В какой-то момент показалось, что вся эта винтовочная трескотня и рявканье картечниц не способна остановить атакующий порыв, вновь двинувшихся вперед всадников. Но когда до позиций псковичей осталось не больше полутора сотен шагов, часть всадников полетела через головы лошадей, оглашающих округу ржанием наполненным дикой болью. Волчьи ямы сказали-тки свое слово.
И тут же перед всадниками и среди них начали вспухать разрывы. Родиону не нужно было пояснять суть происходящего. Пехотный капитан вывел из строя гранатометчиков, и те один за другим отправили в полет свои гранаты, закрепленные на отрезы веревки, в результате чего получалось нечто похожее на пращу. Двенадцать гранатометчиков, эквивалент гренадеров других армий. Семьдесят две гранаты, запущенные с минимальным интервалом. Это очень даже серьезно.
Вообще-то в карповских полках каждый солдат имеет по паре гранат. Правда вес, а как следствие и заряд пороха в них поскромнее. И метнуть их дальше сорока шагов под силу далеко не каждому. Но оружие в качестве последнего аргумента или подспорья весьма действенное.
Родион уже дернул клапан подсумка, намереваясь запустить в шведов гранатой. Но, рифленый яйцеобразный корпус так и остался лежать на месте. До последнего аргумента так и не дошло. Шведы все же не выдержали, отвернули и нахлестывая лошадей помчались прочь, оставляя поле боя устланное их павшими и ранеными товарищами.
— Стреляйте, братцы! Бей гадов в спину! Чтобы и мысли не было вернуться! — Подбадривая солдат, разорялся Мезенцев.
Пирогов не видел причин не согласиться с командиром роты стрелков, поэтому продублировал приказ своим парням. А вот минами бросаться он погодит. Их осталось не так чтобы и много. Надо бы приберечь на черный день. Разве только уточнить кое-что.
— Ероха, что там на шведском редуте! — Позвал он наблюдателя, так и сидевшего на вершине дерева.
— Многих побили, господин капитан. Раненых изрядно. Но шведы вышли из редутов. Уже перешли реку и пошли в наступление.
Та-ак. Началось. Командир противника сидению в укреплениях все же предпочел решительную атаку. В принципе, не сказать, что тот неправ. Вон и пушки палить перестали. И минометы на левом фланге молчат, чтобы ненароком не угодить в своих. Иное дело, что именно на это и рассчитывал Иван Архипович…
* * *
— Рота! Стой! На колено! Целься! Пали! — Раздался по центру голос командира роты.
— Взвод! Стой! На колено! Целься! Пали! — Вторя ему, отдавал команды Дмитрий.
Командир соседнего взвода ориентировался уже по его выкрику. Иначе здесь голос не расслышать. Рота же, с интервалами между солдатами растянулась цепью на добрую сотню сажен. Тут глотку луженую иметь надо, чтобы перекричать звуки висящие над полем.
Залп вышел не стройным, а повзводным. Но от того он не был менее губительным. До шведов саженей сто пятьдесят, но противник накатывает на псковичей быстрым шагом и плотной массой. Так что, главное правильно взять прицел по высоте, а там пули почти обязательно найдут свою цель.
Дмитрий потянул большим пальцем на себя защелку. Затвор откинулся влево. Теперь подхватить за шпильку стреляную гильзу и извлечь из патронника. Вставить в свободное место в патронташе. Извлечь заряженный патрон и вогнать его в ствол. Захлопнуть затвор. Курок на предохранительный взвод. Из пороховницы на груди насыпать порох на затравочную полку. Взвести курок на боевой взвод.
Он едва только успел перезарядиться, как с боков, заполняя интервалы, опустились солдаты из соседней роты, двигавшиеся сзади. Цепь сразу же уплотнилась, и следующий залп уже был куда более весомым.
К следующей перезарядке, послышался Залп над головой. Это подтянулась третья цепь и бьет из положения стоя. Чуть позже подтянулась еще одна рота, заполнившая интервалы уже в образовавшейся второй цепи…
Всего они успели дать четыре залпа. На правом фланге несколько раз рявкнули картечницы. Цепи так и не успели уплотниться до конца, когда шведы приблизились на дистанцию залпа. Правда русские нагло проигнорировали их намерение обменяться залпами, и перед самой пальбой повалились в траву, пропуская смертоносный и воющий свинец над собой.
А потом времени на пальбу уже не осталось. Дым еще не успел рассеяться, а противник уже бросился в атаку оглашая округу воинственными криками. Дмитрий едва только и успел, что вскочить да продублировать команду в атаку. Ах да. Еще и глянуть эдак искоса, не празднует ли кто труса. А там с ревом и дико вращая глазами он понесся на врага, позабыв обо всем на свете.
Дорохин с легкостью отбил штыком клинок шпаги, и используя преимущество в длине оружия ткнул противника в грудь. Отточенная сталь легко проникла сквозь сукно и впилась в податливое тело. Слегка провернуть оружие, дабы тесак не застрял в ране и резким движением выдернуть его назад.
Атаку следующего он от бил уже самой винтовкой. И тут же врезал снизу вверх прикладом в лицо. Добивать не стал. Третий был уже близко. Описав винтовкой дугу, Дмитрий рубанул его тяжелым тесаком по голове. Треуголка не шлем, да и кости такому противиться не могут. Влажный хруст и противник молча рухнул в траву, разве только и успел, что закатить глаза. Дмитрий же уже нацелился на следующего…
Сшибка оказалась страшной. И положа руку на сердце, даже понеся серьезные потери еще до рукопашной, шведы все еще имели существенное преимущество. Но поначалу сказалось преимущество русских в использовании отработанных приемов штыкового боя. А затем, во фланг изрядно прореженный как винтовочными залпами, так и картечницами ударила рота стрелков внезапно появившаяся из-за рощицы. Это явилось такой неожиданностью, что шведский левый фланг буквально сразу же обрушился.
Все произошло настолько внезапно и стремительно, что стрелковая рота и лешаки на левом фланге псковичей, та и остались не у дел попросту не успевая ввязаться в бой, даже на уровне штуцерных стрелков. Так и остались сторонними наблюдателями, все участие которых свелось к захвату редута, да обстрелу противника из минометов. Ну да. За то тут они отличились, выпустив все до последней железки и изрядно проредив ряды противника.
Пока идет драка, при схожей выучке, потери сторон примерно равны. Но паника способна захватить самые храбрые сердца. Стоит только побежать одному, как обязательно найдется еще один слабый духом. Потом еще. И еще. И вот бегут уже записные храбрецы. А им на пятки наступают преследователи. Причем они не просто догоняют, а колют, рубят, режут и стреляют. И название этому уже даже не избиение, а бойня. И потери у проигравшей стороны растут как снежный ком.
Дмитрий и сам не понял, каким образом он оказался посреди захваченного редута, над очередным телом обряженным в синий мундир изрядно изгвазданным бурым. Тесак ушел в грудь почти на всю длину и никак не желает высвобождаться. Сержант скорее всего и пришел-то в себя, только от того, что вынужден был отвлечься от убийства, чтобы высвободить свое оружие.
Ага. Ротная труба призывает всех собраться подле трубача, а как следствие командира роты. Вообще-то доносится звук далеко не только их трубы. Но свою-то Дмитрий отличит от сотен. За год с лишним, уж успел к ней попривыкнуть.
