9) снабжение флота.
«Заключение комиссии и содержит ответы на вопросы, поставленные перед ней. Выводы комиссии по последним трем пунктам составляют отдельный документ и не публикуются, поскольку они не относятся непосредственно к операции 25–27 декабря».
Телеграмма главнокомандующего Вооруженными силами Республики И. И. Вацетиса В. М. Альтфатеру по поводу операции Балтийского флота 25–27 декабря. Аналогичный текст предписания был вручен командирам «Андрея Первозванного», «Олега», «Спартака», «Автроила» и «Азарда». Копия телеграммы была послана В. И. Ленину: «30 декабря 1918 г. Из донесения наморен о морской операции под Ревелем видно, что отряду из 2 миноносцев, крейсера „Олег“ и линейного корабля „Андрей Первозванный“ дана была задача выйти в море и, в случае обнаружения слабейших неприятельских судов, вступить с ними в бой. Отряд из 2 миноносцев взял на себя частную задачу: обстрелять г. Ревель и вызвать оттуда корабли противника. Подобная задача не могла иметь места, так как носит характер чисто морского набега и не имеет никакого отношения к взаимодействию с сухопутными частями. Кроме того, такая рискованная задача не отвечает состоянию наших малочисленных морских сил, которые необходимы для прикрытия правого фланга наших войск, наступающих от Нарвы на Везенберг и Ревель, а также для обороны Кронштадта. С потерей наших судов правый фланг нашей армии Ревельского направления подвержен удару десанта, против чего прошу принять меры. Кроме того, из ваших донесений видно, что крейсер „Олег“ и линейный корабль „Андрей Первозванный“ не поддержали наших миноносцев, а ушли в Кронштадт.
Прошу сообщить мне, во–первых, почему об этой морской операции и поставленной ей задаче не было заблаговременно донесено мне; во–вторых, какая преследовалась цель обстрелом Ревеля и вызовом судов противника оттуда. Вместе с тем, вновь подтверждаю, что ближайшая задача судов Балтфлота ни в коем случае не заключается в самостоятельных активных морских операциях, а состоит в прикрытии правого фланга войск, наступающих в Прибалтике, охране со стороны моря тыла войск, наступающих от Нарвы на Ревель, в комбинированных действиях флота и сухопутных войск и в производстве десанта. Эти задачи флоту были высказаны на заседании Реввоенсовета Республики 2 декабря, на котором присутствовали и вы, и с того времени стратегическая обстановка нисколько не изменила указанных флоту задач. Главком Вацетис».
До конца «копать» чрезвычайная комиссия не могла, так как все указания об операции исходили лично от Троцкого, а на Балтике их единолично претворял в жизнь его любимец Раскольников. Троцкий утверждал и безумный план набега, придуманный тем же Раскольниковым. Зарубаев и другие флагманы познакомились с документом только поздним вечером, перед самым выходом в море, и никаких изменений внести в него не имели права.
Из объяснения начморси Зарубаева: «Увидев план, чины штаба сразу обратили членов РВС к следующим моментам. „Азард“ уже в порту, у него полностью отсутствует топливный запас. „Автроил“ еще не завершил ремонтные работы, требуется не менее суток, хотя я собрал все имеющиеся рабочие бригады, о чем рапортом докладывал Альтфатеру. Задачи командирам крейсера и линкора еще не доведены, опыта стрельбы команды ЭМ не имеют никакого, так что при настаивании на плане легче ограничиться разведкой, если вовсе есть резон поспешно выходить на операцию».
Альтфатер на комиссии, кстати, подтвердил показания начморси. И что? А ничего!
Заключение Особой комиссии Реввоенсовета Республики об операции Отряда особого назначения 25–27 декабря 1918 года: «2 февраля 1919 г. Тщательно разобрав весь имеющийся налицо материал, комиссия пришла по вопросу об операции к следующему заключению.
