Далее Казаков описывает подробности боевого управления русскими танковыми частями: «…4-й танковый корпус начал отходить на восток. 17-й и 24-й танковые корпуса отошли за Дон… лишь незначительно приняв участие в сражении… (в каждом корпусе 120–150 танков)… Для прикрытия собственных флангов и тылов корпуса не отрывались от сопровождавших их стрелковых частей… Истинные причины неудачных действий 5-й танковой армии заключались не в ее чрезмерном размере (5 танковых корпусов с 600 танками), но в том, что мы тогда еще не понимали, как вести боевые действия крупными танковыми соединениями и уж тем более целой танковой армией. Все это пришло только позднее…»
Далее Казаков критикует советское военное руководство за то, что оно, имея значительный перевес в силах, в особенности в численности танков, не разгромило наступавших с самого начала.
«Главная причина объясняется ошибками, которые были сделаны командованиями войск, начиная от Ставки и до штабов танковых корпусов. Ошибка Ставки состоит в том, что она еще до начала операции «Блау» даже не задумывалась о возможности наступления в направлении на Курск — Воронеж… Предполагалось, что главной целью летнего наступления противника снова станет Москва… Сражения наших частей… в течение одного из периодов этой операции превратились… скажем прямо, в «робость» в боях против танковых частей противника, которую было невозможно преодолеть…»
Приказ Тимошенко, командовавшего Донским фронтом
[259], выпущенный им в конце июля, характеризует советскую тактику: «…Они не должны позволить неприятелю окружать себя. Эти предпосылки значительно важнее, чем последовательная оборона территории, поскольку эта оборона влечет за собой слишком высокие потери…»
Его войска действовали на пространстве между Северским Донцом и Доном. Лишь в начале операции они позволили окружить себя под Осколом. При этом потери личного состава и вооружения были относительно невелики; отступления проводились, как можно было судить, по большей части планомерно, но временами также с потерями оружия и снаряжения, из-за чего они становились основой для ошибочных выводов с германской стороны о состоянии противника.
Естественно, такие действия проводились Тимошенко в ограниченных масштабах, с целью дать время и возможность высшему командованию подтянуть оперативные резервы армии для подготовки контрнаступления
[260].
Обзор Экономического управления Верховного главкомандования вермахта от 3 августа отмечает значительный рост производства русских танков в течение последних трех месяцев: всеми заводами было выпущено 410 боевых машин типа КВ, 1200 — типа Т-34 и 1050 — типа Т-60.
Поставки Советскому Союзу танков по ленд-лизу составляли около 400 машин в месяц, так что можно оценить ежемесячные поставки танков в армию порядка 1000 машин. Потери же Красной армии составили в июле 39 000 танков
[261].
Выполнение директивы фюрера № 45
Боевая задача, поставленная группе армий «Б» (операция «Серая цапля»), состояла из двух этапов и была бы успешно выполнима только в том случае, если бы противник в целом вел себя достаточно пассивно. В противоположном случае сил у группы армий было недостаточно. Группа армий «Б» удерживала фронт протяженностью более 1000 километров, протянувшийся от Воронежа на севере и до Маныча, который в дальнейшем должен был даже дойти до Астрахани.
В группу армий «Б» входило 7 армий, в том числе 4 армии союзных государств. По имевшемуся опыту, штаб группы армий мог эффективно планировать действия от 3 до максимум 5 армий, в противном случае эффективность планирования снижается, тем более если среди действующих войск присутствуют соединения союзнических армий, которые требовали особенно тщательного подхода.
Удерживать в течение сколько-нибудь значительного времени такой растянутый фронт было весьма проблематичной задачей, особенно если чересчур недооценивать силы противника. Другой чрезвычайно значительной ошибкой Гитлера было то, что основные ударные силы группы армий «Б», 6-ю армию и 4-ю танковую армию, он задействовал в сражениях за Сталинград и вокруг города, тогда как прикрытие глубокого северного фланга на Дону и внешнего южного фланга было доверено союзническим армиям. Их низкая боевая ценность Гитлеру была прекрасно известна, о чем свидетельствует его особое внимание к этому фронту, проявленное им 16 августа. Он также пошел на изрядный риск, чтобы иметь возможность заполучить свою заветную мечту — Кавказ.
Остановки по целым неделям и измотанность в боях германских войск — как пехотных, так и мобильных соединений — определили переход инициативы к русскому командованию, от чего отказался на этом фронте Гитлер. Советская Ставка благодаря этому развернула на этом участке фронта крупное зимнее наступление.
У командующего группой армий «Б» из-за постоянного вмешательства Гитлера в командование воинскими частями были связаны руки, что подтверждает и фельдмаршал фон Манштейн. Генерал-полковник барон фон Вейхс признался автору 10 февраля 1943 года в Полтаве: «Я не располагаю никакой свободой действий; я просто-напросто пленник Верховного главнокомандования вермахта».
Наступление 6-й армии на Сталинград (операция «Серая цапля»)
20 июля передовые части армии из состава 14-го танкового корпуса (под командованием генерала фон Виттерсгейма силами 16-й танковой дивизии, 3-й и 60-й моторизованных дивизий) форсировали реку Чир и двинулись на восток.
Для дальнейшего наступления армия образовала северную группу из 14-го танкового корпуса и южную группу, в состав которой вошел подошедший с низовьев Северского Донца 24-й танковый корпус (под командованием генерала фон Лангермана) (с 24-й танковой дивизией).
