Решив не тратить время понапрасну, рассматривая мою цель, я снова взялся за воображаемую модель тюрьмы. Вот и в коридорах люди появились – правда, уже в форме Легиона; пара человек скучает в комнате для отдыха, но остальные снуют по этажам туда-сюда, то и дело косясь на крохотные камеры, с помощью которых за ними приглядывают их собственные надзиратели.
А некоторые, то ли самые смелые, то ли самые глупые, спят прямо на посту.
– Смотрите-ка, что за идиот? – усмехнулся Крупье и ткнул пальцем в экран номер шесть, где бедолага солдат, прислонившись к стене затылком, дремал с открытым ртом. При этом он потешно извивался всем телом, словно червяк, насаженный на крючок и еще не успевший испустить дух.
– Чего там? – лениво бросил Ральф.
Отрывать задницу от дивана он, судя по всему, не собирался. Рыжик же на призыв сослуживца и вовсе не обратил никакого внимания – как пялился на лежащие перед ним карты, так и продолжил. Он то ли до сих пор злился на Крупье, то ли только что крупно проигрался: его четыре карты в сумме давали двадцать три, в то время как у соперника было ровнехонько двадцать.
И только Ушастый, явно заинтересованный, подошел к приятелю и с любопытством уставился на спящего надзирателя.
– Этот, что ли? – с улыбкой уточнил он, приблизившись к экрану почти вплотную.
– Ага, – хохотнул Крупье. – Может, объявим учебную тревогу? То-то шум поднимется!
– А давай! – охотно согласился Ушастый.
– Вы чего удумали, э? – нахмурился Ральф, но было уже поздно: Крупье шлепнул пальцем по кнопке на пульте и, поднеся микрофон ко рту, прорычал:
– Смирно, рядовой!
Бедолага на экране чуть ли не до потолка подпрыгнул. Озираясь по сторонам и глупо хлопая глазами, он сжимал в руках автомат и, казалось, готов был стрелять во все, что движется.
Крупье и Ушастый едва со смеху не померли – прикрыв рты ладонями, они беззвучно сотрясались, наблюдая за паникой разбуженного солдата. Шутка показалась мне довольно дурацкой, но, в конце концов, все мы были молоды и пьяны, а значит, нередко вели себя глупо.
Внезапно на том же экране, где выплясывал с автоматом растерянный рядовой, появился еще один человек. Я нахмурился: лицо его показалось мне незнакомым, но вот походка и манера поведения в целом – очень даже. А когда вновь прибывший строго посмотрел в камеру, я готов был поклясться, что не раз ловил на себе подобный взгляд.
Кому же он принадлежал?!
– Черт бы его побрал… – прошипел Крупье, зачем-то отключая шестой монитор.
– Нафиг ты экран потушил? – покрутил пальцем у виска Ушастый. – Думаешь, он тебя увидит через камеру? Спрятаться решил?
– Да пошли вы, мать вашу, все! – окончательно выйдя из себя, возопил парень.
Он спешно щелкнул какую-то кнопку на пульте и оглянулся через плечо на режущихся в карты друзей.
– Что у вас там случилось, кретины? – одарив его недовольным взглядом, осведомился Ральф.
– Да мудак этот… который утром приехал… – процедил Крупье, с ненавистью посмотрев на шестой монитор. – Вечно появляется не вовремя…
– Погоди, ты… ты это о майоре Гэбстоне? – Ральф заметно напрягся. – Вы над ним решили подшутить, что ли? С ума сбрендили?
«Гэбстон, Гэбстон, Гэбстон… Нет, не помню. Хотя, опять же, что-то до боли знакомое…»
– Твою мать, Зак! – замотал головой Рыжик. – Ты хочешь, чтобы нас опять на плац выгнали?
В этот момент я решил, что мне тут больше делать нечего, и будто ненароком выпустил пивную бутылку из рук.
Стук донышка об пол вызвал реакцию, схожую со звуком выстрела, – все четверо вздрогнули и разом повернулись ко мне.
– Я такой неловкий… – Качая головой, я спешно подобрал бутылку, пока она не залила пивом весь пол, – не хватает еще, чтобы меня заставили ползать по этой конуре с тряпкой!.. – Простите, простите…
– Черт, а ведь если он увидит тут гражданского, наверняка нам устроит, – заметил Рыжик.
– Кто устроит? – робко поинтересовался я.
– Нахрен ты приволок этого Сэма? – махнув рукой в мою сторону, раздраженно воскликнул Ушастый.
– Сэм… Эта… В общем, тебе лучше уйти, мужик, – пробормотал Ральф, бросая карты на ящик и вскакивая с дивана. – Пока сюда не пожаловало… ну, наше начальство. Иначе вопросов будет – тьма…
– Раньше надо было думать! – процедил Крупье.
– Да заткнись ты уже! – рявкнул Ральф. – Проблемы у нас не из-за Сэма, а из-за ваших идиотских приколов!
Кажется, после случившегося они все разом заметно протрезвели и теперь думали только о том, как бы избежать выговора, если их «злой гений» – он же майор Гэбстон – вдруг решит пожаловать в мониторную для профилактической выволочки. Честно говоря, я плохо представлял себе, куда можно подевать все имеющиеся в комнате бутылки, разве что спрятать их под диван и за холодильник. Но, даже если удастся избавиться от стеклотары, что они будут делать со своими осоловевшими глазами и пивным перегаром?..
Впрочем, майор, возможно, окажется достаточно ленивым, чтобы отложить разбор полетов до утра. Хотя мне подобные «доброхоты» в командовании Легиона (да и в армии вообще), честно говоря, встречались нечасто. Для офицеров ведь это излюбленное развлечение – карать младший состав сразу, по горячим следам, пока гнев еще пылает в груди, а ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.
– Спасибо за пиво, – бросил я через плечо, уже шагая к двери.
– Да, да, не за что… – пробормотал спешащий следом Ральф.
Пока он воевал с замками, я окинул комнату еще одним рассеянным взглядом. Если бы вся армия Легиона состояла из подобных придурков, моя задача высвободить капитана Грина, надо думать, упростилась бы многократно.
– Забудь это место, – сказал Ральф и спешно захлопнул дверь, едва я оказался за порогом.
Я снова остался в гордом одиночестве. Но на душе было чуточку полегче, ведь теперь я, по крайней мере, знал, где находится пункт видеонаблюдения и что таит в себе здание тюрьмы. Ну и, разумеется, мне чертовски хотелось понять, откуда я знаю майора Гэбстона, который грозно смотрел в объектив камеры. Меня не покидало ощущение, что мы с ним встречались в недавнем прошлом, однако я не мог понять, когда и где.
«Квартет кретинов» упомянул, что он приехал сегодня утром, и утром же здесь развернули мониторную для предотвращения побега. Подобная очередность событий наводила на мысль, что инициатива исходила как раз от майора Гэбстона, который, словно сорока на хвосте, принес в лагерь Легиона вести о моем скором прибытии в Эль-Вафру. По крайней мере, иного объяснения такой спешке с дополнительным наблюдением я попросту не видел. Но тогда получалось, что Гэбстон имеет какое-то отношение к моему заказчику.
Какое?
Возможно, нас продал Жук, который в нашей цепочке из трех звеньев выглядит самым слабым. Я практически не сомневался, что, если ему в рот вставят пистолет и взведут курок, он с радостью поделится со стрелком любой информацией. Другое дело, что я даже близко не представлял, как Гэбстон мог выйти на связного. Он появлялся, чтобы передать послание, и тут же буквально растворялся в воздухе. В общем, как обычно, – вопросов куча, а ответов – кот наплакал.
