Так или иначе, к началу 1941 года у СССР имелось восемь полностью готовых механизированных корпусов, являвшихся, по сути, танковыми армиями, вполне эквивалентными немецким танковым группам (разумеется, без учета приданных тем пехотных корпусов). Напомню, что у немцев к 22 июня таких групп имелось четыре. Отмечу также, что, в отличие от историка М. Барятинского, историк Р. Иринархов к созданию мехкорпусов относится вполне положительно: «Боевой опыт прошедших сражений показал, что в состав механизированных корпусов и дивизий необходимо включать моторизованную пехоту и артиллерию, обеспечивать их непрерывной поддержкой авиации. И надо отметить, что в Красной Армии была выбрана наиболее целесообразная организационная структура механизированных соединений» («Киевский особый», с. 63).
Но на этом советские реорганизации не закончились. Вдобавок к восьми мехкорпусам, решение о создании которых было принято летом 1940 года, 12 февраля 1941 года, согласно постановлению Совета Народных Комиссаров СССР «О мобилизационном плане на 1941 год», началось формирование еще 21 (!) механизированного корпуса. По этому плану Красная Армия должна была в целом иметь 61 танковую (включая три отдельные) и 31 моторизованную дивизии (включая две отдельные). Напомню, что в Вермахте танковых дивизий тогда было 21, а танков в «панцер»-дивизии по штату полагалось иметь 196 против 375 в советской. И что в немецкой моторизованной дивизии танков не полагалось иметь совсем, а в полностью укомплектованной советской мотодивизии их было целых 275.
Обращусь к дневникам Гальдера. В своих записях от 18 июля 1941 года он говорит о состоявшемся с генерал-полковником Фроммом (командующим армией резерва) обсуждении «танковой программы фюрера». Дело в том, что во второй половине июля Гальдер, уже поторопившись написать в дневниках, что «кампания выиграна», под впечатлением побед над Красной Армией вместе с Гитлером планировал будущее покорение мира и, мечтая, «метал стрелы на картах». Так вот, для «полного счастья» Вермахту, по мнению Гальдера, были нужны 36 танковых и 18 моторизованных дивизий, или, иными словами, 18 механизированных корпусов с примерно 392 танками в каждом — итого 7056 танков. Любопытно, что к тому времени германские стратеги пришли именно к тому оптимальному количественному соотношению (2:1) танковых и моторизованных дивизий, что и стратеги советские. С этой действительно огромной силищей фашистская Германия собиралась победить Англию, завоевать Африку, Ближний Восток и разделить Азию с Японией. А что же собирались делать с 29 мехкорпусами (вместе 29 899танков) товарищи Сталин, Жуков и Тимошенко? Неужели обороняться?.. Предлагаю в этой связи вспомнить ту работу цикла «Большая война Сталина», в которой говорилось об отсутствии у руководства Красной Армии накануне войны не только утвержденных оборонительных планов, но и вообще каких-либо намерений обороняться.
Недоукомплектованные мехкорпуса: «пришлите нам то, что они не доедают»
Теперь я хотел бы поговорить об одной часто встречающейся еще с советской поры и, по моему мнению, довольно спорной точке зрения. Она заключается в том, что будь все (первоначально тридцать, к июню 1941-го — двадцать девять) мехкорпуса полностью сформированы, оснащены, обучены, сколочены и пр., они представляли бы собой грозную силу при встрече с любым противником. Но, как пишут советские историки в 3-м томе «Истории Второй мировой войны», «к середине июня 1941 г. войскам недоставало значительного количества этих видов боевой техники (имеются в виду танки и бронемашины. — Прим. авт.). Танковые и механизированные соединения оказались не полностью укомплектованными по штату военного времени» (с. 421). Мнение официальных историков подтверждает «танковый» историк М. Барятинский: «Укомплектованность корпусов приграничных военных округов всеми типами боевых машин к началу войны составляла в среднем 53 %, автомобилями — 39 %, тракторами — 44 %, ремонтными средствами — 29 %, мотоциклами — 17 %» («Великая танковая война», с. 182). Ему вторит Р. Иринархов: «Механизированные корпуса находились на различных ступенях своего формирования и боевой готовности. Наряду с почти полностью укомплектованными боевой техникой соединениями (1, 4, 6 и 8-й) имелся и ряд корпусов, насчитывавших в своем составе от 60 до 300 танков (9, 17 и 20-й)» («Красная Армия в 1941 году», с. 212).
Предлагаю вновь обратиться к составленным мною таблицам с детальной информацией по мехкорпусам РККА на 22 июня 1941 года (Приложение № 3) и сравнить количество имевшихся у них танков с количеством бронетехники, которая находилась в распоряжении немецких танковых групп. Таких групп, имевших в среднем по 905 танков и САУ в каждой, было четыре. И это была страшная сила, которая позволила громить и гнать Красную Армию до Москвы, Ленинграда и Ростова. Но вот что оказывается: на момент начала войны у Советского Союза только на западных границах таких групп было десять. Так, 1, 3, 12, 6, 4, 8, 15, 22, 16 и 5-й советские механизированные корпуса, находившиеся 22 июня в приграничных округах или заканчивавшие переброску в них из «внутренних» округов (5-й мк), имели в своем составе от 672 (в 3-м мехкорпусе генерал-майора Куркина А.В. в ПрибОВО) до 1131 танка (в 6-м мехкорпусе ЗапОВО генерал-майора Хацкилевича М.Г.), или в среднем 871 танк на корпус.
Но это еще не все: укомплектованные боевыми машинами на 30–50 % 10, 11, 13, 14, 9, 19, 2 и 18-й (всего восемь) мехкорпуса имели от 295 (в 13-м мехкорпусе) до 534 танков (в 14-м мехкорпусе), или в среднем 431 танк на корпус. Последняя цифра значительно превышает количество танков в немецких танковых корпусах армии вторжения (всего их было десять) — в среднем 386 на корпус вместе с приданными САУ и огнеметными танками. Еще один «приграничный» советский мехкорпус — 24-й — имел 185 танков. Эта цифра примерно эквивалентна полностью укомплектованной германской танковой дивизии той поры. Лишь два советских мехкорпуса на западной границе имели на начало июня 1941 года совсем уж слабую оснащенность — 17-й (63 танка) и 20-й (100 танков).
Но и на этом перечисление заканчивать рано: в Закавказье деятельно готовился к вторжению в Иран (и дальше — до берегов Индийского океана) 28-й мехкорпус генерал-майора В.В. Новикова, в распоряжении которого имелось 869 танков (по другим данным, в июне 1941 года 28-й мк тоже планировали перебросить на запад), а дальневосточные рубежи СССР прикрывал 29-й мехкорпус генерал-лейтенанта В.С. Голубовского с 1000 танков. В Орловском военном округе находился 23-й мехкорпус генерал-майора М.А. Мясникова с 413 танками. Всего же, по моим подсчетам, в 29 мехкорпусах Красной Армии без учета отдельных танковых и моторизованных дивизий на 1 июня 1941 года имелось минимум 16 594 танка. В среднем это означало 572 танка на корпус, или 56 % укомплектованности. Мало?.. Конечно, всегда хочется побольше! Но в десяти гитлеровских танковых корпусах, входивших в состав четырех танковых групп, их было и того меньше — в среднем по 386 боевых машин. А это, напомню, примерно столько же, сколько в одной полностью укомплектованной советской танковой дивизии, имевшей 375 штатных танков.
Когда я смотрю на сводную табличку данных по мехкорпусам, то не могу не обратить внимания на то, что уже в июне СССР сконцентрировал на границе с Германией пять практически полностью укомплектованных мехкорпусов: упомянутые Р. Иринарховым 1, 6, 4, 8-й и «забытый» историками 5-й генерал-майора Алексеенко из состава 16-й армии. Один такой «богатырь» предназначался для Северо-Западного направления, один — для Западного фронта и целых три — для Юго-Западного направления. В каждом из этих пяти мехкорпусов боевых машин было больше, чем имелось по факту в советской танковой армии образца 1945 года. Только в составе этих полностью готовых к атаке (потому что для целей стратегической обороны их надо было бы отвести на линию старой госграницы) мехкорпусов имелось 5055 танков (общий уровень укомплектованности боевыми машинами по сравнению со штатной — 98 %). В их число входило минимум 1060 новеньких Т-34 и КВ — то есть в среднем 21 % от общей численности их танкового парка. У Вермахта же в его укомплектованных в среднем на 99 % дивизиях танковых групп вместе с приданными САУ и огнеметными танками и в отдельном батальоне трофейных танков в Карелии имелось 3914 боевых машин. Иными словами, даже если принимать во внимание только боевые машины пяти практически полностью укомплектованных советских мехкорпусов в приграничных округах, то в них имелось на 1092 танка больше, чем всей бронетехники во всей армии вторжения Вермахта.
