Проведение наступления
28 июня началось наступление северной армейской группы, при этом 4-я танковая армия с 48-м танковым корпусом (под командой генерала танковых войск Кемпфа) продвигалась южнее железной дороги Курск — Воронеж, сопровождаемая справа 2-й венгерской, а слева 2-й германской армиями. 24-й танковый корпус наступал севернее железной дороги, с 9-й и 11-й танковыми дивизиями и 3-й моторизованной дивизией, форсировав реку Тим, в направлении на Воронеж, прикрывая северный фланг 2-й армии.
30 июня к наступлению подключилась 6-я армия, при этом ее 40-й танковый корпус (под командованием генерала танковых войск барона фон Гейра) совместно с венграми 3.07 окружил крупные вражеские силы (40 000 человек) под Старым Осколом и взял их в котел. Будучи под впечатлением от этого успеха, Гитлер, по предложению Гальдера, отказался от овладения Воронежем, чтобы вместо этого сразу же развернуть 4-ю танковую армию вместе с 40-м танковым корпусом вдоль Дона на юг в тылы еще держащегося русского фронта. Это решение было вполне целесообразным и обещало значительный успех.
Но, действуя согласно более раннему приказу Гитлера, успешно сражающаяся 24-я танковая дивизия и части пехотной дивизии «Великая Германия» уже форсировали Дон, подступили к Воронежу и завязли там в ожесточенных боях с обороняющими город войсками Красной армии. Пришлось тратить драгоценное время на то, чтобы отводить от города сражающуюся там пехоту и 4-ю танковую армию.
Теперь следовало начинать второй этап операции, разворот на юго-восток, задействуя при этом единственный имевшийся в распоряжении 40-й танковый корпус. Для такой крупной, влияющей на всю кампанию задачи — отрезать отход на восток через Дон стоящим перед 6-й армией русским соединениям — сил одного только корпуса было явно недостаточно, тем более что корпус часто страдал от недостатка горючего. Несмотря на все трудности, его быстрое продвижение было просто удивительно: уже 4.07 корпус подошел к селу Коротояк, 6.07 миновал Новую Калитву, а 9.07 — Кантемировку. Русские, без сомнения, извлекли уроки из сражений в котлах по обе стороны от Харькова в мае и июне, теперь они уступали территорию, чтобы сохранить силы для предстоящих им задач. С их стороны сопротивления почти не оказывалось, но также было очень мало военнопленных и мало трофеев, особенно тяжелого вооружения. Лишь 7 июля 1942 года появились первые признаки перехода к проверенной ранее русской тактике удержания позиций, несмотря на значительные потери, к маневренным операциям с целесообразным переходом от уклонения от сражений к жесткой обороне.
Гитлер, напротив, должен был бы сделать эти преподанные ему противником уроки своими базовыми принципами, в особенности после того, как остановка наступления предотвратила крушение германской армии в конце декабря 1941 года.
8 июля наконец два мобильных соединения 4-й танковой армии вышли из боев за Воронеж и были задействованы в южном направлении. За ними последовали еще две танковые дивизии, в то время как 9-я и 11-я танковые дивизии были подчинены в тактическом отношении ведущей тяжелые бои 2-й армии. Обе эти танковые дивизии были выбраны, таким образом, для участия в крупной операции на юге и обе первыми остановились 9 июля на берегу реки Тихая Сосна из-за недостатка горючего. Лишь к 13 июля они смогли добраться до Богучара. Здесь командованием были совершены значительные ошибки в руководстве войсками, которые Гитлер поставил в вину группе армий.
Штаб 24-го танкового корпуса (под командованием генерала танковых войск барона фон Лангеманна) был вынужден задействовать свою единственную возможную 3-ю моторизованную дивизию с 11 июля в южном направлении. Рассматривая же операцию в целом, следует признать, что первый и второй этапы летнего наступления, несмотря на хорошие первоначальные успехи, не достигли своей цели — вывести из боев неприятельские войска между первоначальным фронтом начала наступления и Доном. Поняв это намерение, враг с относительно незначительными потерями смог отступить.
Приближение 9 июля к Кантемировке 40-й танковой дивизии повлияло на весь русский фронт на Северском Донце и Миусе. Оно знаменовало начало третьего этапа наступления.
