некоторое время динамик молчал, а потом из него вырвался хриплый голос:
– Я не жду гостей.
– Это непрошеные, – пояснил Бородач. – Вы не поверите, если скажу, кто это.
– Говори, – потребовала рация.
– Беглые копы из Вашингтона, детектив полиции Тернер и сержант Рассел, – сообщил автоматчик. – Говорят, у них к вам дело имеется.
И снова воцарилась тишина. Казалось, все даже дышать перестали, чтобы не пропустить ответ Тейлора. Детектив невольно поймал себя на мысли, что боится. Воображение готовило его к самому худшему.
«Сейчас генерал скажет: «Убейте их», нас пристрелят и зароют на заднем дворе. А что? Некоторые ему за это еще и спасибо скажут – мы ведь, если верить СМИ, убийцы, подрывники, продажные копы и вообще чуть ли не террористы…»
– Спускаюсь, – прохрипела рация наконец. – Отбой.
– Кажется, ему стало интересно, – сообщил Бородач с ухмылкой. – Вам везет, господа.
Тернер едва удержался от нервного смешка. Говорить о везении двумя полицейским, по которым плачет смертная казнь, как-то уж слишком жестоко. Впрочем, Бородач им не друг и не брат, чтобы думать об их чувствах. Автомат в его руках только подтверждает, что они по разные стороны баррикад. По крайней мере, до тех пор, пока Тейлор не убедит своих «псов» в обратном.
От невеселых мыслей детектива отвлекли шаги, которые донеслись с лестницы. Как и следовало ожидать, это был легендарный Джон Тейлор.
Генерал пристально смотрел на них сверху вниз, и Тернер невольно почувствовал себя крошечным и незначительным, точно песчинка, одна из миллиардов, триллиардов прочих, в то время как фигура генерала была монументальной, как древняя скала, бывшая здесь с самого начала времён. Такие люди рождены, чтобы вести за собой, собственным примером вдохновлять ведомых на подвиги во имя общей цели. Стать Тейлора вызывала благоговейный трепет, а голос его резонировал, как у матерого оперного певца.
– И что же от меня понадобилось двум полицейским из далекого Вашингтона? – прогремел он, хмуро глядя то на детектива, то на чернокожего сержанта.
Один из телохранителей хотел было ответить, но Тейлор поднял руку, призывая его к тишине, – и вправду, зачем нужен «испорченный телефон», если все можно узнать из первых уст?
Рассел вопросительно посмотрел на друга, и тот едва заметно кивнул: мол, выкладывай, за этим же и ехали.
– Мы бежим от Эдварда Уоррена, – ответил негр, глядя на генерала исподлобья.
– У меня здесь разве приют для всех, обиженных Синдикатом? – выгнул бровь Тейлор.
Он смерил сержанта скептическим взглядом, и тому стоило больших усилий, чтобы не отвернуться.
– Я слышал, что вас подозревают в восьми убийствах, – сказал генерал.
– Клевета, – отозвался Рассел.
– Как и то, что в квартире твоего спутника нашли взрывчатку и материалы для изготовления бомб?
– Нас подставили, – продолжал упираться негр.
– То есть, ты предлагаешь поверить тебе, а не фактам? Я правильно понял?
– У нас есть компромат на Эдварда, – заявил сержант. – Точнее, на его любимца, мистера Джонсона, которого грохнули пару дней назад… Ну вы наверняка слышали, о нем все СМИ трубят без умолку.
Тернер хранил молчание – лишь смотрел на генерала угрюмо, будто уже даже не надеялся, что хозяин ранчо им поверит. Ну а, собственно, с чего б ему верить? Вторглись на его ранчо – пусть невольно, но все-таки. На всех новостных ресурсах их клеймят убийцами; сообщается о восьмерых погибших, причем семь из восьми – копы, а двое из этих семи и вовсе коллеги Тернера, с которыми он служил бок о бок два десятка лет. В его собственной квартире нашлись взрыватели и пластид, и этот факт уже никак не оспорить – он задокументирован в протоколах и растиражирован в СМИ.
Если они опубликуют свой ролик теперь, никто не поверит, что их подставил «злобный Эдвард Уоррен». Скорее, люди заподозрят в них диверсантов, подкупленных главным противником Синдиката – генералом Тейлором.
Лидер Легиона, надо думать, понимал это, как никто другой. И потому его совсем не радовал визит двух опальных копов в его аризонское логово.
