Крестьянская политика нацистов до войны
После 1933 г. нацистами была преодолена раздробленность крестьянского движения: с 29 мая 1933 г. Дарре стал «имперским крестьянским вождем» (Reichsbauemführer) и руководителем «сельского сословия» (bandstand). Правда, в начале 1933 г. Дарре был разочарован тем обстоятельством, что по тактическим соображениям Гитлер назначил министром сельского хозяйства Гутенберга — ставленника консервативных кругов; и между ним и Дарре разгорелась острая борьба. Суть противоречий состояла в том, что Дарре считал необходимым увеличить цены на сельскохозяйственные продукты, а Гутенберг — уменьшить банковские процентные ставки (одно сулило снижение стандартов потребления, а другое при сохранении цен давало крестьянам финансовые преимущества). Нацистская пропаганда обрушилась на Гутенберга, именуя его не иначе как «тормозом немецкой революции» (Hemmschuh der deutschen Revolution). В конце июля, устав от бесконечных нападок, Гутенберг вышел в отставку
. После отставки Гутенберга гитлеровское правительство в принципе лишь продолжало мероприятия правительства Брюнинга по удешевлению кредита для крестьян и отсрочкам по долгам. Эта политика увенчалась бесспорными достижениями: в 1934–1935 финансовых годах крестьянские долги составили всего 150 млн. рейхсмарок по сравнению 1 млрд. в 1930–1931 г.
Для снятия напряженности 1 июня 1933 г. правительство наполовину простило крестьянам долги, а процент выплат по оставшимся долгам был установлен не более 4,5%
. Налог на оборот сельскохозяйственной продукции нацистами был наполовину снижен, поэтому доходность крестьянских хозяйств существенно увеличилась: ее рост в 1925–1939 гг. составил 39%. Поэтому положение крестьян стало более сносным, чем положение рабочих и среднего сословия в целом. Вместе с тем, военная конъюнктура оказала давление на занятость в сельском хозяйстве: она упала с 28,9% в 1933 г. до 25,9% в 1939 г., но несмотря на это благодаря росту производительности труда уровень самообеспечения Германии продуктами питания вырос с 68% до 83%
.
После отставки Гугенберга Гитлер сделал Дарре министром сельского хозяйства и четвертым национал-социалистом в кабинете. С этого момента Дарре получил возможность перейти к реализации собственной программы, предусматривавшей стабилизацию крестьянской собственности на землю, полный контроль за ценами на рынке сельскохозяйственной продукции и создание сети заготпунктов как основы территориальной системы управления сельским хозяйством. Стремясь реализовать свои намерения, с мая по сентябрь 1933 г. Дарре разработал целый ряд законов, на основе которых 13 сентября была преобразована крестьянская корпорация — ранее она называлось «сельское сословие», а с отставкой Гутенберга превратилась в «имперское продовольственное сословие» РНШ (RNSt — Reichsnahrstand), объединившее 17 млн. крестьянских хозяйств. РНШ основывалось на опыте управления немецким сельским хозяйством в Первую мировую войну и на отходе от рыночных принципов и свободы предпринимательства. Этот отход, однако, не был артикулированным поворотом к плановому хозяйству, но, скорее, серией импровизаций с регулированием цен, с контролированием процесса производства, с установлением предельного количества выращиваемых культур (контингентов отдельных товаров) для регионов страны и т. п. РНШ охватывало огромную номенклатуру продовольственных товаров — от зерна до порошка для пудингов, от мяса и рыбы до маргарина и горчицы, от пива до уксуса
. К сфере РНШ относились еще и лесное и деревообрабатывающее производства. «Продовольственное сословие» насчитывало в своих рядах 17 млн. членов, что позволяло ему считаться одной из самых крупных организаций нацистского государства. Назвать «корпорацией» это формирование можно лишь условно, поскольку оно было далеко от истинного самоуправления и строилось строго по принципу фюрерства, являясь неотъемлемой и дисциплинированной частью партии. Во главе РНШ стоял «имперский крестьянский вождь» (Reichsbauemführer) — этот пост совмещался с постом министра продовольствия и сельского хозяйства, за ним следовали 20 «земельных крестьянских вождей» (Landesb auemführer), 521 «окружной крестьянский вождь» (Kreisbauernführer), 50 153 «местных крестьянских вождей» (Ortsbauernführer). Для крестьян РНШ играло такую же роль, как ДАФ для рабочих.
Самым примечательным феноменом нацистской аграрной политики
был вышедший 15 мая 1933 г. закон о «наследственных дворах» — РЭГ (REG — Reichserbhofgesetz); крестьянские дворы были объявлены неотчуждаемой ни при каких условиях собственностью, что, бесспорно, было заветной мечтой не только немецких, но и всех крестьян во все времена. РЭГ касался крестьянских владений с 7,5 до 125 га и отражал традиционное стремление к полному исключению крестьянских хозяйств из рыночного механизма. Это стремление было традицией, восходящей к XIX в. — как кайзеровский Союз сельских хозяев (Bund der Landwirte), так и имперский земельный союз (Reichslandbund) времен Веймарской республики в своих программах особо важное место отводили максимальному субсидированию крестьянских хозяйств и их безопасности в условиях рынка. Социал-дарвинистские, антисемитские и сословные принципы также играли заметную роль в деятельности этих организаций и отразились в «законе о наследственных дворах»
. Требование же введения обязательного родственного наследования земли тоже являлось традиционным и было связано с постоянной угрозой продажи крестьянских усадеб за долги.
Наследственные дворы не подлежали разделу или дроблению в процессе наследования, а после смерти хозяина переходили лишь к одному наследнику по старшинству. Это установление совпало с существовавшим исстари в Германии стремлением предотвратить распыление крестьянской собственности, желанием сохранить крестьянский двор как единицу эффективной хозяйственной системы. В некоторых частях Германии старые крестьянские дворы в старину формально фиксировали (кодифицировали) как неделимые владения (Anenbesitte) — так делали в Ольденбурге (с 1873 г.), в Вестфалии (с 1882 г.), Бранденбурге (с 1883 г.), Шлезвиг-Гольштейне (с 1896 г.), в Бадене (с 1898 г.)
. Этот обычай перекликается и со старой феодальной традицией: в старину в Германии, если собственник земли менялся, право охоты оставалось за прежним хозяином, что указывало на то, что акт продажи земли не рассматривался как обычная продажа вещи. Право собственности было, был и коммерческий оборот земельных участков, но в особых случаях определенный участок земли наделялся личными свойствами и изымался из коммерческого оборота. Нацисты просто «реставрировали» эти старые представления, сохранившиеся в подсознании с глубины веков. Некоторую роль в формировании нацистских представлений о собственности на землю сыграли и представления Адама Мюллера, который считал владение человека продолжением его тела, и в разделении владения и бытия он винил римское право, допускавшее абстрактное владение; это право нацисты требовали заменить «немецким народным правом». В этом отношении пьеса Чехова «Вишневый сад» не о людях, а именно о саде — об имении, которому грозит уничтожение не в физическом смысле, но утрата личной определенности, вследствие чего утрачивается и историческое лицо человека, а в более широком смысле — и нации, потому что разрушается органическая целостность. Эта целостность и дух нации определяются не временем, а землей; народ и его земля — это две стороны фундаментального единства, которое нельзя разорвать, не уничтожив при этом нацию, как утверждал Адам Мюллер
. Нацисты в своей аграрной политике просто воспроизвели архаические представления о земельной собственности, примешав к ним расистский компонент.
