Книга Тайны Третьего Рейха. Культура на службе вермахта, страница 98. Автор книги Олег Пленков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайны Третьего Рейха. Культура на службе вермахта»

Cтраница 98

После удачной высадки союзников и захвата англо-американцами полуострова Котантен и Шербура настроения немецкой общественности ухудшились, и перед пропагандой встала весьма сложная проблема предотвращения падения доверия к нацистскому руководству. Последнее, памятуя о пресловутом «ударе ножом в спину» (так нацисты называли Ноябрьскую революцию 1918 г.), вообще считало эту проблему ключевой — Гитлер 26 июля 1944 г., обращаясь к руководству промышленности, сказал: «Я ни за что не допущу, чтобы дело дошло до 1918 г. — позор 11 ноября никогда не повторится, ибо Германия уязвима только изнутри, а внешний враг вовек не сможет ее сломить» .

Что касается военной пропаганды, то ее влияние продолжало падать, хотя были и исключения: так, СД передавала, что большой популярностью у радиослушателей пользовались выступления генерал-майора Курта Диттмаpa, занимавшегося на радио комментированием военных событий . Высокая репутация его точных и трезвых комментариев доказывала, что немцев более интересовало реальное положение дел на фронтах, а не всевозможные пропагандистские лакировки.

После покушения на Гитлера (20 июля 1944 г.) Минпропом повсеместно были проведены митинги солидарности и лояльности по отношению к Гитлеру. По указанию Геббельса, лекторы должны были учитывать в своих выступлениях следующие важные моменты: во-первых, за покушение ответственна небольшая группа реакционных заговорщиков; во-вторых, это покушение имело целью отвратить неминуемую победу Гитлера в войне; в-третьих, «преступная группа» хотела воспрепятствовать проникновению национал-социалистической идеологии в армию и настроить вермахт против Гитлера; в-четвертых, армия из этого кризиса вышла еще более сплоченной . В целом эта пропагандистская кампания оказалась весьма успешной — СД передавала, что покушение вызвало повсеместную ярость и потрясение, которые были еще более раздуты пропагандой. На некоторых домах появились плакаты с надписью «Слава Богу, что фюрер жив» (Gott sei dank, daß der Führer lebt). Один эсэсовский офицер писал, что ни одно событие войны не сплотило немецкий народ так сильно, как покушение на Гитлера, и что никогда еще не было столь отчетливо видно, насколько народ Гитлеру доверяет . Опросы немецких военнопленных также показали, что доверие к Гитлеру после покушения возросло: если в начале июля 1944 г. 57% немецких военнопленных, опрошенных американскими социологами, продолжали доверять Гитлеру, то после 20 июля — 68% .

Выводы

Искушенные в метафизике немцы породили и самую изощренную пропаганду, организаторы которой достигли большого эффекта в своей деятельности благодаря пониманию того, что проще увлечь народ при помощи темной магии насилия и демагогии, нежели ясными, — но требующими в процессе осознания значительных усилий — идеями и здравым смыслом. Вместе с тем нацистская пропаганда, многоликая и многообразная, была по тем временам в высшей степени технизирована, но при этом нацеливалась на возбуждение примитивных инстинктов, она интенсивно использовала привлекательность техники и одновременно пользовалась широко распространенными в Германии антимодернистскими настроениями; она обещала дезориентированному обществу изменение и сохранение одновременно. Может быть, в этой многообразности и неоднозначности ее обещаний, требований и лозунгов и кроется секрет успеха геббельсовской пропаганды. Также к причинам нацистских пропагандистских успехов следует отнести то, что их пропаганда создавалась на гораздо более высоком художественном и психологическом уровне, чем у других партий, а в войну — и у военных противников.

Массовое тиражирование нацистской пропагандой культурных стереотипов способствовало исчезновению прежних социальных стандартов и идеалов — на их место вступали новые стереотипы, намеренно культивировавшиеся нацистами. Такая подмена была аналогична подмене на Западе в 50–60-е гг. прежних культурных стереотипов идеалами и стереотипами «общества массового потребления». Причем в обоих случаях в ходе этого процесса трудно определить, когда общество само склоняется к определенным ценностям, а когда — под воздействием внешних, навязываемых ему факторов. И само немецкое общество несло часть вины за распространение лжи и ее культивирование, поэтому Геббельс в Третьем Рейхе сыграл практически ту же роль, что и барон Мюнхгаузен, как писал в предисловии к изданию речей Геббельса Хельмут Хайбер: «Тот, кто охотно покупался на истории барона, тот, кто принимал их за чистую монету, тот сам виноват в распространении лжи. “Виноваты” в этом были люди, которые хотели верить Геббельсу и время, в которое они жили» .