В тот же день перешли в наступление: 17-я армия восточнее Артемовска на Ворошиловград, 1-я танковая армия (в составе 3-го и 14-го танковых корпусов, в которые входили 14, 16 и 22-я танковые дивизии и 60-я моторизованная дивизия) севернее Лисичанска форсировала Северский Донец и двинулась на северо-восток; при этом русская танковая армия, располагавшаяся перед 6-й армией, должна была оказаться в двойном кольце окружения после нанесения с севера удара 4-й танковой армии. Но и это намерение также провалилось, потому что противник и здесь избежал запланированного окружения, своевременно отступив, прикрытый арьергардом, который и оказал сопротивление.
1-я танковая армия к вечеру 11 июля вышла в район южнее Старобельска, который также был и целью правого фланга 6-й армии. Кроме того, согласно категорическому приказу Гитлера, группа армий «Б» должна была свой 40-й танковый корпус, который в соответствии с первоначальным приказом вел преследование противника вдоль Дона в юго-восточном направлении, после прохождения им станицы Боковской круто развернуть на юг и двинуть его в направлении на Миллерово. В результате этого маневра Гитлер надеялся уничтожить отступающие перед 1-й танковой армией и 6-й армией вражеские силы. Но и эти надежды оказались напрасными, поскольку крупные вражеские соединения уже успели отойти, так что обе танковые дивизии 40-го танкового корпуса смогли лишь прорвать в восточном направлении слабо защищенный заградительный фронт между Миллерово и Каменск-Шахтинским.
В этот же день 17-я армия, находившаяся южнее Северского Донца, двинулась на Ворошиловград, тогда как части итальянской 8-й армии и 57-го танкового корпуса (с 13-й танковой дивизией и дивизией СС «Викинг») еще продолжали занимать свои позиции на южном фланге. Запланированная Гитлером в этом месте вдоль Дона одна из губок клещей также не захлопнулась.
На 15 июля, согласно донесениям, в плен было взято только 14 000 человек, число, которое вполне красноречиво свидетельствовало о провале третьего этапа наступления, который мыслился как «преследование» разбитого неприятеля в междуречье Северского Донца и Дона. Гитлер, однако, был заворожен громадностью быстро завоеванного пространства и убежден в том, что в ходе наступления был одержан значительный успех.
Начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер охарактеризовал в своем дневнике от 16.07 проведенное по приказу Гитлера сражение за Миллерово как «сплошную неразбериху боев» и как «хаос», столь характерный для дилетантской манеры управления войсками военного командования.
Фельдмаршала фон Бока сменил генерал-полковник барон фон Вейхс
Еще в ходе сражения командующий группой армий «Б» фельдмаршал фон Бок высказал обоснованные сомнения относительно методов проведения операции, которые, увы, оказались, как всегда, запоздалыми. Следовало бы, как это уже сделал командующий с 48-м танковым корпусом, задействовать 4-ю танковую армию через район станицы Морозовская
[253] вдоль Дона до устья Северского Донца, чтобы эффективно провести преследование превосходящими силами противника, быстро отступающего на восток. Это предложение вызвало неудовольствие Гитлера, поскольку противоречило его директиве № 41, предписывающей устроить тесный котел. Гитлер еще не понимал, что новая тактика русских представляет собой опасность обеспечения своевременного отступления путем создания тесных котлов. Кроме того, Гитлер намеревался также 13.07 из своей ставки в Восточной Пруссии организовать против воли начальника Генерального штаба сухопутных сил, по мнению последнего, совершенно бессмысленное сражение в котле под Ростовом-на-Дону. Гитлер также хотел, в противоположность мнению группы армий «Б», продвигаться совсем в другом направлении — на запад; что, по существу, озна чало отступление. Пребывая в состоянии нервозности, в котором он находился из-за постоянных многочисленных трений и расхождения во мнениях в ходе проведения наступления, происходивших в основном из-за его указаний, не соответствующих положению на фронте, Гитлер недолго думая сменил в тот же день фельдмаршала фон Бока и поставил на его место генерал-полковника барона фон Вейхса.
