Когда поступили донесения от всех частей, то стала ясна общая картина — войска из-за недостаточности сил не могли развить успех колонны генерал-майора Базина. Муравьев понял, что турки штурм отразили, а захват бастионов Чакмакских высот систему их крепостной обороны не разрушил.
Главнокомандующий приказал прекратить штурм, войскам сойти с Шарохских и Чакмакских высот и вернуться в осадный лагерь. Отход прикрывался свежими батальонами стрелков. Приказывалось вынести с поля боя всех раненых, чтобы те не оказались в руках османов, которые зверствовали не только над телами павших.
Русские войска отступили организованно. Захваченные укрепления были частью взорваны находившимися в них боеприпасами.
Неудача в штурме Карской крепости дорого обошлась кавказцам. Урон Отдельного корпуса в день 17 сентября составил убитыми 74 офицера и 2442 нижних чина, ранеными— 178 офицеров и 4784 нижних чина. Пехотные батальоны, шедшие на приступ в первых линиях колонн, потеряли треть списочного состава. Потери орудийных расчетов и особенно кавалерии оказались незначительными.
Неудача русских дорого обошлась и осажденному гарнизону Карса. Хотя его защитники находились на хорошо укрепленных позициях, тем не менее их потери составили до четырех тысяч человек
[10], пострадавших в основном в ходе рукопашных схваток от холодного оружия — штыков и сабель. Особенно велики потери османов оказались на Чакмакских и Шарохских высотах.
Атакующие захватили 23 вражеских орудия. Однако привезти на руках в свой лагерь они смогли только четыре трофейных пушки малого калибра. Остальные же или заклепали, или привели в негодность. Захваченный на батареях боезапас или был подорван, или испорчен: снаряды бросались во рвы, а порох рассыпался по земле. Трофеями стали 14 знамен и отрядных значков турок.
Под вечер войска, участвовавшие в штурме, подавленные неудачей, но не потерявшие бодрости духа, разместились на своих прежних местах. Полковые священники отпели павших воинов. Походные лазареты наполнились ранеными и контуженными. Командиров заботило только одно — чтобы люди не потеряли боевого настроя.
В тот же день, 17 сентября, обложение Карской крепости возобновилось в прежних, строгих правилах.
...Осадная жизнь пошла своим прежним чередом. Муравьев приказал еще больше ужесточить контроль за всеми дорогами и тропами, ведущими в крепость. Выходы из нее фуражиров по ночам совсем прекратились. Те немногие лошади, что имелись у старшего гарнизонного начальства, теперь совсем остались без корма. Сторожевыми заставами успешно перехватывались вражеские лазутчики.
Бригадир Вильяме советовал муширу «соблюдать» европейские законы войны. Так, стороны произвели обмен пленных. Турки откровенно старались избавиться от лишних ртов, отдавая раненых русских, попавших в плен в ходе штурма. Своих же людей в Карcе принимали с большой неохотой.
Наступили осенние холода. Положение осажденных стало еще более тягостным из-за недостатка теплой одежды и почти полного отсутствия топлива: в городе были вырублены все деревья и кустарники. Среди горожан, особенно армян-христиан, начались волнения. Вассиф-паша стал всерьез опасаться армянской части населения Карса, поскольку в ее симпатиях к России ему сомневаться не приходилось.
Число беглецов из крепости увеличивалось. Теперь осажденный гарнизон терял за сутки дезертирами и умершими от болезней по 150 человек и больше. Особенно участились побеги из редифа — султанского ополчения. В Карcе в очередной раз сократили суточную норму выдачи солдатам провианта.
Теперь реально складывалась ситуация для успешного штурма крепости. Но генерал Н.Н. Муравьев рассудил мудро: по данным разведки и опросам пленных он знал, что дни султанской крепости сочтены и что она сдастся без боя. То есть без пролития крови русских солдат.
12 ноября из города выехали пять парламентеров. Старший из них был адъютантом английского бригадира Вильямса. Он стал настаивать на личной встрече русского главнокомандующего с его начальником. Муравьев такое согласие дал.
Встреча состоялась на следующий день. Вильяме сказал, что он (а не мушир Вассиф-паша, главнокомандующий Анатолийской армии) готов сдать русским крепость Каре. После непродолжительных переговоров были определены условия капитуляции гарнизона. Договорились о следующем.
Иностранные волонтеры (поляки, венгры и англичане) отпускались в Турцию с личным оружием. Турецким офицерам сохранялось личное оружие. Анатолийская армия становилась военнопленной. Ополченцы (6500 человек) распускались по домам.
15 ноября бригадир Вильяме снова приехал в русский лагерь. Он привез сообщение о том, что на сегодняшний день от личного состава Анатолийской армии осталось меньше половины: всего 16 тысяч кадровых военнослужащих вместе с больными в госпиталях и местными ополченцами.
Капитуляция Карской крепости состоялась 16 ноября 1855 года. Султанские войска вышли на равнину (где по такому случаю выстроились войска Отдельного Кавказского корпуса) за рекой Карс-чай и там сложили свое оружие и 12 полковых знамен. Церемония капитуляции проходила под дулами русских орудий, заряженных картечью: война на Востоке оставалась Восточной войной.
Для побежденных турок, истомленных голодом и холодом, был устроен обед. Он состоял из русских щей с говядиной и каши. Все это было наварено в большом количестве в котлах, стоявших на речном берегу.
После обеда тысячи военнопленных с личными вещами под охраной конных конвоев потянулись к границе России. Часть пленных оставили в осадном лагере на различных работах и для ухода за своими же больными и ранеными, которых набралось в крепостных госпиталях немалое число.
Так перестала существовать на Кавказском театре Крымской войны турецкая Анатолийская армия. Русский главнокомандующий генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев отдал следующий приказ по Отдельному Кавказскому корпусу:
«Поздравляю вас, сотрудники мои. Как наместник Царский, благодарю вас. Кровью вашею и трудами повержены к стопам Государя Императора твердыни Малой Азии. Русский флаг развевается на стенах Карса; в нем является торжество Креста Спасителя. Исчезла, как прах, вся 30-тысячная Анатолийская армия. В плену главнокомандующий ее со всеми пашами (всего 8 пашей), офицерами и английским генералом, управляющим обороной, со своим штабом. Тысячи пленных турок отправляются на родину нашу свидетельствовать о подвигах ваших.
Не сочтены еще приобретенные нами большие запасы оружия и казенного имущества, оставшиеся в Карее; но, кроме отбитых вами в течение кампании орудий и знамен, еще 130 орудий обогатят арсеналы наши. Множество знамен украсят святые соборы России, на память постоянных доблестей ваших.
Вторично поздравляю — от большого до меньшего, — сотрудники мои. Вторично благодарю вас и от себя лично, сослуживцы. Вам я обязан счастием обрадовать сердце Царя. Вы довершили в нынешнем году совершенное вами в течение прошедших двух лет.