1. Сведения, имеемые к моменту операции в штабе, определенно говорили за присутствие в Финском заливе какой–то боевой единицы, количество судов которой и характер их действий ясно указывали, что флот был не финский и не эстонский, а либо английский, либо немецкий. Флот Финляндии, как состоявший из судов, частью оставленных русскими, частью захваченных у русских финнами, по типу и вооружению не мог походить на тот, что в это время оперировал в Балтийском море. Эстонского флота быть не могло, так как его не было, а вооруженные пароходы не могли действовать так, как действовал флот в Балтике (высадка десанта, обстрел берега с большой дистанции, мелко– и глубокосидящие суда и т. д.). Присутствие же английской эскадры или немецкого отряда, переданного кому–либо (Эстляндии или Финляндии), заставляли иметь в виду при учитывании обстановки перед операцией, что эти суда, имея большой опыт в войне, хорошее вооружение, хорошее снабжение, должны представлять большую силу, что при состоянии наших кораблей являлось для нас большой угрозой, и, принимая тот или иной план операции, нельзя было не иметь вышеизложенного в виду.
2. Штаб при выработке плана операции должен был иметь в виду, что часть судов, назначенных в операцию, только что участвовала в другой и не могла в такой короткий срок пополнить всех запасов. Имея в виду, с другой стороны, трудность пополнения запасов, надо было проявить сугубую осторожность при назначении этих судов для новой операции. Создалось положение, что к началу операции суда имели запасы топлива:
а) „Андрей Первозванный“ — половину топлива (По показаниям командира линкора, угля было 500 т и топлива хватило бы на 1–1,5 суток).
б) „Олег“ — на 30 часов (На „Олеге“ было угля 400 т).
в) „Спартак“ — 150 т нефти. По показаниям свидетелей, на „Спартаке“ было 300–320 т нефти.
г) „Автроил“ — менее 150 т нефти. По показаниям свидетелей, на „Автроиле“ было 370 т нефти.
д) „Азард“ — совсем не имел нефти.
3. Организацией операции:
а) совершенно не было принято во внимание состояние северного берега Финского залива, были ли там неприятельские суда, базы и т. п.;
б) при выработке плана за основание взято то, что в известном районе нет противника;
в) не находя противника в известном районе, суда должны были уйти далеко от базы;
г) не была учтена возможность обхода с севера, невозможность в таком случае отступления;
д) суда разбиты на большое друг от друга расстояние.
Исходя из этого, приходится заключить, что организация операции не выдержана на основании тех данных, кои были в распоряжении штаба, план был недостаточно разработан и вся операция рисуется очень рискованной. План операции, который, как сказано выше, не отвечал данным, имеющимся в руках составителей его, был сильно ухудшен действиями начальника отряда тов. Раскольникова, который, отложив сначала операцию из–за опоздания „Автроила“, поставив об этом в известность наморси, неожиданно переменил свое решение и двинулся на одном „Спартаке“ для обстрела Ревеля, сообщив об этом на ходу клотиком лишь командиру „Олега“.
4. Поведение команд судов, участвовавших в операции, во время самой операции неизвестно, а о состоянии их команд до операции можно судить по ответам комиссии по вопросам об общем состоянии Балтийского флота в части личного состава.
5. Невольно бросается в глаза то важное упущение в реализации плана операции, что командиру „Олега“ совершенно не был известен весь план этой операции, что в свою очередь в дальнейшем заставило действовать его с завязанными глазами, наугад и, не имея точных руководящих данных, приспосабливаться к обстановке, исходя из первоначального задания принять на себя отступающие миноносцы. Благодаря этому, а также состоянию запасов угля и продовольствия, отсутствию связи со „Спартаком“ и „Автроилом“, наличности сведений о присутствии в Финском заливе неприятельских судов, неудовлетворительному состоянию команды и самого корабля командир „Олега“ был вынужден держаться пассивно и, не имея сведений о месте предполагаемого боя „Спартака“ и „Автроила“ с противником, не мог оказать им никакой помощи, а вынужден был, естественно, заботиться о целости корабля и о создании ему условий безопасности.
