В это было трудно поверить. Да что, там, невозможно. Но полк практически полной штатной численности, за исключением обоза, нестроевых, медицинских взводов и роты, а так же драгун, абсолютно скрытно сумел выдвинуться к намеченной цели. В смысле, они конечно все время оставались на виду, но так и остались нераспознанными. А ведь Карпов говорил о том, что в лучшем случае рассчитывает на беспрепятственный переход только на шестьдесят верст, с учетом речного. Далее он намеревался пробиваться с боем. Но случилось так, что удалось соблюсти секретность до конца.
Вот он вал редута, за которым находится не только гарнизон города Сала, но и склады с готовой продукцией. Ее вывозят в столицу раз в месяц. Что за товар, из-за которого в небольшом провинциальном городке квартирует целый батальон? Так ведь именно здесь находятся единственные в Швеции серебряные копи.
Вообще-то, не сказать, что здесь сосредоточены огромные богатства. По сути, с учетом постоянного вывоза, в городе не бывает серебра на сумму превышающую двадцать тысяч риксдалеров, все зависит от выработки, порой она больше, порой меньше.
Словом, не та сумма из-за которой стоит держать столь серьезный гарнизон. Но он ведь по сути охраняет не столько серебро, сколько сам рудник. При общем бюджете Швеции в два миллиона риксдалеров, двести тысяч приходятся именно на шахту Сала. Это стабильная десятая часть бюджета королевства. И если перерезать эту подпитку, то на фоне уже понесенных потерь, эта будет не менее болезненной.
Караульный. Ночь темная, но солдат идущий по валу, отчетливо виден на фоне неба. Вернее, виден только его более темный силуэт. Но кто сказал, что для опытного стрелка засевшего в сотне шагов этого недостаточно. Затаить дыхание. Хлоп-п! Есть! Стреляя в голову Александр все же рисковал. Но с другой стороны, караульный молча мотнул головой и изломанной куклой повалился на землю. Только и того, что брякнул мушкет.
Лешаки сорвались с места и бегом преодолели расстояние до крутого склона вала. Рва как такового уже давно нет. Только и того, что заросшая покатая канава. Траву никто не выкашивал. За что отдельное спасибо. Все же карабкаться по такому скату не очень удобно. Стебли же подсохшего и уже изрядно окрепшего бурьяна в этом деле отличное подспорье.
Едва оказавшись на вершине, упал на колено, впечатав баллон приклад в плечо и поводя стволом в своем секторе. Слева замер Елизар, справа Киря. У верхнего среза вала залегли остальные. У них оружие далеко не бесшумное, поэтому пока и отсвечивать незачем. Чисто. Что там на других сторонах вала не разобрать. Темень. Но шума вроде нет. Но это не имеет значения. Их дело управиться со своим караульным и ждать. На этот раз, десяток действует в составе взвода, а соответственно и их самостоятельность слегка подрезали.
Крик филина. Ответить. Знак своим и пока еще остающимся внизу, перемахнуть вал, бегом к казармам. Следом за его десятком, стелятся фигуры остального взвода. Не проходит и минуты, как три здания казарм оказываются в кольце. Один из десятков уже блокировал офицерские квартиры.
Александр сбросил лохматку, которая сейчас будет только помехой. Открыл вентиль на фонаре. Сначала сильно, чтобы разом напустить на карбид побольше воды. Потом прикрутил. Крутнул колесико высекая искру. Есть. За стеклом заплясал огонек пламени, отражающийся от вогнутой зеркальной пластинки, а перед ним появился освещенный конус. Теперь надеть ременную петлю на голову и закрепить фонарь на лбу. Раньше в руках носить приходилось, но так куда удобнее.
Взгляд на парней. Все уже готовы к штурму и отсвечивают фонарями на лбах. И как-то разом появился контраст, между освещенными участками и непроглядного мрака за пределами света. Добрыня распахнул дверь и сразу же подался назад, пропуская вперед вооруженных духовушками. Остальные уже извлекли тесаки, готовясь резаться.
Александр скользнул в помещение, поводя по сторонам головой и одновременно подсвечивая пространство перед собой. А вот и дежурный солдат. Вскинулся на шум, но тут же зажмурился, от ударившего в глаза света. Оно со сна и свеча слепит, а тут куда более яркий карбид, да еще и с отражателем.
— А…
Хлоп-п! Солдат откинулся на спину, загрохотав колченогим стулом, ну и сам упал далеко не без шума. Впрочем, он уже в прошлом. Некогда рассматривать детали. Счет пошел на мгновения. Несколько шагов и Александр уже в широком проходе между двумя рядами нар. Позади него, уступом держатся Елизар и Киря. За ними движутся остальные.
С противоположной стороны появилась еще одна группа, освещающая себе путь фонарями. Это второй десяток, зашедший с другой стороны, воспользовавшись черным ходом. Все же не стоит соваться вдесятером, даже против спящей сотни солдат. И уж тем более, если это ни какие-то там желторотики.
Вот один из солдат поднялся, поминая чью-то блудливую мать. Хлоп-п! Этот откинулся молча, но раскинув руки приложил по голове своего соседа по нарам. Тот проснулся с явным недовольством. Руки еще привычно перезаряжали духовушку, а справа уже раздалось знакомое. Хлоп-п! А вот этот молча умирать не пожелал. Казарма тут же наполнилась его стенаниями. Впрочем тратить на него еще один заряд никто не собирался.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Стоны, вскрики, брань, недоумение, призывы к оружию. Идущие следом уже растеклись во всю ширь казармы, двигаясь прямо по нарам и разя клинками ошалевших и пока мало, что соображающих шведов. Точно такая же картина и перед лешаками второго десятка, движущимися на встречу.
Секунда, и в казарме началась форменная резня. Шведы приходили в себя довольно быстро. И столь же стремительно опустел магазин духовушки. Перезаряжаться было попросту некогда. Александр отбросил за спину карабин, искренне надеясь на то, что тот не повредится, все же капризное оружие.
Вообще-то, в помещениях они действовали иначе. Штурмующая группа идет впереди, а поддерживающие их стрелки позади. Но такая тактика хороша только в тесных помещениях или при наличии достаточного числа народа для первой линии. Казарма же оказалась широкой, и шесть бойцов качественно перекрыть ее не могли. Радовало хотя бы то, что им все же удалось застать противника в постелях и нары в один ярус. Будь тут два и пришлось бы куда горше.
Выхватывая тесак Александр сдвинулся в сторону пропуская мимо себя руку с тускло блеснувшим клинком. Одновременно он провалился вперед задрав вверх руку с уже вырванным тесаком. Сталь вошла в грудь противника под углом сверху вниз. Даже если удар вышел и не смертельным, рана все одно доконает бедолагу. С такими и в Псковском госпитале далеко не всегда справляются. А уж если не просто уколоть, а еще и взрезать, так и подавно.
Левая рука упала к голенищу, и в ладонь стукнулась рукоять засапожника. Вовремя. Тесак еще в груди поверженного противника, а на Александра уже надвигается следующий. Выбросить нож в его сторону, ощутив как отточенная сталь легко проникает в живую плоть. Повести кистью в сторону, взрезая внутренности и вырывая из груди врага крик полный отчаяния, ярости и боли. Иди к Одину!
Тесак наконец высвободился. И в этот момент следующий атаковал десятника шпагой. Вот плохо, что клинки, подобно мушкетам и пистолям не хранятся в пирамидах. Как не внезапна была атака в мечущемся и неровном свете, Редькин все же успел вовремя ее распознать, и отбить ударом тесака. Развернулся вокруг оси, позволяя шведу приблизиться и сходу вогнал ему в основание шеи засапожник.
