Отец был боевым офицером, считал, что место женщины у плиты. Но у меня с детства в голове «Три мушкетера». Миледи на коне, дерется на шпагах с мужчинами, мечтала стать такой же.
А стрелковое оружие – я уже начала подготовку, инструктор говорит, что способности у меня. К тому же, я думаю, в этом деле оружие на последнем месте. Главное – голова должна работать. Вот и посмотрим.
Итак, Клаус Шмидт. До встречи – всего час.
Надо собраться с мыслями.
Мне дали все о нем, выложили, раскатали этого Клауса на блюдечке с голубой каемочкой.
Тридцать лет. Сотрудничает со Штази
[43]. Давно, лет пять, наверное. Штази и КГБ – не одно и то же, конечно. Но пока что Штази под нами ходят. Я так поняла. Под нами – не под нами, все равно. Клаус может согласиться, а может, кстати, и не согласиться. Это и есть мое задание.
Собрала все документы его, фотографии разные, в том числе где он с проститутками. Поехала в Ушково, к приятелям на дачу, чтобы неделю одной побыть. Телефон отключила, в магазин не ходила, ни с кем не разговаривала. Ходила по комнатам, везде развесила его фото, смотрела, разговаривала с ним, вживалась в его образ. Мне кажется, поняла его.
Закончил мореходку в Ленинграде. Плавал недолго. Вернулся в Берлин, стал директором огромного пивного бара. Должность неплохая, доходная, без рекомендации СЕПГ
[44] никак ее не получишь. Женился, развелся, детей нет. Сменил три заведения, одно время возглавлял все три. Когда стал агентом Штази – на корабле или потом, когда в баре на должность заступил? Полезная для Штази должность – иностранцы приходят, важные люди, а Клаус, как я поняла, умеет задружиться, в доверие втереться, прикинуться «своим парнем».
Косит под ковбоя – рубашка стиля «кантри», джинсы, кожаная шляпа типа «стетсон» и ковбойские сапоги на каблучке. Повыше хочет быть. И вообще хочет быть повыше во всех отношениях – такая доминанта. Но скрывает. Носит с собой огромный, острый как бритва, тесак, гордится тем, что умеет фантастически метать его в мишень. На спор прибивает к стене шляпу посетителя или яблоко на голове – шутка такая. В общем, тот еще тип. Опасная штучка.
Мечтает жить в Америке, там, где когда-то был Дикий Запад, иметь свой салун.
Так, какие у него слабые места?
В первом плавании сослуживцы доверили ему держать кассу команды. Там чьи-то деньги пропали. Как пропали, никто так и не докопался. Дело темное. Но кассу ему больше уже не доверяли.
Женился по расчету – на дочери директора Ростокского морского порта. Жена была нелюба, жил приживалкой в семье тестя. Его там постоянно строили, воспитывали. Ходил по одной половице до тех пор, пока не решился. Ушел сам, а может, и погнали неперспективного зятя. С тех пор, как я понимаю, отношения с прекрасным полом складывались не очень.
Здесь есть зацепки. Штази засняли его на конспиративной квартире с двумя польскими шлюхами. Я смотрела VHS
[45] – у Клауса проблемы. Вот это и есть его слабое место. С одной стороны, ролик. Если предъявить, кому следует, попрут из партии, потеряет работу, волчий билет – никуда не возьмут. Выехать тоже проблема – в ГДР получить загранпаспорт и визу так же трудно, как в Советском Союзе. С другой стороны, он знает, что слабак. И наверняка стыдится этого.
Что можно сделать? Надавить, напугать. А можно и наоборот – вдохновить, дать поверить в свои силы. Мы с ним встретимся, поужинаем, поговорим о наших делах. Насыплю ему в вино силденафил
[46], мне подружка из Америки привезла. А потом, когда останемся наедине, он почувствует себя крутым мужиком. Пусть у него будет хорошее настроение, подъем в прямом и переносном смысле, тогда мы с ним все вопросы и порешаем.
А вдруг я его не заинтересую? Вряд ли. Он настоящих женщин и не видел никогда. А где он мог их найти? Ни в России, ни в ГДР не водятся такие. Здесь ухоженные женщины не в моде – пока не распространено это явление. Меня спросят, к примеру, чем я от других отличаюсь? Так я отвечу – многим. В первую очередь, знаю, что я женщина. Много и других отличий. Но главный рецепт, как всегда, очень простой – мыться надо каждый день и уметь хорошо мыть одно место. Боюсь, что его бывшие партнерши даже представления об этом не имеют. Так что бедного Клауса ждет много открытий. После встречи со мной он должен почувствовать себя окрыленным.
Какие у него возникнут вопросы?
Он спросит, конечно, куда надо лететь.
Полетишь во Флориду с паспортом на имя Анджея Кубари. Отрасти бороду и усы. И волосы подлинней. Будешь не похож на Шмидта. Там тебя ждут в комиссии по приему в отряд астронавтов. Ждут именно тебя, Анджея Кубари. Будут готовить к полету на Луну. Им нужен ресторатор. Ты ведь ресторатор, Клаус, так ведь? – вот и откроешь им классический салун по типу Дикого Запада на Луне. Ты же мечтал иметь такое заведение под своим началом. Посетители? Там будет много посетителей, пятьсот переселенцев, может быть, тысяча.
Тебя встретят, примут нормально. Будут тренировать. Думаю, все у тебя там наладится, на здоровье, похоже, ты не жалуешься. Но должен, конечно, стараться. Нас подведешь – себя тоже подведешь, придется сообщить, что ты не Анджей, по головке не погладят за это. Что будет? Лет двести тюрьмы, Гуантанамо, ничего хорошего, в общем. Зачем думать о плохом? Ты справишься, и все будет в порядке.
Почему Анджей? Хорошая легенда прикрытия – американец польского происхождения, никаких хвостов. А у тебя самого – что хорошего? Учеба в Союзе, работа в Восточной Германии, агент Штази – это все может когда-то всплыть. Почему поляк? Они хотят, чтобы были люди из Европы, политика. Там есть и русский отряд, но список русских проверяется, перепроверяется, причем обоими правительствами – и Америкой и Союзом. В русском списке тебе не проскочить.
Польского ты не знаешь. Ничего – Анджей тоже не знает. У тебя английский с восточным акцентом – у Анджея тоже акцент. Так и должно быть, это нормально. Только учти – Анджей не знает русского. Запомни это и не попадись.
Так, а куда денется Клаус? Передашь мне свои документы, на работе скажешь, что увольняешься. Родных у тебя не осталось, с бывшей отношения не поддерживаешь, друзьям ничего сообщать не станешь. Анджей улетает в Америку, а Клауса больше нет. О нем знает только Штази. И наши российские органы. С нами будет связь. Как это будет осуществляться?
Как прибудешь на место, с тобой свяжется наш человек. Девушка, симпатичная. Сама тебя найдет. Думаю, она тебе понравится. Так я ему скажу. Насколько я знаю, у «американской девушки» (так я буду ее называть) есть инструкция принять Клауса по полной программе, дать ему сатисфакцию по всем направлениям. Чтобы он купался в восторгах и блаженствах, чтобы у него не возникало неправильных идей и действий, чтобы его вхождение в операцию было максимально мягким. А все необходимые инструкции он получит перед самым полетом на Луну. Дополнительное оборудование и нестандартное оружие, насколько я знаю, – тоже.
