Партийное руководство было недовольно действиями судебных инстанций и задумало создать для государственных преступлений специальное судопроизводство. Статс-секретарь министерства юстиции Рональд Фрайслер сыграл ведущую роль в дискуссии по этому поводу; именно он смог настоять на создании в начале 1934 г. чисто политического судопроизводства, компетенции которого распространялись на дела, связанные с государственными преступлениями. Интересно, что в 1915 г. Фрайслер попал в русский плен, выучился там русскому языку, после революции стал большевиком, был комиссаром и оставался в России до 1920 г. До 1925 г. был убежденным коммунистом, а затем переметнулся к нацистам; работал адвокатом, был избран депутатом рейхстага от НСДАП. В 1935 г. он стал статс-секретарем министерства юстиции и получил чин генерала СС (бригаденфюрер)
. Фрайслер был настоящим садистом, «нашим Вышинским», как его называл Гитлер. Стремление к политизации юстиции у Фрайслера, очевидно, было от большевиков…
По предложению Фрайслера, каждый из назначенных в «народный суд» юристов должен был чувствовать себя, как «солдат закона», обязанный быстро и жестко покарать врагов государства
. Первым президентом такого суда был назначен Фриц Рен, но в сентябре 1934 г. он неожиданно умер, после чего в течение двух лет этот пост оставался вакантным — в этот период не было вынесено никаких суровых приговоров. Недостаточная жесткость «народного суда» привела к критике в его адрес со стороны руководства министерства юстиции. После этого президент был, наконец, назначен — им стал член партии со стажем Отто Георг Тирак; именно под его руководством «народный суд» превратился в эффективный инструмент политического давления. Ради этого компетенция суда была расширена на преступления, связанные с саботажем и попустительством на производстве. Несмотря на декларированное Тираком усиление судебных преследований, судьи придерживались умеренного курса
, но только до поры до времени…
С момента пожара рейхстага в Германии под сенью перманентного чрезвычайного положения постепенно созидалось фюрерское тоталитарное государство: Закон о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству от 24 марта 1933 г. является в такой же степени противоречащим Конституции, как и унификация земель. Дальнейшие нарушения посыпались, как из рога изобилия — вплоть до узурпации поста президента, что противоречило статьям 41–43 Конституции. Фактически Веймарская конституция были ликвидирована в 1933–1934 гг., и продление чрезвычайных полномочий в 1937 г. и 1938 г. уже ничего не меняло. Спектакли по продлению чрезвычайных полномочий устраивались каждый раз 30 января.
Большое значение для процесса юридической унификации Рейха имел Закон о главе государства от 1 августа 1934 г. Закон гласил: «пост рейхспрезидента объединяется с постом рейхсканцлера. Вследствие этого прежние полномочия президента переходят фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру». Специальным указом от того же дня Гитлер распоряжался впредь более не употреблять термин «президент». После этого самозваный «фюрер немецкого Рейха и народа» утвердился в качестве пожизненного диктатора и легализировал свое назначение «свободным народным волеизъявлением». Во время референдума 19 августа 1934 г. 4,3 (10,1%) миллиона немцев проголосовало против, а 1,98 млн. вообще не явилось на избирательные участки
. Юридическим сальто-мортале от 1 августа 1934 г. разделение властей, являющееся главным элементом современного конституционного порядка, было ликвидировано. Диктатор стал главой исполнительной власти и главнокомандующим армией. Рейхстаг, избранный 12 ноября 1933 г., также беспрекословно подчинялся фюреру, так как там остались только члены НСДАП, которые повиновались его приказам хотя бы в силу того, что Гитлер был главой партии. После речи Гитлера с объяснениями убийств 30 июня 1934 г. («ночь длинных ножей») и объявления их «необходимой самозащитой государства» Геринг, председатель рейхстага и верный паладин фюрера, сказал: «Мы все всегда будем одобрять то, что делает фюрер». Марионеточный характер такого парламента был очевиден. В той речи Гитлер «обосновал» узурпацию судебной власти: «В этот час я был ответственным за судьбу всей немецкой нации и таким образом стал и высшим судьей немецкого народа»
. Карл Шмитт пустил в обращение формулу «фюрер защищает право»; вскоре это стало лейтмотивом многоголосого хора славословий в адрес Гитлера. Известный юрист Эрнст Рудольф Хубер поддержал Шмитта: «выступая в час опасности высшим арбитром, фюрер защищает право от самого худшего злоупотребления им. Действия фюрера — это реализация высшей справедливости. Фюрер не подчиняется правосудию — он сам правосудие». Хубер решительно выступал против политического плюрализма и разделения властей, которое «окончательно устранено политической тотальностью национал-социалистического государства». Все эти формальные изыски ученых юристов не могли скрыть того факта, что Веймарская конституция 1919 г., формально до конца не ликвидированная, была сведена на нет серией незаконных актов.
Презрение нацистов к законному порядку выразилось и в амнистии убийцам Маттиаса Эрцбергера, а день памяти убийц Вальтера Ратенау (1867–1922) был обставлен нацистскими режиссерами как торжественный государственный акт. 7 августа 1934 г. Гитлер объявил об амнистии для нацистов, проявивших до 1933 г. излишнее рвение (uhereifrige NS) и вступивших в конфликт с законами Веймарской республики. Напротив, в августе 1934 г. было расстреляно 2 коммунистов из Дортмунда, в 1932 г. зарезавших в драке штурмовика, хотя они еще в Веймарскую республику подпали под амнистию, а на время совершения преступления смертного приговора в уголовном праве не было. Убийца автора текста нацистского гимна Хорога Весселя коммунист Али Холер (Аli Hohler) был намеренно вызволен нацистами из тюрьмы и убит
. Убийцы, разумеется, никакого наказания не понесли.
Необходимо отметить, что судьи — члены партии сами находились в юрисдикции партийных судов, бывших «судов чести», преобразованных в 1933 г. в местные окружные суды, региональные суды отдельных гау и высший партийный суд. Источником «права» для этих судов была партийная программа и «Майн кампф», а единственным действенным наказанием — исключение из партии. Особенно интенсивно проникновение нацистской идеологии в судейскую среду началось с введением обязательной идеологической учебы для работников суда. На курсах повышения квалификации судейские работники жили на казарменном положении и для «укрепления духа» даже участвовали в 25-километровом пешем марше. Комендант одного такого лагеря, офицер и ветеран Первой мировой войны, говорил, что нигде нельзя лучше узнать характер человека, чем во время такого марш-броска с полной боевой выкладкой
.
Любопытным феноменом в истории нацистского государства и его правосудия была эволюция министерства юстиции, во главе которого находился Франц Гюртнер, занимавший этот пост еще в правительстве Папена и Шлейхера. Гюртнер происходил из рабочей семьи (его отец был машинистом локомотива), героем войны (кавалер Железного креста 1-й степени); после войны он изучал юриспруденцию и в 1922 г. стал баварским министром юстиции. Во время процесса 1924 г. по делу о «пивном путче» Гюртнер, несмотря на то, что не был членом НСДАП, (он состоял в Баварской народной партии) всячески помогал нацистам и их фюреру. Именно Гюртнер обеспечил досрочное освобождение Гитлера из тюрьмы. Он же содействовал слиянию старого Союза немецких судей с вновь созданным Союзом национал-социалистических немецких юристов. Гюртнер вместе с Фриком предпринимал попытки к сохранению независимой юстиции, но практического значения эти усилия не имели. Нацисты же после прихода к власти время от времени пытались изменить правопорядок и законодательство в свою пользу или скорректировать их в угодном им направлении. Изменения и извращения права, к которым прибегали нацисты, меньше всего касались гражданского права. Основы частной собственности и ее правового регулирования почти вовсе не были затронуты. Характерно, что в гражданско-правовых спорных вопросах НСДАП и примыкающие организации и после 1933 г. не имели особого статуса. В нацистские времена полем битвы в сфере юриспруденции были публично-правовые вопросы, а более всего уголовное право и система наказаний.