ГЛАВА V.
СПОРТ И ФИЗКУЛЬТУРА В НЕМЕЦКОМ ОБЩЕСТВЕ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАЦИСТАМИ В СВОИХ ЦЕЛЯХ
Воспитательное, общественное и культурное значение физкультуры и профессионального спорта в Третьем Рейхе

Физкультура и спорт в прежние времена воспринимались как праздное времяпрепровождение высших классов общества — таковыми они и были до появления современного «массового общества», в котором роль физкультуры и спорта резко изменилась. На Западе еще в 20–30 гг. спорт прочно занял свое место в культуре общества, со временем он стал «светской религией XX в.». В 1925–1926 гг. и Германия неожиданно превратилась в «царство спорта» — никогда до этого спорт в Германии не имел такой колоссальной популярности, которая пришла к немцам из Англии и США. Себастьян Хаффнер писал, что «спортивные репортажи и спортивные новости стали воспринимать так, как несколько лет назад в Германии воспринимали сводки последних известий о положении на фронте. К примеру, известие о том, что немецкий легкоатлет Хоубен пробежал стометровку за 10,6 сек, воспринималось так же, как весть о пленении 20 тыс. русских солдат. А вести о победе Пельтцера на открытом чемпионате Англии по легкой атлетике в 1925 г. (да еще с мировым рекордом) немецкая публика ждала так же, как она в Первую мировую ждала (но не дождалась) известия о падении Парижа или о том, что Англия запросила перемирия . Примечательно, что физкультура и спорт требуют больших усилий не только физических, но и волевых, и в этом смысле спорт, как указывал Ортега-и-Гассет — это родной брат труда. Отличие лишь в том, что спорт не обусловлен никакой практической потребностью и не является вынужденным, как труд . Это придает спорту особую магию, ибо хотя целенаправленная деятельность в большинстве случаев носит творческий и созидательный характер, но ее вынужденность зачастую снимает спонтанность. В глазах молодежи, стремящейся к самовыражению, спорт иногда стоит выше, чем труд. Поэтому нацисты придавали спорту большое значение, проницая в нем выигрыш для своей идеологии. Не случайно один английский знаток истории спорта писал, что «за противоречиями и ложью нацистской демагогии в отношении физического воспитания и спорта скрывалась весьма последовательная, хотя и не до конца продуманная философия» .

Гитлер в «Майн кампф» весьма определенно отдавал предпочтение физическому воспитанию молодежи, а не ее образованности. «Подлинно народное государство, — писал Гитлер, — не должно ограничиваться механическим пичканьем молодежи знаниями, а должно в первую очередь обратить внимание на воспитание здорового тела. Лишь во вторую очередь следует обращаться к духовному развитию детей, но и здесь на первом месте должно стоять воспитание характера, особенно силы воли и решительности, связанных с воспитанием чувства ответственности. Лишь в последнюю очередь нужно думать о знаниях» . Именно поэтому Гитлер очень любил выражение «физическая закалка» (korperliche Ertuchtigung). Такой подход к вопросам физического воспитания противоречил традиции физического воспитания детей в немецкой педагогике. Однозначное предпочтение нацистами сферы физического воспитания носило революционный характер, ибо физкультуре с начала XIX в. педагоги придавали значение компенсирующего фактора, а не заглавного . Существующие в школе учебные планы Гитлер называл балластом; он писал, что 55% полученных в школе знаний совершенно не нужны молодым людям в их дальнейшей деятельности. Поэтому Гитлер требовал сокращения часов на преподавание отдельных предметов: «Вполне достаточно будет, если выпускник школы будет иметь общие, поверхностные знания обо всем, а в сфере, в которой ему предстоит специализироваться — глубокие и детальные познания» . Высвободившиеся после этой «рационализации» часы учебного плана Гитлер хотел отдать физическому воспитанию детей; он указывал, что не должно пройти ни одного дня, когда молодой человек не занимался бы физическими упражнениями хотя бы час утром и час вечером, безразлично — будет ли это гимнастика, легкая атлетика или спортивные игры . Впрочем, впоследствии Гитлер стал отдавать предпочтение боксу, который, на его взгляд, как никакой другой вид спорта воспитывает силу духа. Значению физического воспитания Гитлер посвятил 50 страниц своей «Майн кампф».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация