Ее возможности как мобильного оперативного объединения больше не использовались. Ее значительная ударная мощь не была применена для получения решающего преимущества над неприятелем, но уже на этом раннем этапе маневренных операций использовалась в качестве «пожарной команды» на тех участках фронта пехотных соединений, где складывалась неопределенная ситуация. Подобным же образом применялся группой армий «Центр» переброшенный туда по приказу фюрера слишком поздно, лишь в середине августа, и 39-й моторизованный [танковый] корпус (под командованием генерала Шмидта), использовав шийся исключительно для решения местных критических ситуаций, в которые попадали части 16-й армии из группы армий «Север». В подобной же роли он постоянно действовал там и впредь.
Поэтому результат боев группы армий «Север» и подчиненной ей 4-й танковой группы, несмотря на все заслуживающие похвалы местные успехи, оставался в целом неудовлетворительным, причиной чего также в значительной мере были и малопригодная для действий танков местность, и крайне тяжелые дорожные условия. Предусмотренная планом «Барбаросса» своевременная оперативная поддержка сильными мобильными (танковыми и моторизованными) соединениями группы армий «Центр» также не была получена. Поэтому изначально выдвинутое Гитлером требование уничтожения сражавшихся в Прибалтике вражеских сил и овладения Ленинградом и его портами не было выполнено. Решающий оперативный успех, в качестве предпосылки для последующей операции с броском с севера на юг и взятием Москвы, тем самым не был достигнут. Существовали ли еще надежды на подобную операцию, зависело теперь от развития ситуации на всем фронте.
Каким же было положение группы армий «Центр» и 4-й танковой армии в составе 2-й и 3-й танковых групп? Могли ли применяться мобильные соединения в регионе Прибалтики?
Группа армий «Центр» преследовала неприятеля после окончания ликвидации котла под Минском, двигаясь на восток. 4-я танковая армия уже завершала форсирование Днепра и Западной Двины. За ней со значительным отрывом следовали 4-я и 9-я общевойсковые армии. Ни Гитлер, ни главное командование сухопутных сил ни разу не об суждали возможный поворот мобильных сил на север, хотя после Минского котла и в течение еще нескольких дней имелась полная оперативная свобода осуществить такой поворот, что было зафиксировано и в общем оперативном плане «Барбаросса». Однако главное командования сухопутных сил все же считало своей приоритетной целью взятие Москвы. Гитлер колебался, не в силах решить, должен ли он брать столицу СССР в первую очередь. Йодль склонялся к мнению главного командования сухопутных сил, он считал, что это будет «впечатляющим завершением всей кампании на Востоке!».
Итак, следующая задача 4-й танковой армии осталась прежней: овладеть районом Смоленска как исходным рубежом для следующей операции, под которой войска и главное командование сухопутных сил понимали непосредственный удар на Москву, тогда как Гитлер стремился захватить расходящиеся цели, Прибалтику и Украину. Первой целью он хотел овладеть по идеологическим причинам, а также исходя из оптимизации снабжения армии (морским путем по Балтике), второй — по военно-хозяйственным соображениям.
Наступление снова оказалось успешным. Уже 16 июля 2-я танковая группа совместно с 29-й моторизованной дивизией из состава 47-го моторизованного корпуса (генерала танковых войск Лемельзена) овладела Смоленском, не сумев все же закрыть брешь между своими силами и правым флангом 3-й танковой группы под Ярцево, так что окружение неприятеля, как и под Минском, снова оказалось неполным.
2-я танковая группа 20 июля овладела даже высотами под Ельней (юго-восточнее Смоленска).
Директива фюрера № 33 от 19.07.1941
Находясь, по-видимому, в благоприятном расположении духа от столь значительного успеха, Гитлер издал директиву № 33, которая была дополнена 23 июля. В соответствии с ней 1-я и 2-я танковые группы под общим управлением командования 4-й танковой армии (фон Клюге) должны были наносить удар через Харьков, а потом через Дон на Кавказ, тогда как пехотные армии группы армий «Юг» следовали за ними.
Группа армий «Центр» получила задачу: «после урегулирования положения под Смоленском и на южном фланге… продолжить наступление на Москву общевойсковыми оперативными объединениями (4-й и 9-й армиями)… разбить неприятеля и овладеть Москвой».
3-я танковая группа из состава этой группы армий была придана группе армий «Север», которая должна была выполнить следующую задачу: перерезать пути сообщения между Москвой и Ленинградом, прикрывать правый фланг группы армий «Север», поддерживать окружение неприятеля в районе Ленинграда.
Эти две директивы совершенно погребли все надежды на то, что основным направлением главного удара станет Москва; они сорвали покров с сокровенной мечты Гитлера достичь одновременно двух далеко отстоящих друг от друга целей — овладеть Ленинградом и Кавказом; не принимая при этом во внимание ни сопротивление врага, ни состояние собственных войск после четырех недель боев и наступления, ни необходимость учитывать принцип определения приоритетных задач. Гитлер отдавал приказы как оперативный теоретик, не имевший никакой практики, склонившись над картой местности и не усматривая на ней никаких трудностей и громадности расстояний.
Гальдер записал в своем дневнике 26.07.1941, на 35-й день Восточной кампании: «Я вижу в этой идее начало торможения операций, носивших до сих пор стремительный и решительный характер, и отказ от использования наступательного порыва, который всюду отмечается у наших войск, и в особенности у наших подвижных соединений…»
И затем 28 июля он отмечает: «Во время вечернего доклада у главкома я снова указал на бессмысленность намеченного плана операций. Этот план приведет к распылению наших сил и приостановке наступления на решающем, московском направлении…»
К этим утверждениям начальника Генерального штаба сухопутных сил прибавить нечего; они кажутся даже сдержанными, хотя в них эксцентрическое расщепление ударных сил в угоду взглядам Гитлера сравнивается с действиями еще неразбитого энергичного противника.
30 июля генерал-полковник Гальдер был ошеломлен еще более удивительным поступком, когда Гитлер отсрочил исполнение директивы № 33 на основании ситуации на фронте с неприятелем, положения со снабжением армии и необходимости пополнения 2-й и 3-й танковых групп, путем издания директивы № 34. Гальдер сделал по этому поводу следующую запись: «Это решение освобождает каждого мыслящего солдата от ужасающего давления сверху, наблюдавшегося за последние дни… [которое возникло] ввиду непреклонной позиции фюрера… Наконец-то снова проблеск!»
Таким же образом Гитлер 28 июля отменил образование созданной 26 июня 4-й танковой армии под командованием генерал-фельдмаршала фон Клюге. Создание и руководство этой армии произошло экспромтом и не могло быть оправдано без наличия соответственно обученного и подготовленного штаба. Временно обязанности командующего были возложены на Гудериана.
Русское сопротивление
В пространстве, которое надо было преодолеть танковым группам, русские сопротивлялись на удивление стойко и упорно. «Танковый клин» 4-й танковой армии, форсировав Днепр южнее Орши, вонзился более чем на 200 километров в глубь вражеской территории и дал возможность энергичному противнику, непрерывно подтягивающему сюда с юга, востока и северо-востока имевшиеся поблизости или вновь созданные соединения, атаковать его с различных направлений. Поэтому обе танковые группы оказались в довольно тяжелом положении, испытывая двойное давление неприятеля изнутри Смоленского котла и деблокирующих его войск снаружи. Лишь подоспевший пехотный корпус смог облегчить это давление на танковые группы. Лишь 5 августа сопротивление неприятеля под Смоленском было сломлено.
