Книга Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года, страница 41. Автор книги Вальтер Неринг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года»

Cтраница 41

22 сентября после совместно проведенного советско-германского парада генерал Гудериан передал город и крепость Брест-Литовск (Брест) командиру советской танковой бри гады генералу [96] Кривошеину. Это была первая встреча германских и советских танковых частей, за которой после 22 июня 1941 года последовало множество других, но совершенно иного рода…

Во время сражений в Польше Гитлер не вмешивался в военное руководство, но был в значительной мере впечатлен успехами танковых войск и люфтваффе, масштаб которых он, будучи в военном отношении дилетантом, значительно преувеличивал благодаря планомерному осуществлению полевой кампании, тогда как руководство войсками ее в определенной мере недооценивало.

Гудериан охарактеризовал военный поход против Польши как «испытание огнем своих танкистов». Он был убежден в том, «что вложенные в создание этих войск труды стоили того».

Военный поход против Франции (1940)

Операции против союзников Польши, согласно воле Гитлера, должны были быть проведены сразу же после победы над Польшей. Он не думал о значительных трудностях и сроках, которые возникали в ходе столь масштабной в пространственном отношении задачи, как переброска миллионной армии из восточных областей Польши на западную границу Германии и ее пополнение, равно как и о том, что для предстоящей операции необходимо создать удовлетворительную базу снабжения, в особенности для покрытия потребностей моторизованных войск.

Гитлер, будучи Верховным главнокомандующим вермахта, был, в отличие от главного командования сухопутных сил, совершенно уверен в успехе новой операции. Главное же командование сухопутных войск оценивало возможную мощь сопротивления Франции и ее британских союзников слишком высоко; при этом оно также желало избежать перерастания этой локальной войны во Вторую мировую. Эта противоположность мнений политического и военного руководства Германии породила до и в ходе боевых действий во Франции многочисленные трудности.


5 ноября 1939 года Гитлер определил в качестве даты вторжения во Францию 12 ноября, каковая была им же из-за неблагоприятной погоды для люфтваффе передвинута сначала на 7-е, а потом и на 15 ноября. Эту изматывающую нервы процедуру Гитлер повторил 29 раз, пока наконец днем начала боевых действий не оказалось 10 мая 1940 года. Эти переносы крайне затрудняли всяческое планирование операций, в особенности же они мешали необходимой боевой подготовке наспех сформированных пехотных соединений. Но сыграли они и положительную роль, дав возможность значительно лучше вооружить в предоставленное время «быстрые войска» и начать боевые действия в более благоприятное время года. Удивительным образом это ошеломило и обороняющихся, поскольку они воспринимали передаваемые им разведкой постоянно переносимые сроки вторжения исключительно как войну нервов.

Идея операции для кампании на Западе 1940 года исходила от начальника штаба группы армий «А» генерал-лейтенанта фон Манштейна.

Прорыв должен был быть осуществлен почти всеми мобильными бронетанковыми силами сквозь представляющуюся танкопроходимой, поросшую лесом местность (на северном фланге линии Мажино через бездорожные Арденны и через рубеж Мааса в западном направлении) с целью достигнуть районов Амьена и Абвиля, чтобы, выйдя на побережье Ла-Манша, разрезать войска союзников по антигерманской коалиции, а затем по отдельности их уничтожить.

Прорыв этот к берегу Ла-Манша оказался вполне успешным. Тем не менее примерно в 15 километрах южнее Дюнкерка наступавшие на северо-запад мобильные соединения группы армий «А» были вынуждены 24 мая остановиться в результате личного вмешательства Гитлера. Из-за этого распоряжения Верховного главнокомандующего вермахта, как позднее лаконично заметил Лиддел Гарт, «германские танковые соединения были вынуждены замереть на подступах к Дюнкерку — последнему порту для эвакуации армий союзников, который еще имелся в распоряжении британцев». Вмешательство Гитлера позволило основной массе солдат британского экспедиционного корпуса и поредевшим в боях частям союзных сил использовать еще едва существующую возможность спастись бегством через море в британские порты Ла-Манша.

Двигавшиеся к Дюнкерку танковые корпуса никак не участвовали в этом фатальном решении фюрера от 24 мая 1940 года. Никаких чувств по этому поводу нельзя найти ни в журналах боевых действий «быстрых войск», где отмечено лишь «повышенное проскальзывание транспорта на низинах Фландрии», ни в нескольких сохранившихся донесениях, помеченных соответствующими датами, в которых говорится лишь «о несколько снизившейся боевой мощи», — из чего следует, что они были готовы идти на сближение с неприятелем.

Но что еще вызвал Гитлер своим вмешательством в дела группы армий «А», так это то, что теперь стоявшие на направлении главного удара вражеские войска под Дюнкерком были изолированы и не участвовали в боевых действиях, а наступавшие соединения германских войск могли не опасаться удара в тыл в ходе предстоящего решающего сражения за Францию в направлении на юг. Это наступление началось 5 июня 1940 года.

Наступление началось сначала атакой дивизий танковых войск на всем фронте на правый фланг неприятеля, но развивалось с переменным успехом. 11 июня главное командование сухопутных сил ввело в наступление две танковые группы под командованием фон Клейста и Гудериана, наступавших рядом друг с другом по обе стороны от Реймса в южном направлении. Этот мощный танковый клин, как и на севере, стал решающим. Уже 17 июня эти танки подошли к швейцарской границе, в результате чего французская армия снова оказалась рассеченной на две части. 18 июня 1940 года французское правительство запросило перемирия, которое по отношению к Германии вступило в силу с 25 июня 1940 года.

Снова за весьма краткое время — практически за шесть недель — был достигнут военный успех, «подобный которому едва ли можно найти в мировой истории войн». И в его достижении танковые войска, ценность которых еще в начале кампании многими руководящими штабами ставилась под сомнение, снова сыграли решающую роль. Смелость и решительность командиров танковых войск — и прежде всего находившегося на решающем посту ведущего создателя этого нового рода вооруженных сил, Гудериана, и первые оперативные ошибки Гитлера в применении танковых войск стали заметны всем.

Самоуверенность Гитлера и в военной области неимоверно выросла на основании его интуитивной оценки Франции и влияния его вмешательства на проведение в жизнь плана Манштейна. У него были намерения из стратегически-политического заднего плана выйти на оперативный передний план, хотя для этой роли у него не было ни достаточной подготовки, ни соответствующих знаний, а прежде всего деловой рассудительности. Теперь, после успеха этой кампании, который он приписал исключительно себе, фюрер утратил какое-либо представление о всяком масштабе возможного военного предприятия. Свою непогрешимость Гитлер стал воспринимать как догму; он стал заносчивым, а по отношению ко всем предостережениям — слепым и недоброжелательным. Опасным стало прежде всего то, что теперь все больше его самых близких советников также проникались его непогрешимостью и часто начинали сомневаться в правильности своего собственного мнения и в своих в деловом отношении вполне обоснованных возражениях.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация