На выходные приехала Элен, мы говорили с ней целыми днями. Для меня она была мощной поддержкой.
Прошло шесть недель, надвигались экзамены. Я была все время дома. В понедельник днем я занималась в своей комнате. У моих ног лежала такса Джасмин. Я услыхала, как она грызет стул, и прикрикнула на нее. Потом посмотрела на пол и увидела уголок драгоценной книги, которую дал мне мистер Бёрнс. На ней были отчетливые ямки от острых зубов.
– Перестань! – крикнула я в отчаянии. – Проклятая гадина! Перестань! – Как я теперь посмотрю ему в глаза? Этого мне еще не хватало! Я рухнула на кровать и схватилась за голову. Джасмин глядела на меня невинным взором. Зазвонил телефон. Такса зарычала и сорвала трубку. – Убирайся, глупое животное! – закричала я.
– Элис, это ты, Элис?
Я подняла трубку.
– Алло.
– Элис, привет! Где ты была? Что происходит? – В голосе Ребекки звучало удивление. – Я позвонила тебе на квартиру, а мне сказали, что ты дома. Почему ты дома? Я хотела пригласить тебя на бутылочку вина.
Добрая моя подруга Ребекка! Мы могли не общаться неделями, но когда уж встречались, все было так, будто мы разговаривали лишь вчера. Наша дружба не зависела ни от чего. Я сразу рассказала ей обо всем. Я не собиралась делать вид, что сижу дома по доброй воле.
– Мне просто не верится. Сейчас я поеду и выскажу им все, что думаю. Ты не должна все время быть дома. Позволь мне поговорить с ними.
– Если хочешь, – ответила я, тронутая ее готовностью мне помочь, хотя и сомневалась, что это изменит ситуацию.
Ребекка поговорила с Маркусом.
– Вы никогда не жили рядом с Элис и не знаете, в каком она бывает состоянии, – сказал он.
– Но она и не собиралась быть там семь дней в неделю. Наверняка это не доставит вам хлопот. Как бы вы себя чувствовали, если бы вам запретили бывать в собственной квартире?
– Знаете, я вынужден поддержать Софи. Она больше всех помогала Элис. Она просто не справится с этим накануне экзаменов.
Я рассказала маме о том, что Ребекка меня поддержала. До сих пор мама не вмешивалась.
– Как ты думаешь, я права? – спросила я, надеясь на ее поддержку.
– Тут нет правых и виноватых, но я думаю, что нам нужно было подумать об этом заранее. Я должна была предвидеть это, – призналась она.
– Но как можно… – заспорила было я.
– Ребекка наша добрая подруга, – сказала мама, резко перебив меня, – но она не знает, что творится за сценой, какие у тебя иногда бывают ужасные дни. Я понимаю, чего опасаются Софи и ребята, когда впереди экзамены…
Я посмотрела на маму, как на злейшего врага.
– Элис, одна из самых ужасных ситуаций в жизни, когда ты смотришь на страдания близкого человека и не можешь ему помочь. Ужасные боли испытываешь ты, но мы их тоже чувствуем. И для Софи это не просто. Запомни это.
Я работала, работала, работала, наверстывая упущенное время. Но, что самое главное, работа отвлекала меня от мрачных мыслей, от сложившейся ситуации.
Я ужасно скучала без Софи. Бессонной ночью я обнимала коричневую пушистую собачку, ее подарок, и проливала на нее слезы. У меня уже шевелились сомнения. Конечно же, они вовсе не злые, не коварные, и я понимала, что они не хотели обидеть меня. Была ли я справедлива к ним? Возможно, надо было согласиться с тем, что им были остро необходимы эти критически важные недели? Первая неделя получилась не такой, как мы планировали, потому что я встречалась с моим тьютором… но разве я не была вправе немного менять свои планы? Возможно, с моей стороны было наивно думать, что Софи не станет беспокоиться? Софи не обязана ухаживать за мной круглые сутки, она просто устала, прежде всего эмоционально, а я не понимала этого. Я была зашоренной эгоисткой. Во всем виновата я. Возможно, я должна смирить гордыню и попытаться восстановить отношения с ними? Нельзя терять друзей, так ведь? Тем более что мы с Софи дружили много лет. Но, может быть, слишком поздно…
Мне было больно думать, что я сдам экзамены и больше никогда не увижу ее приветливого лица. Мы часто говорили с ней об экзаменах за бокалом вина и сигаретой. Как бы мы посмеялись над тем, что столько корпели над некоторыми темами, а они даже не вошли в экзаменационные темы.
Теперь я боялась наткнуться на моих бывших соседей по квартире и не сомневалась, что они чувствовали то же самое. Я словно ходила вокруг яичной скорлупы. После экзамена по дизайну и прикладному искусству мы пошли в ресторан «Браунс». Я увидела Софи, спускавшуюся по ступенькам. Меня она не видела. Выглядела она ужасно, еще больше похудела, и вид у нее был уставший. Я понимала, что тоже обидела ее.
– Ты так трогательно рассказываешь о вашей дружбе. Как жалко, если между вами пробежит кошка, – озабоченно сказала Дженни. После инцидента с Софи и ребятами ее советы стали для меня бесценными. – Но ты сможешь поправить ситуацию, только если вы обе будете готовы к этому. Думаю, ваша дружба достаточно крепкая, чтобы снова сложить осколки и склеить. – Она помолчала. – Какой ужасный образ, Элис, но время лечит.
Вечером накануне моего последнего экзамена позвонила Софи. Мы не разговаривали с ней восемь недель.
– Я хотела пожелать тебе удачи, – сказала она.
– Мне неприятна вся эта ситуация, – сказала я, обрадовавшись, что слышу ее голос.
– Мне тоже. Давай встретимся после твоего экзамена?
– С радостью.
Мы медленно прошли в придорожное кафе и заказали два капучино. Я надеялась, что все останется позади, но когда заговорила с Софи, то поняла, что мы обе слишком сильно обидели друг друга. Пропасть между нами стала шире и глубже. Нам все еще было слишком больно, чтобы даже пытаться все забыть.
Потом я позвонила Мэтью, захватила бутылку вина и осталась у него ночевать. Мы сидели у него на террасе, укутавшись в спальные мешки. Рассказы Мэтью вызывали у меня то смех, то слезы.
Мне не спалось. Я спустилась вниз и застала на кухне Мэтью.
– Не плачь, – сказал он, заметив мои слезы, и обнял меня за плечи. – Тебе надо радоваться, что экзамены позади, а не впадать в уныние. – Он был прав.
На следующее утро я навестила Ребекку.
– Элис, привет. Господи, ты выглядишь ужасно, – сказала она, взяв у меня сумку. – Как дела?
Я рассказала ей о последних событиях, и она заверила меня, что я могу жить у нее столько, сколько мне надо. Мы отпраздновали завершение экзаменов. Теперь надо было две недели ждать результатов. Мы с Ребеккой еще больше сдружились и уже строили робкие планы, как будем жить вместе в Лондоне и съездим куда-нибудь летом. Благодаря Ребекке я чувствовала себя не такой одинокой и жалкой.
Ее дружба спасла меня.
Тридцать семь. Результаты
Наступил день, когда станут известны наши результаты. Мы с Ребеккой сидели за ланчем в открытом ресторане в Клифтоне. Солнце грело мне спину. Я, как могла, тянула время – мне было страшно звонить мистеру Бёрнсу и услышать о своих успехах.
