Все дело в том, что по правилам прохождения службы офицерами российского императорского флота производство в контр-адмиралы предусматривалось только «за отличие» (т.е. по особому выбору), при этом кандидат на производство в контр-адмиралы должен был обязательно иметь за спиной четырехлетний стаж командования кораблем 1-го ранга, включавший 4 месяца внутреннего или 8 месяцев заграничного плавания.
Забегая вперед, скажем, что если Кетлинского для весьма призрачной возможности в будущем претендовать на адмиральскую должность отправили отслуживать обязательный для всех претендентов командирский ценз на корабль 1-го ранга, то Смирнову ничего этого совершенно не понадобилось. Связи у Колчака были не в пример связям Эбергарда. А потому, к всеобщему удивлению окружающих, его любимец сразу же перебрался со стула в приемной в кресло начальника штаба флота с одновременным производством сначала в капитаны 1-го ранга, а через пару месяцев и в контр-адмиралы. Это вызвало законное возмущение среди офицерской общественности. Но на все это Колчаку, думается, было глубоко наплевать.
Именно тогда же на Черноморский флот вернулась из Ставки Верховного главнокомандующего еще одна весьма странная в истории России личность — капитан 2-го ранга А.В. Немитц. Разумеется, Немитц так же состоял в «команде» Колчака. В свое время он являлся и единомышленником небезызвестного лейтенанта Шмидта, от которого, впрочем, вовремя открестился. После возвращения в Севастополь карьера масона Немитца будет стремительной. Должности и чины он будет получать чуть ли не ежемесячно. Именно он сменит Колчака на должности командующего флотом, а когда ситуация на Черном море обострится, просто исчезнет в неизвестном направлении, бросив вверенный ему флот на произвол судьбы. В годы Гражданской войны Немитц примкнул к красным и быстро стал любимцем Троцкого. Когда же звезда «красного дьявола» закатилась, Немитц сразу же заявил, что он верный ленинец. Счастливо избегнув всех репрессий, он в глубокой старости, будучи в адмиральских чинах и окруженный почитанием, спокойно скончался в Севастополе в 1969 году.
* * *
Вообще 1916 год ознаменовался серьезным укреплением позиций «младотурок», которым удалось не только расставить своих людей на все значимые должности в морском министерстве и Ставке Верховного главнокомандующего, но замахнуться и на откровенный государственный переворот в стране.
Дело в том, что в это время думские масоны и их единомышленники в Ставке были озабочены деятельностью премьер-министра Б.В. Штюрмера. К сожалению, имя Бориса Владимировича и сегодня оболгано историей. На самом деле это был истинный патриот России, последовательно и открыто боровшийся за ее величие с революционерами всех мастей и думской масонской оппозицией. В частности, именно Штюрмер, как никто другой, отстаивал право России на послевоенное обладание Босфором и Дарданеллами, чем вызывал открытую ненависть союзников. По мнению анонимного источника, писавшего под псевдонимом Старый профессор («Император Николай II и его царствование»), «На посту министра иностранных дел Штюрмер действовал по непосредственным указаниям Императора Николая II с чрезвычайной смелостью и настойчивостью в деле обеспечения русских выгод в случае успешного окончания войны и добился согласия союзников на все русские требования. За это его крайне невзлюбили союзные представители, ведшие против Штюрмера настоящую травлю». Ну, а то, что российские масоны активно подключились к этой травле, вполне логично. Не отличавшийся стойкостью и последовательностью император Николай под мощным давлением Лондона, Парижа и собственного генералитета заколебался. Именно в это время подали свой голос почувствовавшие силу флотские «младотурки». Контр-адмирал А.Д. Бубнов в своих воспоминаниях пишет: «И вот в Морском Штабе Верховного главнокомандующего родилась мысль, с радостью поддержанная всеми благомыслящими людьми в Ставке, о кандидатуре морского министра адмирала И.К. Григоровича на пост председателя Совета Министров… Мысль о кандидатуре адмирала И.К. Григоровича была передана флигель-адъютанту Саблину и начальнику походной канцелярии Нарышкину, которые, вполне с ней согласившись, взялись довести ее до сведения Государя».
Даже в прилизанных для потомков воспоминаниях Бубнова видно, что перед нами не что иное, как самый настоящий заговор с целью выдвижения во власть своего «корпоративною» ставленника. Разумеется, выдвижение Григоровича не было спонтанным желанием «простодушных моряков» помочь родному Отечеству. За столь серьезной рокировкой должен был последовать фактический захват власти в стране, причем не столько уже самими «младотурками», а теми силами, которые стояли за ними. Безусловно, что за восхождением Григоровича на высший государственный пост крылось начало ползучей буржуазной революции, осуществляемой сверху с постепенным отстранением от власти императора и приходом к власти проанглийских и профранцузских сил. Судить о том, хорошо это было бы для России или плохо, сегодня не может никто. Тем более, что о закулисье «морского варианта» захвата государственной власти нам почти ничего не известно. Что касается императора Николая Второго, то он, получив уведомление о желании определенных кругов видеть на посту премьер-министра адмирала Григоровича, некоторое время колебался, а потом решительно отверг эту кандидатуру. По-видимому, для Николая не явились секретом истинные причины выдвижения на главный пост России связанного с масонами адмирала и все последствия этого назначения как для России, так и для него лично. К сожалению, Николай, как всегда, ограничился полумерами. Вместо Григоровича он назначил премьер-министром лично честного и преданного ему, но престарелого и не слишком дееспособного князя Н.Д. Голицына, который ничего уже не мог сделать с вошедшими в раж масонами. Ну, а буквально через пару месяцев и сам император Николай Второй был уже отстранен ими от власти.
Забегая вперед, скажем, что масонская верхушка по достоинству оценила готовность адмирала Григоровича стать орудием в ее руках. И хотя из затеи с премьер-министром ничего путного не получилось, лояльность адмирала не была забыта. И Временное правительство, и советское правительство не обижали последнего министра, обеспечивая ему сносное существование. Если при Керенском Григорович жил на свою солидную пенсию, то при Советах работал в Петроградском отделении Главного управления государственного архивного фонда, а затем и вовсе включен в штат Морского архива. Помимо этого, Григорович также числился сотрудником Морской исторической комиссии (Морискома). Осенью 1924 года с разрешения советского правительства Григорович выехал во Францию, где в последние годы увлекался живописью. Умер несостоявшийся премьер-министр России в 1930 году в возрасте 77 лет.
Что касается Черноморского флота, то в предреволюционные месяцы там тоже происходили серьезные кадровые перестановки. Новый командующий флотом, вице-адмирал Колчак, как мы уже говорили выше, устроил настоящее избиение старых кадров. На Балтийским флоте вице-адмирал Непенин в отличие от своего друга Колчака особых перестановок не произвел, так как на Балтике и так все высшие должности уже занимали сторонники «младотурок».
Теперь более подробно остановимся на расправе с флаг-капитаном опального командующего Черноморским флотом капитаном 1-го ранга Кетлинским. Разумеется, что сразу же после отставки адмирала Эбергарда и прибытия на Черноморский флот Колчака последний сразу же принялся и за Кетлинского. Колчак стремился как можно скорее избавиться от любимца Эбергарда
