Некоторые немецкие публицисты считали даже, что Сталин, помня, что Гитлера к власти отчасти привели женщины, отдал негласный приказ о том, чтобы насилие солдат над немецкими женщинами не считалось нарушением воинской дисциплины… На самом деле, дисциплинированные солдаты Советской армии в оккупированной Германии участвовали в насилиях в необыкновенно широких масштабах — это-де была месть Сталина немкам за их любовь и поддержку Гитлера
. Трудно ответить на вопрос, почему среди наших солдат оказалось столько бандитов, которые скопом насиловали женщин, девушек и девочек, а потом их, безоружных, убивали. Попытки отдельных советских офицеров прекратить разгул насилия — наказывались. В частности, Льву Копелеву, офицеру-переводчику, за такое заступничество («буржуазный гуманизм») дали лагерный срок
. Вполне возможно, что Сталин намеренно использовал естественное чувство мести советских людей в качестве компенсации собственных промахов и ошибок. Более адекватной реакцией было бы сдерживание импульсивного и вполне объяснимого чувства мести, а не его поощрение, но ожидать такой линии поведения от тирана, каковым был Сталин, не приходилось.
ГЛАВА V.
СУЩЕСТВО ПРОТИВОРЕЧИЙ СРЕДНЕСОСЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ НАЦИСТОВ
«Feigheit, dein Name ist Bürgertum».
(А. Гитлер)
Еще в 1932 г. крупный немецкий социолог Теодор Гейгер констатировал среднесословное происхождение нацизма; представители марксистского направления и франкфуртской школы социологии подтвердили гипотезу о среднесословном происхождении национал-социализма; впоследствии она была закреплена Сэмюэлем Липсетом. Единогласие авторитетных исследователей не может, однако, скрыть того факта, что для Гитлера буржуазия была декадентским сословием, уже выполнившим свою историческую задачу. «Буржуазные партии, — писал он, — давно уже представляют собой не что иное, как выражение интересов определенных профессиональных групп, и их самая возвышенная цель — это максимально последовательное представление эгоистических интересов»
. Незадолго до смерти Гитлер предрекал конец буржуазного мира и гибель либерализма. Встает вопрос, а почему Гитлер связался с находящимся в состоянии упадка классом, почему он по приходу к власти его не «тронул», как «тронули» буржуазию большевики? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности: потому что он нуждался в военных и в промышленности для организации обширной экспансии. Кроме того, Гитлер считал буржуазию неопасной как раз по причине ее слабости. Представляется особенно важным подчеркнуть, что Гитлер не был ни агентом буржуазии, ни ее инструментом, а презрение к буржуа довело его даже до того, что в речи 14 сентября 1936 г. он признал наличие скрытых добродетелей даже в коммунистическом движении: «В свое время по приходу к власти мы не стремились очистить Германию от большевизма полностью, мы не стали радикально отделываться от большевизма, поскольку мы и не намеревались консервировать или освежать буржуазный мир ценностей. Если коммунизм на самом деле мог бы послужить удалению отдельных гнилых элементов из элиты общества (из верхних десяти тысяч) или из среды столь же бесполезных мещан, тогда мы были бы готовы терпеть его еще некоторое время»
. Надо отметить, что Гитлер вообще не терпел элиты старого государства: так, раздраженный засильем аристократии и ролью королевского двора в фашистской Италии, Гитлер однажды сказал, что Муссолини поспешил с приходом к власти — следовало бы подождать год-другой с тем, чтобы красная метла вымела всю эту аристократическую нечисть. «Высшее общество» Германии он называл «ошибкой в эволюции». Зато он неизменно положительно высказывался о рабочем классе, хвалил своих товарищей-фронтовиков, которые на войне выказывали самые лучшие человеческие качества
.
Ввиду «антибуржуазности» Гитлера следует помнить, что служащие и чиновники, в принципе, получили от нацистов менее всего выгод: в период «национальной революции» нацисты представляли их как носителей ненавистной «системы» (нацисты только так называли Веймарскую республику). Сами нацисты, разумеется, выступали как борцы против замшелого бюрократизма и инертности государственной бюрократии. 7 апреля 1933 г. вышел «Закон о реставрации служилого сословия»; с его помощью нацисты хотели создать «правовую базу» для осуществления чистки среди государственных чиновников и служащих. По этому закону чиновником мог быть только тот, кто имел арийское происхождение и по своим политическим взглядам соответствовал новой национальной общности.
Вместе с тем исследователи социальной истории Третьего Рейха единодушно указывают, что общественной группой, которую нацисты считали базовой для их движения, были средние слои, то есть ремесленники и мелкие торговцы, одним словом, — мелкая буржуазия. В нацистской среднесословной политике можно, грубо обобщая, выделить три фазы. Первая фаза — от прихода к власти 30 января 1933 г. до июля 1933 г., в этой фазе нацистские идеологи среднесословной политики были в силе и казалось, что их планы вскоре реализуются. Вторая фаза — до провозглашения четырехлетнего плана в сентябре 1936 г., в этот период ремесленники и торговцы закрепили за собой определенную общественную нишу, не претендуя на реализацию прежних планов в отношении обещанной нацистами фронтальной поддержки среднего сословия. В третьей фазе — с 1936 г. и до конца войны нацистские правящие верхи систематически притесняли среднее сословие в интересах политики вооружений, а также в угоду планам в социальной сфере.
Прагматизм нацистов по отношению к среднему сословию наблюдался задолго до 30 января 1933 г. Еще в 1927–1928 гг. в нацистском руководстве высказывалась мысль, что для нацистской политики средние слои будет легче мобилизовать, чем промышленных рабочих, и соответственно этому убеждению нацисты апеллировали к традиционным для крестьян, ремесленников, торговцев и служащих требованиям защиты их групповых интересов. Однако необходимость завоевания «жизненного пространства» на Востоке поставила на повестку дня программу вооружений, которая могла быть реализована только в союзе с крупной промышленностью. Промышленники с опаской и недоверием относились к нацистским программным требованиям в среднесословной политике, поэтому Гитлер уже в сентябре 1932 г. предпринял ряд шагов, которые практически нейтрализовали прежние идеологические партийные установки. В отделе экономической политики партийного руководства были произведены изменения, уравнявшие прежнего критика «процентного рабства» и капиталистической эксплуатации Готтфрида Федера и креатуру промышленных кругов Вальтера Фун-ка, который, хотя и составлял к выборам 1932 г. «Экономическую программу восстановления Германии» вместе с Федером, но отличался от последнего большей трезвостью. Упомянутая программа в свое время заменила левую экономическую программу Грегора Штрассера. Таким образом, Гитлер одновременно ослабил позиции начальника этого отдела Отто Вильгельма Вагенера, известного своей приверженностью проектам корпоративного строительства промышленности и торговли по образцу итальянской «хартии труда» (Charta del Lavoro). Пропаганда корпоративной модели организации экономики была негласно запрещена и более нацистами не восстанавливалась. Функовская программа скорректировала некоторые важные положения штрассеровской программы: право на труд исчезло, вместо больших налогов на крупные состояния было декларировано снижение налогов и процентных ставок. Об инвестиционном контроле и контроле за ценами уже не было и речи, антикапиталистическая терминология штрассеровской программы растаяла. Старое нацистское требование создания рабочих мест осталось и в программе Функа, но кредитование этой программы было ограничено 3 млрд. рейхсмарок. Разумеется, эти изменения соответствовали требованиям Шахта и Гитлера
. В декабре 1932 г. последовала реорганизация нацистской среднесословной организации: был основан «Союз борьбы ремесленного сословия» во главе с Адрианом фон Рентельном; эта организация заменила прежний «Союз борьбы против универмагов и потребительских кооперативов». Все меры указывали на то, что партийное руководство стремится к более полному контролю за среднесословной политикой. В конце 1932 г. Рентельн заявил, что партия стремится к такой среднесословной политике, которая не нанесла бы вреда нации в целом. С другой стороны, сразу после прихода к власти Гитлера наблюдалась большая активность нацистов из среды ремесленников и торговцев — в бойкотах универмагов и погромах еврейских торговых предприятий. С февраля по апрель 1933 г. казалось, что партийное руководство поощряет эти эксцессы, да и не в правилах Гитлера было противодействовать настроениям толпы, ибо его искусство политика заключалось не только в мобилизации нужных эмоций, но и в использовании в собственных целях спонтанных реакций. В феврале 1933 г. немецкие среднесословные объединения, в руководстве которых давно уже преобладали нацисты, обратились к правительству с предложением обратить внимание на бедственное положение немецкого среднего сословия и предпринять необходимые меры для обеспечения условий его процветания. 17 февраля 1933 г. Гитлер в присутствии ведущего функционера по среднесословной политике Теодора фон Рентельна подтвердил готовность имперского правительства действовать в этом направлении
. Симптоматично, что стремление к унификации среднесословных организаций и политики в рамках немецкого промышленного и торгового сословия во главе с Рентельном в апреле 1933 г. не сопровождалось пропорциональной унификацией организаций крупной промышленности. Еще одним опасным конкурентом Рентельну выступил несравненно более опытный (по сравнению с аппаратом Рентельна) и сильный «аграрно-политический аппарат» Вальтера Дарре, который и сам, впрочем, не долго продержался на плаву в борьбе за компетенции.
