И кто-то еще будет утверждать, что французы не готовились к этому сражению, не знали о нем и были застигнуты врасплох?
Оценив обстановку, Вранкен принял единственно верное в сложившейся ситуации решение: атаковать горы всей дивизией, при этом «…ручаясь за успех».
Трудно сказать, насколько это могло получиться, учитывая почти полное отсутствие артиллерии, но по крайней мере потери могли быть не такими большими. Однако намерение Вранкена было в категорической форме отклонено командиром корпуса. Не сообразуясь с реалиями «…Реад резко ответил: “Не Вы здесь начальник, а я, извольте исполнять, что Вам приказывают!».
Вот уж действительно — коса на камень. Один готов кинуть без поддержки дивизию на закрепившегося и подтянувшего резервы неприятеля, а другой считает, что убивать собственных солдат нужно не всех сразу, а в порядке очереди. Вранкен, исполнительный и дисциплинированный начальник, выполнил приказ и начал перестраивать дивизию для атаки. Сразу же вылезли проблемы, вызванные слабой тактической подготовкой войск, прибывших в Крым летом 1855 г.
Игры севастопольских детей. Рисунок В.Е. Маковского. 1872 г.
«Боевой порядок, утвержденный главнокомандующим для дивизий, составлявших Крымскую Армию был из пяти линий, первую линию коих составлял один из батальонов младшего полка дивизии в ротных колоннах на таких интервалах, чтобы батареи между ними расположенные могли иметь до 30-ти шагов между орудиями: эта линия прикрывалась цепью штуцерников, заблаговременно собранных от полков дивизии. Вторую линию составляли остальные три батальона младшего полка, в батальонных колоннах к атаке за интервалами между ротными колоннами, но не непосредственно против расположенных там батарей. Третью линию составляли четыре батальонные колонны 3-го полка дивизии. За этой линией 1-я бригада дивизии в резерве, также в двух линиях.
…Для удобства перестроения дивизии из резервного порядка в боевой было принято составлять каждую линию резервного порядка из одного полка, имея головы батальонов на линии».
Таким образом, роковое отправление пехоты в атаку поочередно полками было предопределено не только глупостью Реада, но и решением главнокомандующего русской армией в Крыму. Командир корпуса был не более чем лицом, выполнившим требуемые предписания, точно также как и Вранкен беспрекословно выполнил отданный ему приказ, не смея возразить своему грозному начальнику. Но не значит ли это, что часть вины за происшедшую трагедию должна лечь не только на плечи погибшего Реада, но и на Горчакова, навязавшего ему подобный способ употребления войск в сражении? Возможно на равнинной местности подобный порядок был приемлемым, но в условиях пересеченной, изобиловавшей местными преградами и малым количеством подходных путей, он таковым не стал. Хотя, признаем, разумное зерно в виде усиленных стрелковых цепей в нем присутствовало.
Перестроение началась с традиционной путаницы, сопровождавшей всё Чернореченское сражение: «..,Так как этот боевой порядок недавно был изобретен и 5-я пехотная дивизия однажды только пробовала его строить на позиции при р. Каче, то чтобы не случилось излишнего стеснения интервалов, как между ротными, так и между батальонными колоннами, дивизионный квартирмейстер приказал означать жалонерами каждую из колонн. Взяв четырех жалонеров Галицкого полка, повел их вперед для означения ротных колонн, полагая по одному жалонеру на колонну».
Поправлю Кузмина в одном. Боевой порядок, о котором он говорит, и в котором действовали почти все русские части на Черной речке, был не таким уж недавним нововведением. Он был введен с учетом действий в сражениях при Альме и Инкермане. Опыт этих неудачных сражений подтвердил, что «…необходимость дробления, т.е. принятия боевой частью единицы менее крупной чем батальон, выяснилось Крымской кампанией».
В изданных в ноябре 1854 г. «Правилах для руководства во время боя» командование признало, что «введение в армиях большого числа штуцеров и других ружей дальнего полета» требует несколько изменить «малую тактику пехоты». В частности, был переработан первый (основной) боевой порядок дивизии, состоящей из 16 батальонов и 3 артиллерийских батарей. Первую боевую линию образовывал 4-й батальон 4-го полка дивизии, построенный в линию ротных колонн с интервалами между ротами 150–200 шагов; в каждом интервале размещались 4 орудия. В 200–300 шагах позади разворачивалась вторая линия, состоящая из остальных трех батальонов 4-го полка в колоннах к атаке (за интервалами первой линии). Третья линия (3-й полк в полувзводных колоннах) строилась в 600 шагах за центром первой. Первая бригада дивизии и две батареи в резервном порядке располагалась в 200 шагах позади третьего полка. Ротные колонны высылали вперед густую цепь, а при необходимости рассыпались в цепь целиком. Вторая и третья линии по возможности скрывались в неровностях местности. Колонны второй линии атаковали противника в штыки, третья линия служила резервом; задняя бригада использовалась для продолжения боевой линии или для решительной атаки.
Практическое апробирование этого боевого построения успешно прошло задолго до Чернореченского сражения. К сожалению, большая часть войск, прибывших в Крым к августу 1855 г., усвоить его в полной мере и, тем более испытать в деле, не успела.
«В таком боевом порядке, например, Волынский полк в ночь с 11 на 12 февраля 1855 г. прикрывал возведение Селенгинского редута перед Малаховым курганом в Севастополе: 4-й батальон стоял впереди в ротных колоннах (рассыпав в цепь по взводу от роты), три остальные батальона в колоннах к атаке составляли вторую линию».
Учиться пришлось под огнем, когда расплата за плохо усвоенные знания была невероятно высокой. При Черной речке для 5-й дивизии проблема состояла в том, что этот порядок, в который она спешно перестраивалась под огнем, был лишен своей главной составляющей — артиллерии в интервалах. Пушки артиллерийской бригады подошли когда бой был в самом разгаре. В результате артиллерия не стала для русской пехоты той опорой, которая должна была иметь цель действовать настолько продуктивно, чтобы эта самая пехота могла без потерь (или с минимальными потерями) и со свежими силами подходить к противнику. Это было не чем-то новым и доселе неизвестным. Аксиома военного искусства была заложена еще Фридрихом Великим и гласила, что «наступать на врага, не обеспечив за собою превосходства в огне, равносильно тому, если бы толпа с палками вздумала сражаться против вооруженного войска».
АТАКА КОСТРОМСКОГО ПОЛКА
Перестроив дивизию, Вранкен начал атаку силами Костромского полка, составлявшего вторую линию, но развернутого в линию четырех батальонов. Решение это было оправданным, принимая в расчет обстоятельство, что «…полк этот составляли четыре батальонные колонны, но не три, как Галицкий; кроме того, проведенный сквозь линии Галицкого полка, Костромской полк сознавал бы, что имеет за собою близкое подкрепление; Галицкий же полк был бы возбужден чувством соревнования к товарищам, которым выпала честь производить первую атаку».
