24 февраля казачьи разъезды обнаружили головную походную заставу японцев у города Анчжу на реке Чхончихонган. 4 марта японцы сделали попытку перебраться на правый берег реки Чхончихонган, и их кавалерия появилась в Пекчене, верстах в двенадцати от Анчжу. Казачьи сотни, направленные в Пекчен, видели около этого города три японских эскадрона, которые от столкновения с казаками уклонились и отошли. Через некоторое время они вновь появились на правом берегу Чхончихонгана и заняли Пекчен. 10 марта Мищенко направил туда две сотни казаков, которые уже под самым городом наткнулись на небольшую японскую заставу и открыли по ней огонь. Во время этой перестрелки к японцам подошло пехотное подкрепление, и были получены сведения о приближении еще крупных сил пехоты, поэтому казаки вынуждены были отойти назад. Таким образом, Пекчен остался в руках японцев и был занят отрядом в две роты и три эскадрона.
Продолжая двигаться по правому берегу Чхончихонгана, японцы заняли Чончжу, находившийся на дороге из Пхеньяна через Анчжу к И-Чжю. Их кавалерия постоянно уклонялась от стычек с казаками и уходила под прикрытие стен Чончжу.
15 марта генерал Мищенко, узнав, что у Чончжу находятся четыре японских эскадрона, с шестью сотнями двинулся туда. Японцы встретили казаков огнем со стен. Две сотни спешились и, заняв командную высоту, в свою очередь стали поражать японцев, находившихся на стенах. Вскоре подошли еще две сотни казаков и открыли сильнейший перекрестный огонь по внутреннему городу. Японцы не выдержали и попрятались по фанзам, выкинув над ними флаги Красного Креста.
В это время с востока подошли еще три японских эскадрона, два из них успели проскочить в город, а один, встреченный залповым огнем казаков, смешался и вернулся назад, оставив на поле много убитых и раненых людей и лошадей. Еще долго казаки обстреливали внутренний город, не давая японцам вылезти из фанз. Тут со стороны Кассана показались четыре японские роты, спешившие на выручку своим, и Мищенко, не желая связываться с целым неприятельским батальоном, отошел назад. Японцы вполне были удовлетворены и не стали преследовать казаков.
Отряд Мищенко потерял убитыми одного офицера и трех казаков и ранеными трех офицеров и пятнадцать казаков. Японцы же, по словам местных жителей, потеряли около сорока человек убитыми и около ста ранеными. Но эти данные, видимо, сильно преувеличены Мищенко.
21 марта передовые разъезды японского авангарда вступили уже в И-Чжю, а 23 марта передовые части японского авангарда вошли в соприкосновение с русскими стрелками, занимавшими остров Матуцео. В тот же день японцы сожгли русский поселок Иогампо, находившийся в 22 верстах ниже И-Чжю. Там они захватили и уничтожили лесные материалы и склады русской лесной концессии.
В тот же день в И-Чжю вступил и авангард 1-й японской армии, сила которого первоначально была определена в бригаду пехоты с кавалерией и парой артиллерийских батарей.
Этот отряд, войдя в И-Чжю, очутился в пяти днях пути от своих главных сил, сосредоточивавшихся в это время к Пеньянгу. Это было очень рискованно со стороны японцев, и если бы русские генералы были лучше осведомлены и проявили больше активности, то авангард этот легко мог бы быть отрезан. Действительно, в это время на правом берегу Ялу, напротив И-Чжю, находилось до шести тысяч русской пехоты, тысяча кавалерии и до тридцати орудий.
Как уже говорилось, русские войска не имели определенного плана действий. С самого начала войны как на суше, так и на море происходила смена командования. Старка сменил Макаров, а 8 февраля Николай II вместо Н.П. Линевича назначил командующим Маньчжурской армией А. И. Куропаткина. Но ехал он долго, и весь февраль армией командовал Линевич. Так, 10 февраля Линевич издал приказ № 8, где говорилось: «Наместник на Дальнем Востоке приказал: считать границей района наших действий в Маньчжурии границу между Монголией и Маньчжурией до р. Лух, далее на Синьмыньтин и от него по железной дороге на Гоубаньцзы и Инкоу. Изложенное объявляю к руководству».
С началом войны Николай II резко сбавил тон в отношении «макак», от которых «только мокро останется», и уже 14 февраля выдал Высочайшее указание: «Открытие военных действий японцами застигло наши войска, предназначенные для борьбы с ними, немобилизованными и расположенными в пунктах квартирования на обширном пространстве Приамурского округа и Маньчжурии… В силу этого первенствующей целью наших действий в первый период войны является удержание в своей власти Восточной Китайской железной дороги, служащей единственным путем подвоза подкреплений и запасов, и особенно Харбина, с потерей которого прерывается связь империи с Приамурским округом и войсками, обороняющими Приамурскую область… В пределах Приамурской области надлежит иметь силы, необходимые для обороны Владивостока, охраны побережья и путей от него в глубь территории против возможных покушений японцев».
Итак, теперь выяснилось, что главная задача — защитить от «макак» Харбин.
К 15 марта 1904 г. в составе войск в Южной Маньчжурии и Квантунского полуострова насчитывалось 79,5 батальона пехоты, около 40 эскадронов и сотен конницы, 20 батарей пешей, 2 батареи конной и 1 батарея горной артиллерии. Из них 26 батальонов пехоты, 3,5 батареи артиллерии и 1 эскадрон конницы дислоцировались на Квантунском полуострове. 25 батальонов, 7 батарей и 9,5 сотни составляли главные силы в районе Ляояна, 21,5 батальона, 0,5 батареи и полусотня конницы находились в Мукдене. Остальные войска были сведены в отдельные небольшие отряды и авангарды.
Южный авангард в составе 18 батальонов, 6 эскадронов, 6 батарей пешей и 1 батареи конной артиллерии под командованием генерала Кондратовича, развернувшись в районе Инкоу, Гайчжоу и Сеньючена, оборонял побережье Ляодунского залива.
В Северной Корее действовал передовой конный отряд в составе 22 сотен конницы и 1 казачьей бригады под командованием генерала Мищенко. Отряду ставилась задача выдвинуться до 100 км южнее реки Ялу и вести разведку передвижений 1-й японской армии.
Конный отряд в составе двух сотен и двух конно-охотничьих команд под командованием подполковника Мадритова вел наблюдение за противником в районе среднего и верхнего течения реки Ялу.
Восточный авангард, созданный 28 февраля 1904 г., в составе восьми батальонов, одной пулеметной роты, трех батарей пешей и одной батареи конной артиллерии под командованием генерала Кашталинского имел задачу занять оборону по правому берегу нижнего течения реки Ялу и «укрепить свою позицию в подходящих местах для наилучшей обороны».
Передовой отряд Мищенко после ряда стычек с дозорами противника, отходя на север, 21 марта переправился на правый берег Ялу и вошел в состав Восточного авангарда.
Было очевидно, что 1-я японская армия, соблюдая осторожность, выдвигается к реке Ялу. В этих условиях Восточный авангард усиливался частью сил 6-й Восточно-Сибирской дивизии с 1-й, 2-й и 3-й батареями 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады. В связи с таким усилением авангарда его состав был доведен до 15 батальонов, 6 батарей пешей артиллерии, 1 горной батареи и батареи Забайкальского казачьего войска (62 орудия). В таком составе 27 марта 1904 г. Восточный авангард был переименован в Восточный отряд, на который возлагались следующие задачи:
