– Да ну как сказать? – пожал я плечами.
– Слушай, ну сядь ты уже наконец! – раздраженно воскликнул Рыжик. – Я задолбался голову задирать, чтоб на тебя посмотреть, мужик!
Я нехотя опустился на диван рядом с Ральфом. В то время, как мне надо продумывать план побега, я сижу в компании четырех пьяных легионовцев, пью пиво и рассказываю им свою легенду, невольно вызывая сочувствие трогательной историей а-ля «чужой среди чужих». Хуже всего, что я не могу просто встать и уйти – им, пьяным и уставшим от перестрелок с Синдикатом, слишком хочется убедиться, что в них осталось еще что-то человеческое, что они по-прежнему способны сопереживать кому-то, кроме самих себя. Это попахивало лицемерием, даже эгоизмом, но моя нынешняя роль «погорельца», увы, не позволяла мне просто раскидать их по углам и свалить, пока они не очнулись. Именно поэтому я продолжал сжимать в руке бутылку пива и грустно улыбаться, поймав на себе участливый взгляд кого-то из «пьяной четверки».
«Скорей бы вы уже завалились спать, чтобы я мог заняться делом!..»
– Джеки. – Ральф покосился в сторону Крупье. – Ну-ка, посмотри, чего там… на мониторах.
– Я че-то не понял, я че, твоя «шестерка»? – разозлился парень. – Канистры с бензом в угол поставь, диван заправь, за пивом сгоняй…
«Что он там сказал про бензин?..»
Я окинул комнату нарочито небрежным взглядом и увидел, что в углу действительно стоят, одна на другой, три объемные канистры, накрытые сверху видавшим виды грязным покрывалом. Судя по всему, речь шла об этих, потому что иных я не наблюдал.
– Да при чем тут «шестерка», ну? – фыркнул Ральф. – Просто мы ж тут… я за тебя вообще играю, так что ты… ну, вроде как, не занят.
– А ниче, что здесь, типа… посторонний? – заметил Ушастый, взглядом указав в мою сторону.
Он, по всей видимости, был трезвее остальных дружков, раз учел мое присутствие.
– Не думаю, что Сэму… ты ведь Сэм, верно? – Ральф пьяно улыбнулся мне. – Так вот, я не думаю, что Сэму есть дело до обезьян Синдиката. Ты ведь ненавидишь их, Сэм? Так ведь?
– Всем сердцем, – пробормотал я, косясь в сторону Крупье.
– Ладно, тебе виднее. – Ушастый пожал плечами и демонстративно отвернулся.
Крупье тем временем с явной неохотой покинул вновь приобретенный пост у холодильника и, подойдя к темно-коричневой ширме, скрывающей часть комнаты от посторонних глаз, сдвинул ее в сторону.
Это была полноценная мониторная комната – с десяток экранов, пульт, клавиатура, наушники, микрофон в миниатюрной настольной стойке и миллиард проводов, будто паутина кибернетического паука, связующая все перечисленное в единую жутковатую систему. Крупье, морщась, провел пальцем по тачпаду, чтобы свернуть скринсейверы. И вот то, что появилось на экранах после этой нехитрой манипуляции, заставило мои брови взлететь на лоб.
Камеры. Коридоры. Хмурые лица заключенных.
Будь я чуть менее сдержан, наверняка бы ахнул – до того невероятным казалось такое странное совпадение. Что же получается, эти четверо тут за тюрьмой приглядывают? Но почему их пост находится не в здании тюрьмы, а снаружи?
– Я вообще не пойму, на кой черт нас заставили пялиться в эти долбанные мониторы, – буркнул Крупье, – если там и так с десяток надзирателей бродит?
– Нам же все доходчиво объяснили еще утром, – с умным видом произнес Ушастый. – Начальство хочет, типа, исключить любую возможность побега…
– Да какой, к дьяволу, побег? – Крупье, судя по тону, разозлился не на шутку. – У этих парней в карманах нет даже ложки. Или они что, зубами решетку перегрызут?
– Слушай, ну че ты завелся, старик? – раздраженно вопросил Рыжик. – Из-за карт?
– В жопу твои карты, – холодно заявил Крупье.
– Да о таком месте все мечтают! – Веснушчатый мордоворот сделал вид, что не услышал колкости приятеля. – Сиди себе, потягивай пиво, в картишки играй да иногда на мониторы поглядывай, не случилось ли там чего.
– Пиво… Ха! – едко усмехнулся Крупье, скользя взглядом по экранам. – Это только до того момента, как сюда не нагрянул старший надзиратель.
– На кой мы ему упали? – фыркнул Ральф.
– Заканчивайте уже, – буркнул Ушастый, покосившись в мою сторону, – тут все же посторонний.
– Я все равно не понимаю, о чем вы говорите, – с глупой полуулыбкой соврал я.
– Парень тридцаху… ну, или типа того прожил в Эль-Бургане, – хмыкнул Ральф. – Да он, наверное, и не понимает, че там, на мониторах-то, правда, Сэм?..
– Тебя послушать, так он, типа, не умней пещерного человека, – фыркнул Ушастый и, залпом допив пиво, швырнул бутылку в помойное ведро. – Это гребаный двадцать первый век, тут у всех мобильники, компьютеры, прочая ерунда. С чего б ему в мониторах не шарить?..
– Ну ты и зануда, – окинув его насмешливым взглядом, заявил Ральф.
Ушастый ничего не ответил – только презрительно фыркнул и отвернулся.
Я только этого и ждал. Мой взгляд заметался от экрана к экрану, стараясь запомнить малейшую деталь, ведь, возможно, мне никогда больше не представится возможности взглянуть на тюрьму изнутри… ну, кроме того единственного раза, когда я войду в здание, дабы вывести оттуда капитана Грина.
Из разговора четверки пьяных кретинов я понял, что их мониторную комнату организовали совсем недавно «с целью предотвращения возможного побега» (почти копирайт). Получается, старшие офицеры в курсе, какова моя цель? Или они просто перестраховываются? Будь я на их месте, скорее, первым делом обезопасил бы полковника Ричарда Уайлдера, который руководит Кувейтской кампанией, и его свиту – в конце концов, раз я отправил к праотцам продажного майора Харриса, почему бы мне сейчас не грохнуть кого-то из приближенных Тейлора?
И тем не менее Легион отнесся к предотвращению возможного побега весьма серьезно. Сам собой напрашивался резонный вопрос: почему так получилось? Слишком предусмотрительные? Или меня действительно кто-то сдал? Попахивает предательством, да только я никому ничего не говорил, а значит, утечка произошла по вине Жука и его босса… Но неужели столь продуманный человек, как Гарри Гопкинс, допустил бы подобное?
Теряясь в догадках, я продолжал смотреть на экраны и фиксировать каждую хоть мало-мальски важную деталь, постепенно добавляя объема эскизу тюрьмы в моем воображении. Камеры одна за другой наполнялись людьми: в первой пятеро, во второй столько же, в третьей отчего-то четыре, в четвертой заключенных снова полдесятка, а вот в пятой их целых шесть… и среди них – он.
Капитан Джеральд Грин.
Я в момент его узнал, ведь совпадение с фото было стопроцентное, будто снимок сделали только вчера: острые скулы, темные глаза, черные, как смола, волосы и волевой подбородок с ямочкой… Единственное отличие от снимка заключалось в щетине, но, учитывая, что капитан не первый день проводит в заточении, в ее появлении нет ничего необычного.
